— Кишка тонка оказалась у белоозерцев. Сдаются на милость победителей.
Олег хищно ощерился. Процедил сквозь зубы:
— На выкуп не соглашаемся ни в коем случае.
— Чего же ты хочешь?
— Отдать город на три дня в разграбление.
Корш поперхнулся, уставился на Олега немигающими глазами.
— Что так?
— Воины мои изголодались по добыче. В Ладоге я удержал их от грабежа. Сейчас не смогу.
После некоторого молчания Корш ответил непримиримо:
— Грабить Белоозеро я не позволю.
— Почему?
— С племенем весь мы веками жили рядом в дружбе и согласии. И дальше нам придется соседствовать. Ты уйдешь, а мы останемся!
— Ну и что? А сейчас они наши враги.
— Какие враги? Просто князь их всегда был дурной и взбалмошный. Он получил сполна. А народ-то при чем?
— А мои воины при чем? Они жизнью рисковали и хотят получить расчет по полной!
Корш набычился, взгляд его стал темным и недобрым.
— Слушай, конунг. Я пока спокойно говорю. Внемли моим словам. Если ты двинешь свою дружину на город, я ударю тебе в спину. Для моих воинов племя весь — дружеский народ, а ты со своими викингами — пришелец, чужак, грабитель. И щадить тебя и все твое войско не будем!
Они некоторое время смотрели в глаза друг другу. Наконец Олег отвел взгляд. Проговорил холодно:
— Хорошо, пусть будет по-твоему. Только старейшин принимай один. А я пошел к викингам.
Между союзниками пробежала черная кошка.
III
— Не сиди дома, князь, — обратился к Олегу Велегост. — Сегодня большой праздник. Чествуем бога нашего Купалу. Вся молодежь высыплет на луга, будут водить хороводы, жечь костры. Посмотри на наш обычай народный, как мы умеем гулять и веселиться.
— А кто он, ваш бог Купала?
— Бог плодородия. Это третий по значению славянский бог — после Перуна и Велеса. Празднуется он в ночь с 23 на 24 июня, когда солнце дает наибольшую силу растениям, Ночь Купалы исполнена чудодейственных, чародейных явлений. Поверхность воды бывает подернута серебристым блеском, деревья переходят с места на место и разговаривают между собой шумом ветвей. А кто из людей найдет чудесный цветок папоротника, тот может понимать язык всякого творения.
— У нас нет такого праздника, — произнес Олег, заинтересованный рассказом купца. — Я обязательно пойду на луга.
Втайне он надеялся встретить Ивицу, хотя был уверен, что ее нет в Ладоге, что она уехала куда-нибудь с тем парнем.
Уже выйдя из крепостных ворот, он подивился большому стечению народа на берегу Волхова. Здесь был и стар и млад. Еще солнце не село за край неба, а во многих местах были зажжены костры, между ними проводили скот — коней, коров, овец и коз.
— Зачем они это делают? — спросил Олег подвернувшегося парня.
— Это рачительные хозяева стараются уберечь скотину от происков леших, кикимор и недружелюбно настроенных домовых.
— А это что за кукла? — вновь он задал вопрос, указывая на празднично одетое чучело мужчины, высоко поднятое на шесте посредине луга.
— Изображение Купалы. Там сейчас самое главное место празднества, конунг.
Олег подошел поближе. Вокруг чучела, взявшись за руки, молодежь образовала три круга, они вращались в разные стороны. В глазах пестрело от изобилия красочных одежд: тут были и белые, и синие, и голубые, и красные, и желтые, и оранжевые платочки, платья, рубахи, штаны, башмачки и сапоги, кушаки и пояса. Олег разобрал слова песни:
Ой, купался Купала
Да в воду упал,
Белых квиток нарвал
И всем деткам раздал,
Купала, Купала, го!
Чуть дальше, на крутом берегу реки скоморохи собрали толпу зевак. Олег с живым интересом наблюдал, как они наигрывали в дудки и свирели, пели и плясали, ходили колесом, вызывая восторг честного народа.
И вдруг он увидел Ивицу. Его словно жаром окатило, стало трудно дышать. Задыхаясь, он неотрывно смотрел на ее густые волосы, обрамлявшие маленькое личико с огромными глазами, худенькую фигурку в облегающем белом шелковом платье с красной бахромой. Она заразительно смеялась над проказами потешников. Но вдруг, по-видимому почувствовав его взгляд, она беспокойно пошевелила плечами, смех на ее лице потух и она взглянула на него, строго и требовательно. Он замер, словно лягушонок перед ужом.
И тут она исчезла. Он понял, что она нырнула в толпу. «Все пропало, — обреченно подумал он про себя. — Сейчас она убежит и спрячется где-нибудь». Проделки скоморохов перестали занимать. Олег вышел из круга и бесцельно пошагал по лугу. Ему стало неинтересно среди народа, люди тяготили бесшабашной радостью и весельем. Ему захотелось домой, и он направился в город.
— Князь, зачем так рано уходить? — раздался сзади голос Ивицы. — Самые главные развлечения впереди!
Олег обернулся, увидел сияющую Ивицу и вдруг почувствовал, как его лицо стало расплываться в глупейшей улыбке.
— Я просто прохаживаюсь, — неловко пытался он оправдаться.
— Пойдем в круг. Сейчас начнется перепрыгивание через костры. Ты не хочешь узнать свою судьбу?
— А как мне это удастся?
— Очень просто. Если девушка и парень прыгнут через костер, взявшись за руки и не разомкнут их, то их ждет долгая совместная жизнь.
— А с кем я буду прыгать? — внутренне замирая, спросил он.
— Со мной конечно. С кем же еще? — невозмутимо ответила она.
Она повела его к костру. Он шел рядом с ней и знал наверняка, что если она прикажет ему кинуться в костер и сгореть заживо, он это сделает не задумываясь и не рассуждая…
Они встали в ряд ожидающих. Костер был окружен зрителями, которые живо откликались на удачи и неудачи молодых пар. Он ощущал в своей руке ее тоненькую и узенькую ладонь, боясь пожатием причинить ей боль. Наконец подошла их очередь. Он так волновался, что слегка кружилась голова.
— Ну, князь, не подведи, — шепнула она ему одними губами.
Пламя внизу, блеск очей Ивицы… И вот они на другой троне костра. Ударили в уши крики толпы. Он оглянулся на Ивицу. Она смотрела на него большими восторженными глазами и радостно улыбалась. Он кинул взгляд на руку и увидел, что по-прежнему держит ее ладонь. И такая радость охватила его, что он рванулся к ней, схватил в объятия и хотел поцеловать, но она, тонкая и гибкая, как змея, немыслимым образом выскользнула из его рук и скрылась в толпе. Вероятно, у него в этот момент было очень глупое лицо, потому что все вокруг дружно и заливисто засмеялись. Он кинулся за ней, но ее нигде не было. Он метался туда, сюда — как в воду канула!
— А вот баранки, крендельки, медовуха! Налетай, выпивай! — раздался рядом задорный голос, и Олег увидел лоточника, неторопливо прохаживающегося среди народа.
