Секретная телеграмма генерального консула в Индии
«Вице-король лично просит меня передать вам, что получил вчера письмо от эмира Афганистана с извещением о поимке в Герате германской шайки, которая ныне под конвоем направлена Кабул. Она будет там „приведена к ответу“ за проникновение на афганскую территорию.
Суть письма — ручательство эмира в том, что попытка германской пропаганды джихада в Афганистане осуждена на неуспех. По совету лорда Хардинга король Георг напишет эмиру собственноручное письмо с изъявлением ему признательности за благожелательный нейтралитет, и письмо это несомненно произведет должное впечатление».
А на самом деле германская миссия торжественно въехала в Кабул, причем за городом ее встречали турецкие офицеры и почетный караул из состава учебного и образцового батальонов и одной батареи.
Немецкая экспедиция, не теряя времени, развернула кипучую деятельность. Быстро налаженная пропаганда и подкуп влиятельных лиц возымели свое действие и дали положительные результаты, усиливая антианглийское настроение в широких кругах малограмотного населения. На горе около дворца «Бабур-шаха», в котором разместилась германская миссия, была установлена станция беспроволочного телеграфа, которая успешно перехватывала радиопереписку англо-индийского правительства. На границе создавались опорные пункты для перехода австрийских и немецких военнопленных, бежавших из Туркестана, куда в свою очередь переправлялись турецкие эмиссары «борцов за ислам». Широко задуманный в Берлине план быстро превращался в действительность.
В январе 1916-го года российский генеральный консул телеграфировал министерству иностранных дел в Петербург о том, что агитация немецко-турецких эмиссаров чрезвычайно сильна, что в Афганистане усиливается течение в пользу джихада — «священной войны», что туда прибыла вторая «немецкая банда», что сами англичане признают вероятность всяких неожиданностей, и что индийское правительство опасается возможности покушения на жизнь эмира.
Правительство Индии также встревожилось. Многочисленный штат тайных осведомителей подробно доносил обо всем, что происходило в Афганистане. Сообщения не радовали. Вместе с тем англичане хорошо знали эмира, а эмир так же хорошо знал англичан. Началась ожесточенная торговля.
Эмир Хабибулла-хан, внешне толстый и ленивый, но властный и весьма осторожный, был лишен всякого государственного мышления. У него была прекрасная восточная кухня и обширный гарем, часто устраивались великолепные охоты. Эмир мало интересовался своей армией, избегал всяких осложнений с сильными соседями, при этом был образованным и далеко не глупым человеком и в той игре, которая называется восточной политикой, являлся игроком первоклассным.
Он с самого начала уразумел, насколько выгодно положение Афганистана в условиях развивающейся мировой войны. Его не соблазняли ни государственная независимость, ни присоединение чужих территорий, даже личная слава. Единственно реальную выгоду эмир видел в звонкой монете. Он твердо решил воспользоваться моментом и вытянуть как можно больше денег из карманов всех заинтересованных государств.
Хабибулла-хан, который ежегодно получал от индийского правительства мзду в размере 1-го миллиона 800-сот тысяч рупий, потребовал увеличения этой суммы сразу на один миллион. Начался торг. Англичане сначала согласились повысить ставку до 2-х миллионов, потом подняли планку до двух с половиной, но только при условии немедленного выдворения немцев из Афганистана.
Неизвестно сколько времени длились бы переговоры и продолжался этот торг, если бы немцы, уверовавшие в свой успех, не совершили тактической ошибки.
Неожиданно в Ташкент, столицу Туркестана, прибыла делегация, состоявшая из нескольких богатых афганцев и во главе с индийским раджой. Они привезли письмо на имя российского императора и конфиденциально сообщили, что их цель — предложить от имени немецко-турецкой миссии и эмира Афганистана заключение секретного договора для борьбы против англичан в Индии.
Правительство России не стремилось пойти на измену своему союзнику — Великобритании — путем секретной сделки с малоавторитетными «туземцами». Но оно не хотело также и отталкивать индусов и афганцев, надеявшихся на помощь со стороны России в их борьбе с англичанами.
Генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа Куропаткин очень ласково и обнадеживающе принял делегацию, но и скрывать появление посланцев не стали. Начальник азиатского департамента министерства иностранных дел в довольно краткой телеграмме сообщил генеральному консулу в Индии для передаче вице-королю, что «в Ташкент из Кабула прибыл неизвестный индийский раджа с письмом на имя государя императора, содержание коего неизвестно».
Индийское правительство, уже имевшее сведения о делегации от агентов британского посла в России и Афганистане, этим кратким официальным сообщением было приведено в крайнее негодование и пожелало узнать как имена посланцев, так и содержание письма. После длинного обмена телеграммами русское правительство назвало фамилии двух посланцев и сообщило, что «они прибыли просить дружественной помощи».
Когда англичане узнали, что один из посланцев Мирза Мухаммед Али-хан — начальник канцелярии самого эмира, то началась паника. Стало очевидно, что поездка весьма важных персон в Ташкент не могла состояться без ведома владыки Афганистана. А это означало, что отныне козырные карты в игре с афганцами переходят в руки «близкого и дорогого союзника» — России.
Англичане тут же потребовали от русского правительства «немедленного ареста посланцев». В ответ последовал меланхолический ответ министерства иностранных дел России:
«Запрошенный по поводу ареста и выдачи посланцев туркестанский генерал-губернатор сообщил, что им при первом свидании было обещано посланцам беспрепятственное возвращение в Афганистан. Кроме того, один из них серьезно заболел, и оба предъявили афганские паспорта и специальную рекомендацию афганского министра иностранных дел.
Ввиду этого и во избежание нежелательного ни для нас, ни для англичан обострения отношений с Афганистаном генерал-губернатору разрешено было отпустить посланцев, разумеется, без всякого ответа.
Об этом сообщено здешнему великобританскому послу».
Эти события заставили англичан изменить тактику давления на эмира. Они согласились выдать ему требуемую сумму, но с новым условием.
В Кабул прибыл огромный караван, нагруженный слитками золота и звонкой монетой. Однако непременное условие выдачи денег эмиру было сформулировано четко — «немедленное прекращение деятельности немцев против Индии». В своем послании вице-король прозрачно намекал, что «если немедленное удаление германской миссии окажется несовместимым с его достоинством, как независимого правителя, то возможна локализация этой деятельности путем направления немцев в северные провинции Афганистана».
Другими словами англичане требовательно говорили: пусть немцы находятся не в Кабуле, а в Герате, пусть продолжают действовать, но не против Англии, а только против России.
