– По фашистским захватчикам, батарея! – голос Флерова звенел металлом. – Огонь!
Снова вспыхнули молнии, заливая все вокруг яростным слепящим светом, дрогнула земля, раздался громовой гул, пахнуло пороховым перегаром, и одна за другой, стремительно набирая скорость, полетели огнехвостые кометы.
Где-то там, за лесом, через несколько томительных секунд послышался грохот мощных разрывов.
А с наблюдательного пункта, захлебываясь от радостного возбуждения, глотая концы слов, докладывал по полевому телефону майор:
– Переправу разнесло вдребезги! Все кругом горит! Чудом оставшиеся в живых, побросав оружие, разбегаются!
Через несколько минут автоколонна уже двигалась по лесной дороге, уходя и от этой огневой позиции.
На этот раз немцам удалось засечь примерные координаты расположения батареи. В небе появились пикирующие бомбардировщики. Они с ревом устремились к тому месту, где еще недавно располагались боевые машины, и обрушили на опушку леса град тяжелых авиабомб, яростно перепахивая взрывами пустое пространство, уничтожая ни в чем не повинные деревья и кусты...
4
В штабе Западного фронта, расположенного в небольшом селе Касне, Флерова и Кривошапова встретил генерал-лейтенант Еременко. Командующий фронтом маршал Тимошенко и его первый заместитель маршал Буденный находились в войсках. Вместе с ними выехали член Военного совета фронта Булганин и начальник политуправления Лестев.
Положение на Западном фронте за последние дни резко ухудшилось. В штабе царила напряженная обстановка, озабоченность можно было прочесть на лицах офицеров. Но в то же время не было заметно ни растерянности, ни угнетенности, ни неуверенности.
Флерову и Кривошапову, конструкторам Попову и Шитову, которые так успешно завершили свои испытания в действующей армии, в те минуты было, честно говоря, не до чужих забот, тем более что никто вслух не афишировал тяжелого положения, сложившегося на передовой.
Генерал-лейтенант Еременко своим сосредоточенным и спокойным видом так же не давал повода к тревожным размышлениям. Он напряженно размышлял и проигрывал в мозгу разные варианты отпора врагу, ища у того наиболее уязвимые места, все время мысленно представляя себе оперативную карту, на которую нанесли последние сведения из частей.
Центральная группировка противника, используя крупные танковые и моторизованные соединения, южнее Орши под командованием Гудериана, и из района Витебска – во главе с Готом, прорвала фронт и, ломая на пути слабое сопротивление тыловых частей, устремилась вперед, намериваясь окружить и уничтожить наши войска под Смоленском. Гитлеровские генералы, судя по их действиям, уже полагали, что силы Красной Армии достаточно ослаблены и они не смогут оказать серьезного сопротивления на стратегическом Московском направлении. Гитлеровское командование, вероятно, решило одним мощным натиском преодолеть здесь последнюю преграду. Ясно вырисовывался и замысел немцев: стремительно продвигаясь вперед танковыми частями, не дожидаясь подхода полевых армий, они намеривались не только рассечь войска Западного фронта, но окружить и уничтожить главные его силы в районе Смоленска, таким образом открыв себе дорогу на Москву.
В штабе Западного фронта разгадали замысел гитлеровских генералов и всеми имеющимися под руками силами (а их было явно недостаточно) стремились организовать врагу надлежащий отпор, нанося чувствительные удары по флангам прорвавшихся соединений.
Ничего этого, естественно, Еременко не высказал вслух. Он, уже информированный о том, что испытания прошли успешно и какой мощной силой обладает новое оружие, решил посмотреть на боевые машины. Вместе с ним вышли и несколько штабных офицеров, в том числе и из артиллерийского управления.
– Показывайте нам свою технику, – распорядился генерал.
Флеров приказал расчехлить одну установку. Она, как и следовало ожидать, не произвела должного впечатления, но факты – те ошеломляющие известия, которые только что поступили в штаб из района действий батареи, – заставляли смотреть на странные «этажерки» с уважением и надеждой.
Зато сами снаряды, внешним видом и хвостовым оперением напоминающие солидные и увесистые авиационные бомбы, производили эффект.
– Красавчики! – слышались возгласы. – Мощь!
Кривошапов и Флеров времени понапрасну не теряли. Подполковник поспешил в штаб, чтобы перед отъездом в Москву составить необходимые бумаги, оценивающие результаты проведенных испытаний. Фронтовики давали самую высокую оценку новому оружию. В Ставку полетела шифрованная телеграмма, подписанная генерал-лейтенантом Еременко и представителем командования подполковником Кривошаповым, а вслед за ней спецкурьером в Москву отправили донесение с подробным описанием результатов, составленное Флеровым и Кривошаповым и заверенное командованием фронта.
Не бездельничали и конструкторы. В эти последние часы перед отъездом они обошли все боевые машины, побеседовали с командирами и бойцами расчетов, внимательно и придирчиво оглядели каждую установку, записывая в свои журналы замечания и пожелания бойцов.
– Щитки сделайте на лобовые стекла, чтоб глаза не слепило, когда залп даем, – предложил Валентин Овсов.
– Запишите, Александр Сергеевич, и насчет контактов, – сказал Гаврилов. – Контакты обгорают после выстрелов, и от этого провода рвутся. Пусковой ток к залпам на снарядах может не доходить.
– Направляющие плоскости привернуты к балкам винтами, а они, винты эти, после каждого залпа ослабевают, и их приходится подкручивать и подвертывать вручную, – добавил свои соображения Семен Левит. – Хорошо бы вместо винтов поставить заклепки или вообще намертво приварить электросваркой.
Флеров тем временем написал справку, характеризовавшую труд конструкторов. На своем бланке с грифом «СССР. НКО. Отдельная артиллерийская батарея. Действующая армия» капитан удостоверял, что конструкторы «т. Попов и т. Шитов провели следующие работы:
1. Теоретическую подготовку личного состава. 2. Практические занятия у автоустановок. 3. Непосредственно руководили работой в боевых операциях на фронте.
Указанные товарищи, вместе с механиком т. Закомолдиным, проявили максимум усилий для хорошего овладения материальной частью личным составом батареи».
В штабе фронта Кривошапова ждало и сообщение по его личному запросу о судьбе лейтенанта пограничных войск Закомолдина С.К. В сообщении говорилось, что из окружения вышел с небольшой группой бойцов командир отдельного пограничного отряда майор Курзанов, и он заверил, что лейтенант Закомолдин С.К. проявил личное мужество и героизм в борьбе с фашистскими захватчиками, в момент прорыва вражеского кольца, возглавляя группу прикрытия, которая успешно выполнила свое задание и помогла основным силам вырваться из окружения. Что же касается дальнейшей судьбы лейтенанта, который пользовался большим уважением и заслуженным авторитетом в погранотряде, о том у майора Курзанова никаких сведений нет, он лишь предполагает, что группа прикрытия полностью погибла...
