Книга Всадники ночи, страница 19. Автор книги Александр Прозоров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Всадники ночи»

Cтраница 19

— Нечто в бесовском месте [4] ночевать сбираешься, княже? — забеспокоился Илья. — Мы до темноты еще версты четыре пройти успеем, Андрей Васильевич. Може, там место выберем?

— В лесу, под дождем? Ни костра развести, ни поесть горячего, ни согреться, ни самим толком укрыться. Лучше здесь как-нибудь с хозяевами сговоримся. — Зверев махнул рукой: — Давай, Изольд, полезай.

Холоп кивнул, притер тяжело груженный возок к кольям, забрался на узлы, зацепился за тын, подтянулся, заглянул внутрь, заскреб по мокрому дереву подошвами и перевалился внутрь. Вскоре загрохотал засов, и обоз медленно втянулся на обширный двор.

— Лошадей распрягайте и в конюшню всех! — зычно скомандовал Пахом. — Каковые не поместятся, то и в хлев ставьте, там пусто. Пусть обсохнут, согреются. Вы, смерды, воду для них начерпайте, Илья с Изольдом сена зададут. Ворота заприте да возками подоприте изнутри, так надежнее!

Холоп взмахнул плетью, принял поводья Аргамака и тихо добавил:

— Ан тихо как, княже, не к добру. Как бы того… Как в Перевозе, не случилось.

— Там отбились, и тут отобьемся, — так же тихо ответил Зверев. — Дозоры на ночь выставим. По двое, чтобы друг друга прикрывали. В темноте, под шелест дождя, подкрасться нетрудно. Всего одна семья, Пахом. Это не полсотни, как в деревне. Уж лучше здесь десяток упырей, чем в мокром лесу одна лихоманка. От нее в сырости точно ни саблей, ни рогатиной не отмашешься.

— И то верно, Андрей Васильевич, — признал холоп. — Коли так, пойду печку топить. Вон дров сколько у амбара.

К тому времени, как начало темнеть, уставших лошадей смерды успели и вычистить, и напоить, и пахучим сеном им ясли забили: жуйте, сколько хотите. Зерна не дали. От его избытка, известное дело, колики у коней случаются. Уж лучше овес да ячмень в торбы насыпать: в дороге удобнее.

Заперев сараи, люди расселись вдоль добротного, из толстых досок, стола. Пахом навалил каждому в отдельную миску по большой порции ячневой каши пополам с тушеной убоиной. Славно было в доме мельника, богато: посуды в избытке, расшитые занавески на слюдяных окнах, расписная печь, скамьи с резными ножками, полати с периной, три окованных железными полосами сундука у стены. Путники, помахивая ложками, жадно зыркали по сторонам: все ведь себе прибрать можно будет, поверх телег увязать, а потом дома с прибытком использовать.

— До утра еще дожить надо, — не выдержал князь. — Значится, так. Первыми мы с Ильей караулим, потом Изя с Пахомом, а до рассвета уже вы, мужики. Перед крыльцом разведем костер, чтобы свет во дворе был. Дров там, у амбара, хватает, так что не жалейте. Палите так, чтобы никакой дождь не загасил. Следите по сторонам и друг за другом, чтобы не подобрался никто. Все, мы пошли, а вы укладывайтесь.

После темного дома на улице показалось даже светло. Пока Андрей делал косарем «елочки» из двух липовых полешек, холоп нашел где-то широкую рогожу, накрыл ею принесенные из-под навеса дрова, помимо «елочек» добавил туда щедрую охапку сена, защелкал кресалом — и вскоре стремительно полыхнувший огонь сожрал несчастную рогожку, поднялся почти до уровня пояса, стреляя искрами и не обращая никакого внимания на холодную густую морось.

Холоп вернулся на крыльцо, прижался спиной к двери и смущенно кашлянул:

— Прости за дерзость, княже… Что дальше будет?

— Ничего, — пожал плечами Андрей. — Приглядывай за дверьми в конюшню и амбар, смотри по сторонам, и никто к нам не подберется, лошадей не уведет. Выспимся и дальше завтра поедем. Авось разберемся с дорогами. Упырям же, коли полезут, головы руби. У них шеи ничуть не крепче человеческих.

— Я не о том, княже, — опять кашлянул Илья. — Я про добро, что по деревне собрали. Что с ним будет?

— Доберемся до Великих Лук — поделите его со смердами, а там или продадите, или еще чего придумаете.

— А как же ты, княже?

— Лошадей себе оставлю, естественно, да телеги. В хозяйстве пригодятся.

— Стало быть, Андрей Васильевич… Это все добро нашим будет?!

— Добыча, а не добро, Илья. Таков закон войны: добыча — холопам, добро — боярам, земля — государю. Что холоп после боя награбить смог, то у него никто забирать не будет. Сталь, табуны, пленники — это знатным воинам достается, ну а города и веси захваченные с землями под царскую руку переходят.

— Пахом сказывал, холоп токма то забрать может, что в карман влезет.

— Правильно сказывал, — кивнул Зверев. — Кто же позволит холопам обозы с добычей за собой таскать? Что нашел — или используй сразу, или в серебро преврати. Для того купцы за войсками вечно и ползают, чтобы в этом деле простым ратникам помогать. Но мы-то не на войне. Так что грузитесь, не жалко.

— И это все будет нашим?

— А ты что думал? Что я, урожденный боярин Лисьин, князь Сакульский по праву владения, стану наравне с вами делить ситцевые сарафаны и оловянные кружки, как какой-нибудь безродный английский баронет?! Мне больше делать нечего! Это ваши дрязги, и меня они совершенно не касаются.

— И это все наше?

— Ваше, ваше…

— То есть я теперь богатый человек?

— А вот тут ты промахнулся, — покачал головой Зверев. — Ты мой холоп. Ты подписал в том купчую, ты получил у меня серебро за свой живот и свое тело. Можешь копить серебро, можешь разбрасывать его, можешь одеваться в шелка, гулять с девками и жрать одну паюсную икру — но ты все равно принадлежишь мне и пойдешь в любое пекло по первому моему приказу.

— Да?

— Да.

— И ты можешь забрать все мое добро, когда захочешь?

— Дурак ты, Илья! — хмыкнул Зверев. — Зачем мне это надо? Чтобы ты меня возненавидел и в первой же битве нож в спину воткнул? Да и вообще… Чем богаче смерды, тем и хозяин богаче, тем ему жить спокойнее. С богатого крестьянина и оброк больше получится, и к другому боярину он убежать не захочет, да и отношение зажиточного мужика к господину совсем другое, нежели у нищего. Нищий больше завидует, а зажиточный хозяйство потерять боится и за князя своего — стеной. Разве не так?

— Значит, я могу все это матери подарить или брату отдать? — все еще выискивал какой-то подвох Илья.

— Твое это, твое, — покачал головой Андрей. — Все будет твое. Короче: хоть ты и раб, то раб теперь богатый. Ни я, никто другой ничего у тебя не отнимет. Выживешь — все будет твое.

— Да тут, — сглотнул холоп, — тут на три, на четыре хозяйства хватит! Как сыр в масле кататься будут! Ты представляешь, княже, разом — и столько добра. Пахом сказывал, после сечи службу полюбим, ан мы с татар всего горсть серебра на троих собрали. Ну повеселились, знамо дело. А здесь… Зараз столько добра.

— Его еще сберечь нужно, — выпрямился князь. — Смотри, вроде тень какая у хлева? Стой здесь, следи за моей спиной. Если что — прикроешь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация