— Зачем же тогда тебя понесло к Маградзе? — ехидно
поинтересовалась я.
— А что мне оставалось делать, когда он позвонил и
потребовал денег взаймы? У меня и в мыслях не было ему давать, но он пригрозил,
что приедет. Я испугалась, что Аким не правильно расценит его поведение, и
отвезла деньги сама.
Все похоже на правду, но Маруся всегда умела привести свои
фантазии в соответствие с действительностью.
— А где ты познакомилась с этим Маградзе? — спросила я, всей
душой жалея, что не могу тут же выяснить, знает ли она о его отношениях с
Нелли.
— Как «где», в буфете.
— Почему же я о нем ничего не знала?
— У меня таких знакомых пруд пруди, — с горечью вздохнула
Маруся. — Было бы чем хвастать. Тем более что кобель этот лезет под каждую
юбку. Он и к Нельке нашей подкатывал, но я быстро дала ему по рукам. Он и
отлез.
«Не отлез», — внутренне возразила я и подумала, как несладка
жизнь современной женщины, когда вокруг сплошные пьяницы, уголовники и
проходимцы.
После этого мы вернулись к вопросу о Богдасяне.
— Он абсолютно отсутствует, — повторила Маруся.
— Как это абсолютно? — ужаснулась я. — Он что, умер?
— Нет, уехал в Англию, в Лондон. Вернется через неделю, а я
сделала такую офигенную прическу, — скорбела Маруся.
Вот баба! Огонь! Даже милиция не сбила ее с верного пути.
— Ничего не поделаешь, придется ждать, — вздохнула я. — Надеюсь,
тетушка доживет до этого времени.
— Тетушка доживет, прическа — нет. Разобравшись с Марусей, я
позвонила Нелли. Вот она-то огорошила меня основательно.
— Готовься, завтра вечером мы выезжаем в Москву, — сообщила
она.
— Кто это «мы»?
— Мы — это, конечно же, я, Вячеслав Анатольевич и Нина
Аркадьевна. Завтра вечером выезжаем, к утру будем у тебя.
Нелли как никто умела меня расстроить и привести в смятение.
Мне очень хотелось рассказать ей все новости про Марусю, но, сообразив, что
даже это ее не остановит, я не стала касаться опасной темы.
— Почему завтра вечером? — завопила я. — Богдасян в Лондоне
и приедет аж через неделю.
— Это ничего не меняет. Мы выезжаем. Я привезу их на своей
машине и сразу же уеду обратно, а ты уж думай, что будешь делать.
— А что прикажешь делать? Без Богдасяна. Я не хочу попадать
под гнев Нины Аркадьевны.
Нелли вышла из себя.
— Послушай, — завопила она, — тебе там хорошо, да? А мне тут
с одним полутрупом и двумя кандидатами на тот свет — каково, по-твоему?
— А что такое? — невинно спросила я.
— Что такое?! — возмутилась Нелли. — Видела бы ты Нину
Аркадьевну. Эту ночь я не спала, а оказывала ей скорую помощь. Потом понеслась
к Антону и производила там психологическую накачку.
Я спохватилась, что надо быть вежливой и неплохо бы
поинтересоваться здоровьем умирающего.
— Что с ним? — спросила я.
— Упал духом, плачет. Я провожу антидепрессивный курс.
Думаешь, простое дело умирать в полной памяти?
— Думаю, нет, — окончательно усовестилась я. — Хорошо,
приезжайте, раз тебе так легче. Но протянет ли Антон до твоего приезда?
— Надеюсь, — горестно вздохнула Нелли. — Вообще-то, если
верить Нине Аркадьевне, мое появление продлило ему жизнь.
— Так, может, он вообще передумает умирать, после того как
ты окончательно снимешь депрессию? — с легкой издевкой спросила я, но Нелли
невозможно увести в сторону. Она была серьезна.
— Теперь процесс слегка затормозился, — продолжала она. —
Возможно, Антон протянет еще неделю. Поэтому и хочу сдать Нину Аркадьевну тебе.
ре нужно срочно избавить от непродуктивных эмоций. Ты это прекрасно умеешь
организовать. Своди ее куда-нибудь, отвлеки, развесели.
Да, хорошую задачку она мне задала: развлечь женщину, у которой
один за другим погибло двое детей да еще любимый племянник при смерти.
— А почему ты решила везти их ночью? — спросила я. — Выехали
бы утром.
— Какая разница? — удивилась Нелли. — Ведь я привезу
стариков и тут же поеду обратно, следовательно, из Москвы выеду рано утром и
еще успею вечером заглянуть к Антону.
Меня поразила столь трогательная забота о человеке, которого
еще совсем недавно Нелли ненавидела всеми фибрами своей души.
— Может, вы сойдетесь, — пошутила я и тут же пожалела об
этом, потому что Нелли набросилась на меня, как фурия.
— Да, — закричала она, — я не хочу пропускать ни одного дня
посещения, поэтому и выезжаю вечером, прямо из больницы, поэтому и помчусь
обратно, чтобы посидеть с ним и на другой день. Если ты видишь в этом что-то плохое,
не скрытничай, объясни мне!
— Я вижу много плохого, но говорить об этом бесполезно, и
все же я скажу. Тетушка и дядюшка сейчас мне совсем некстати, это раз. Ты
забыла, что я нянчусь с Санькой, это два. Тебе придется преодолевать длинный
путь ночью, это три. Без отдыха и сна вести машину обратно, это четыре. И все
ради Антона, который прекрасно умрет и без всех этих жертв, а Богдасян в
Лондоне, кстати, это пять. Если нельзя привести стариков через три дня, хорошо,
пусть, я согласна, и хватит об этом, расскажи лучше что-нибудь о себе.
— Нет, ты чего-то не понимаешь, — решила продолжить
неприятный разговор Нелли. — Еще день-два — и тетушку уже никуда не увезти. Она
весь день рыдает, а ночью умирает от сердца. Ее надо срочно избавить от
непродуктивных эмоций. Она занимается самоликвидацией. Нужна другая атмосфера,
что угодно, но только не Антон. Он так мучительно умирает, я сама скоро
чокнусь, не выдержу.
Я искренне пыталась отговорить Нелли от этого путешествия,
но она была непреклонна.
«Что поделать, раз она такая упрямая, но, может, все еще
обойдется. Уже этой ночью Евгений будет в Питере. В запасе весь завтрашний
день. Евгений не допустит беды», — успокаивала я себя.
Но мои надежды не оправдались. Закончилось все очень
трагично.
После разговора с Нелли такая невыносимая тревога охватила
меня, что я не могла уже сидеть сложа руки. Я носилась по комнате и
приговаривала: «Надо что-то делать, надо что-то делать».
В конце концов не выдержала и позвонила Алисе. Игнорируя ее
обиды из-за моей пропажи с горизонта ее жизни, я выпалила:
— Алиска, ты должна мне помочь.
— Конечно-конечно, — выразила она готовность. — Что надо
делать?
— Завтра вечером Нелли на своей машине и с моими
родственниками выедет из Питера в Москву.
