Екатерина несколько мгновений оторопело смотрела на спальню, превращенную в настоящий арсенал оружия, потом быстро кивнула:
— О да, конечно!
Только бы не оставил здесь ее и не стал хвастать дальше. Обошлось.
А она никогда не откровенничала, о Салтыкове узнал от других, теперь вот снова скрывает. Рассказала бы, посмеялись, вместе повеселились… Лизка тоже не была бы против. Они уже разговаривали с фавориткой на эту тему… Петр даже был согласен признавать детей, рожденных Екатериной от любовников, но она не доверяла.
Конечно, Екатерине и в голову не приходило делиться своими переживаниями с мужем. Даже с Вильямсом пожалуйста, но только не с Петром. Постепенно все успокоилось, они осмелели и даже устраивали ужины в ее комнатах.
Получилось это нечаянно, Анна Нарышкина потянулась:
— А есть хочется…
Ее поддержал деверь:
— Правда, я схожу утащу что-нибудь со стола у князя?
— Левушка, у вас голова на плечах есть? Скройтесь в спальне.
Вызванный слуга принес из кухни немалое количество снеди и позже, убирая, был весьма удивлен аппетитом великой княгини: съела за шестерых! Владиславовой, которую, конечно, поставили в известность, пришлось объяснить: жор напал. Та внимательно вгляделась в лицо:
— Так бывает в случае беременности…
Екатерина живо от такого предположения открестилась, но сама перепугалась, что, если права? Нет, все оказалось спокойно. Пока спокойно.
И все же зимой они дважды чуть не попались.
Однажды к Понятовскому, поджидавшему Екатерину с большой шубой в руках — ведь это-то она взять с собой не могла, — проявил нешуточный интерес один из часовых. Хорошо, что отвязаться от него удалось до выхода самой княгини…
А в другой раз в трудной ситуации оказалась она сама.
Петр стоял у окна, чего-то дожидаясь. Вот он чуть отшатнулся к стене, спрятался за большой портьерой и принялся наблюдать в щелку. Вот от крыльца, на которое выходила дверь из малой передней, отделилась мужская фигура, подбежала к другой, ее тут же закутали в армейский плащ, и обе фигуры двинулись в сторону стоявшей неподалеку кареты. И вдруг тот, кто выбежал из дворца, остановился, оглянувшись… Петр спрятался подальше, чтобы не увидели…
Он никому не сказал, что увидел и вообще что следил, напротив, был в тот вечер особенно весел и говорлив, правда, те, кто поумней, заметили, что князь пил меньше обычного и несколько раз куда-то исчезал. Но Петр не мешал веселиться остальным, потому и ему не мешали…
Понятовский, посадивший Екатерину в карету, тревожно поинтересовался:
— Что, Ваше Высочество?
В другое время она попросила бы называть ее Катей, но сейчас даже не заметила:
— Показалось, что из комнат князя за нами смотрят.
Ее тревога передалась Станиславу, рассеять ее удалось только всеобщим весельем. Но когда пришло время возвращаться, а на сей раз Екатерина поспешила это сделать раньше обычного, провожали ее уже Понятовский и Нарышкин. На сей раз Екатерина вдруг потребовала остановить карету подальше от дворца:
— Я дойду сама…
— Но… мало ли что…
— Не стоит подходить туда, одна я вызову куда меньше подозрений…
Глядя, как ее легкая фигурка заскользила, стараясь не выходить из тени, Понятовский тревожно проронил:
— Только бы дверь не перепутала…
Они не уехали, оставаясь ждать, пока княгиня не войдет во дворец.
Великий князь исчезал уже третий раз за вечер, Воронцовой это надоело, и она ушла к себе. А Петр вдруг махнул рукой собутыльникам: «Веселитесь без меня!» и снова пропал. Брокдорф посмеялся:
— Завел себе новую любовницу или бегает к жене?
— Какой жене, великая княгиня давно почивает, она ложится спать с петухами, с ними же и встает.
Почему-то это показалось очень смешным, решили выпить за такое несуразное поведение великой княгини. Выпили. Потом добавили за князя, потом еще, еще и еще… Вино, водка, пиво, все текло рекой, и отсутствие Петра и его любовницы никому не мешало.
Екатерина легко нашла крыльцо и дверь, но… та не поддавалась! Толкнув чуть сильнее, княгиня поняла, что та попросту закрыта изнутри. Ее охватило отчаяние! Оказаться посреди ночи на улице перед закрытой дверью… Конечно, карета еще не уехала, но и вернуться к Нарышкиным Екатерина тоже не могла. Как утром объяснить свое исчезновение из дворца?
Лев утверждал, что эта дверь не запирается вообще никогда, так и было несколько месяцев, и она сама, и их веселая компания беспрепятственно проникали туда и обратно. Вдруг Екатерина вспомнила, что ей почудился чей-то взгляд из комнат князя, когда уходила. Внутри все похолодело, неужели… неужели дверь заперли по его распоряжению?!
Можно, конечно, войти и через парадный вход, но посреди ночи в мужском платье… притом что сегодня не было никакого маскарада, императрица снова болела… Екатерина даже застонала. Она попыталась вспомнить, где окно Владиславовой, в конце концов, как-то попадать внутрь надо. Спустилась с крыльца, остановилась, оглядывая темные окна. Нет, даже если найти, то не докинуть, можно разбить окно, или сама перепуганная Прасковья Никитична поднимет крик раньше, чем сообразит выглянуть в окошко. А если и выглянет? Молодой мужчина (она ведь в мужской одежде) вызовет только дополнительный испуг.
Отчаяние было настоящим, без позора на сей раз не обойтись!
И вдруг ей показалось, что в двери что-то щелкнуло. Осторожно взбежав по ступенькам, Екатерина тихонько толкнула дверь. Та подалась, открывшись бесшумно (не зря Нарышкин старательно смазывал петли), но за дверью никого не было… Тихо, темно… Екатерина изучила каждый шаг в этой темной прихожей и дальше в коридоре, ходила много раз и туда и обратно, потому двигаться могла свободно по памяти, но казалось — стоит пересечь порог, и ее схватят чьи-то страшные руки, вцепятся и начнут душить.
Было невыносимо страшно, но стоять на крыльце перед открытой дверью тоже нельзя, вдруг заметит кто-то из охраны? Она шагнула внутрь… Никто не схватил, и вообще ничего не было слышно. Тогда кто открыл дверь? Екатерина пробиралась темным коридором, стараясь как можно скорее его миновать, чтобы оказаться на свету своей спальни и броситься в постель. Именно ее торопливость помешала прислушаться…
Когда жена проскользнула мимо из прихожей в коридор, Петр осторожно отлепился от стены и перевел дух. Стоять, задержав дыхание, и так, чтобы не было слышно бешеного биения сердца, когда впускаешь в дом собственную супругу, тайно вернувшуюся с ночного свидания, трудно.
Чуть повертел в руках ключ и вдруг решительно сунул его себе за пазуху, чтобы никому больше, как ему сегодня, не пришло в голову закрыть потайную дверь. Пусть она остается всегда открытой.
А Екатерина пыталась понять, действительно ли была закрыта дверь или ее кто-то открыл. Несомненно, в первый раз дверь не поддалась, а потом кто-то повернул ключ… Кто этот тайный доброжелатель?
