Книга Зеркало Велеса, страница 39. Автор книги Александр Прозоров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Зеркало Велеса»

Cтраница 39

— Ты со всех, кто врет про меня, княже, по полушке бери. Глядишь, скоро ты сам мне имение рядом со своим купить сможешь.

— Этак князь Друцкий за неделю разорится, — стукнул посохом о ступеньку хозяин. — Как вы с ним не срядились еще?

— Тяжба тянется, княже. Намедни из Москвы в Великие Луки опять грамота вернулась — о рубежах и деревнях сообщить по книгам писцовым. А почто ты вспомнил об охальнике этом?

— Здесь он ныне, кланяться приходил. Хлопоты видать, какие-то. А сын у тебя возмужал, возмужал… Как на службе царской тебе, молодец?

— Пока за спиной отцовской, княже, — поклонился Зверев. — А что, у вас там, на капонирах, пушки стоят?

— Где?

— Ну, на углах, перед стенами.

— А-а, на наряде. Тюфяки там вроде. Проку от них — одни слезы. Три раза в день пальнут, и то счастье великое. То ли дело самострелы да камнеметы. И дальше бьют, и быстрее, и точнее. Одна польза от огненной забавы этой, что жребием зараз сыпануть густо может.

— А тюфяки — это пушки? — на всякий случай уточнил Андрей.

— Коли тебе это так интересно, отрок, у Ивана Кречета поспрошай. Мастера пушкарского наряда нашего. Он ныне у амбара с зельем огненным ковыряется. Это там, за слободой немецкой.

— А слобода где?

— Аккурат за стеной отсюда, соколик, — пояснила женщина. — Да вниз по склону. Почитай, у самого озера сидят.

— Я сбегаю, отец? — повернулся к боярину новик.

— Беги, коли интересно, — разрешил Василий Ярославович. — А мы тут с князем о своем перемолвимся.

Зверев развернулся, добежал до храма, перехватил у коновязи повод серого, запрыгнул в седло.

Холопов нигде не было — наверное, в церковь пошли. Поэтому он никого предупреждать не стал, проскакал до ворот, повернул вправо, обогнул земляную батарею, домчался примерно до того уровня, где стоял княжеский дом, и направился вниз по склону.

Немецкий двор начинался метрах в ста от цитадели и, охватывая изрядное пространство, тянулся до прибрежной стены. За плотным частоколом виднелись коньки шести крытых дранкой домов. Это означало, что амбар размером с пятистенок чуть далее и был тем самым, пушкарским. Пороховым складом. Его тоже огораживал тын, но из куда более тонких кольев.

Андрей спешился у приоткрытых ворот: Пахом как-то обмолвился, что въехать на чужой двор верхом — страшное оскорбление хозяевам. Постучал, вошел внутрь. Огляделся. В отведенном пушкарям месте было пустовато. Только две телеги со снятыми колесами в углу у наружной стены лежали, да несколько багров стояли возле приоткрытой двери.

— Кого там Бог прислал? — послышался голос из амбара. — Настя, ты?

— Это Андрей, — громко ответил Зверев. — Боярина Лисьина сын. А ты, верно, Иван Кречет, начальник пушкарского наряда?

— И чего тебе надобно, боярин Андрей Лисьин? — выглянул из двери круглолицый, белобрысый пушкарь, и Зверев удивился тому, что тот довольно молод. Или это казалось оттого, что мастер не отрастил усов и бороды?

— Любопытствую… Я тут задумал порох сделать. Ну, пришлось недавно в поход сходить, видел, как люди мучаются. Думаю, может, гранату сделать? Или ружье? Не подскажешь, где мне серу найти можно? Уголь я и так сколько хочешь добуду. А вот серу…

— Серу, говоришь, — ехидно хихикнул пушкарь. — Серу, стало быть, ты не нашел? А емчугу как — сам варил?

— Какую емчугу? — не понял новик.

— Ну, китайский снег.

— Че за китайский снег?

— Э-э, — вышел из дверей Кречет. Отряхнул руки, похлопав одну о другую. — Как же ты зелье делать станешь, коли ни китайского снега, ни емчуги не знаешь?

— А чего там делать-то? — хмыкнул Андрей. — Три пятых селитры, часть угля, часть серы. Перемещать хорошенько — и все. Дурное дело не хитрое.

— А-а, вот оно что, — понял мастер. — Ты ее селитрой нарек, емчугу-то. Оно как бы так и выходит. Так что, сам варил?

— Нет, — покрутил головой Зверев. — А что?

— Да серу у рудокопов завсегда купить можно, боярин. А вот емчугу варить надо. Не знаешь, как? Я сейчас расскажу… — Мастер старательно прикрыл дверь, отошел в угол и сел на край телеги. — В яму выгребную ты как-нибудь заглядывал? Нет? Там на стенках в яме али на досках, коли старые уже, белый налет обычно есть. Это он самый, китайский снег, и есть. Но его, знамо дело, много не наскребешь — даже един раз из пушки пальнуть не хватит. Да и не много его из человечьих отходов вырастает. С навоза его больше выходит. Так вот. Чтобы емчуги поболее добыть, обычно навоз всякий с округи собирают, с землей, листьями гнилыми, соломой порченой, дрянью всякой тухлой смешивают да в кучу собирают. Тем, что из ямы выгребной, поливают обильно, соломой покрывают и зреть оставляют в теплом месте. Как время пройдет — собирают кучу аккуратненько, да теплой водой долго и любовно промывают.

Андрей представил себе все это в красках и закашлялся.

— Воду полученную, — невозмутимо продолжил Кречет, — в котлах над огнем вываривают, пока вся до конца не выкипит. На дне опосля крупинки белые старательно выбирают, снова их в воде разводят, да опять вываривают, чтобы чище стали. От и интересно мне стало, боярин Андрей: сам ты это делал али попросил кого?

— Ой, мамочки, представляю, какая вонь там стоит! Меня из усадьбы выгонят!

Мастер, довольный произведенным впечатлением, согласно кивнул. Но Зверев, почесав в затылке, задумчиво произнес:

— Но ведь все это и в лесу каком-нибудь можно сделать, чтобы не видел никто? Как считаешь? А сколько зреть куче-то?

— Экий ты упрямый, — удивился Кречет. — Зачем тебе это, боярин? Ты ведь с седла воюешь, тебе пушкарские хлопоты ни к чему.

— Думаю, можно попытаться ружья ручные сделать, гранаты…

— У тебя же лук есть! Он и дальше бьет, и точнее.

— А может, с порохом лучше получится? Да, кстати, а правда, что у вас в крепости пушки всего три раза в день стреляют? Чего так редко?

— Как это редко?! — возмутился мастер. — Иные пушкари и двух выстрелов за день не успевают!

— А чаще почему не получается?

— Ну, сам подумай, как много сделать надобно. Пушку назад убрать, от сажи и копоти почистить хорошенько. Выждать, дабы погасло все, мусор никакой внутри не тлел. Пороху в ствол насыпать исхитриться и плотно набить, дабы равномерно лежало все. Прижать пыжом плотным, опосля жребий насыпать и тоже прибить, дабы не перекосило. Ой, много хлопот с ними. Одно хорошо: как вдоль стены жахнешь — на двести шагов всех литовцев враз сносит, коли на приступ идут.

— А зачем чистить от копоти каждый раз? — не понял Зверев. — Потом, после боя почистить можно.

— А ну эта копоть в стволе тихонько тлеет? А ну искорка какая осталась? Сыпанешь на нее порох — и разорвет тебя на месте. Тут спешить нельзя, все тщательно делать надобно.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация