– Ты что, первый день работаешь? Как ребенок, ей-богу! Баллисты раньше, чем через неделю, ответа не дадут. Так что придется подождать. Я, конечно, звонил, просил, чтобы побыстрее сделали, но толку-то от этого… Еще не родился такой следователь, который не позвонил бы экспертам и не попросил сделать побыстрее. Так что у них на «побыстрее» такая же очередь, как и на все другие экспертизы.
– Но они хотя бы обещали? – с надеждой спросил Федор.
– Обещали, – усмехнулся Баглаев. – Но не особенно твердо. Так что на твоем месте я бы не рассчитывал на быстрый результат.
По пути домой Роман перебирал в уме каждый момент разговора в кабинете следователя, восстанавливал в памяти каждую реплику, пытаясь нащупать ту единственную возможность, которая позволит ему, не нарушая субординацию и служебные инструкции, все-таки вырулить в работе по раскрытию убийства в другую колею. Может быть, Тимур Ахмедович по каким-то причинам не замечает очевидного? Может быть, ему, Роману Дзюбе, нужно привести какие-то более сильные аргументы, найти какую-то новую информацию, позволяющую посмотреть на ситуацию под другим углом?
Нет, ничего у Дзюбы не получалось. И не получалось именно потому, что следователю Баглаеву не нужна была работа по раскрытию преступления. Убийство Михаила Валентиновича Болтенкова он считал уже раскрытым. И ему от оперов нужно было только одно: доказательства виновности Ламзина, которые позволят закончить следствие, составить обвинительное заключение и передать дело в суд.
Дзюба понимал, что следователь не идиот, он прекрасно видит всю слабость своей позиции. Но поскольку произведены задержание и обыски и получена санкция на содержание под стражей, Тимуру Ахмедовичу страшно не хочется признавать, что он мог ошибиться. Баглаев будет делать все, чтобы доказать, что он был прав. У него не будет непредвзятости. С этим надо что-то делать.
– Ромочка, давай я тебя все-таки покормлю, – озабоченно проговорила мать Дзюбы, заглянув к нему в комнату. – Ты же голодный.
Но Роман был так расстроен, что даже от ужина отказался. Он долго еще лежал в полной темноте на диване, заложив руки за голову и наблюдая за тем, как по потолку проносятся отсветы от проезжающих за окном автомобилей. Нужно было принять душ, расстелить постель и ложиться спать. Или хотя бы компьютер включить… Но отчего-то не хотелось.
* * *
В последнее время их свидания почти всегда заканчивались выяснением отношений. Начиналось все мило и приятно. Антон приезжал к Лизе, если освобождался не очень поздно, они ужинали или просто пили чай, потом занимались любовью. Иногда, если Эльвира могла остаться с детьми на ночь, Антон проводил время у Лизы до утра. Но перед расставанием девушка все чаще стала заговаривать о том, чтобы перевести регулярные встречи в режим совместного проживания. Антон прекрасно знал, как ко всему этому относится отец Лизы, Владислав Николаевич, но при этом чувствовал, что дело не только в этом. И даже, если честно, вообще не в этом. А в чем – понять никак не мог. Что-то скребло внутри, раздражало и словно бы удерживало: не делай этого! Однако аргументы, которые казались Антону правильными и разумными, на Лизу не действовали. Сам же он понимал, что это не те аргументы. Совсем не те. А какие – те? Ответа у него не было.
Вот и сегодня, в ответ на очередной вопрос Лизы «Ты что-нибудь думаешь по поводу того, чтобы мы поженились?» он снова, как и в прошлый раз, ответил:
– Тебе не нужно выходить за меня замуж. Наши отношения не имеют перспективы.
– Но я хочу! – Лиза нахмурилась и стукнула кулачком по столу, за которым они пили чай. – Я хочу стать твоей женой! И ты сам тоже этого хочешь.
А вот в этом Антон Сташис как-то сомневался… Но, возможно, это пустые сомнения, вызванные всеми прочими обстоятельствами?
– Лиза, твой отец никогда тебе этого не позволит!
– Ну и пусть! Почему я должна спрашивать его разрешения? Я не ребенок, в конце концов!
– Ты готова рискнуть отношениями с отцом? – Антону не удалось скрыть недоверия и даже неодобрения, и это, конечно, не укрылось от Лизы. Ее большие темно-серые глаза посветлели и стали холодными.
Антон как человек, рано потерявший семью, очень ценил родственные отношения и считал, что ими ни в коем случае нельзя пренебрегать. Лиза выросла в любви, у нее были и мама с папой, и папина новая жена, а потом и мамины мужья, и наличие любящих и любимых родственников она воспринимает как данность, как нечто само собой разумеющееся. Ей даже в голову не приходит, как тяжело и одиноко жить, когда ничего этого нет, поэтому она и готова сейчас даже отношения с отцом порвать. А это неправильно. Кроме того, она потом сама же не простит эту жертву Антону и будет ею глаза колоть при каждой возможности.
– Лиза, пойми, пожалуйста, брак со мной – это не вариант для тебя. Ты же не сможешь бросить свою карьеру, свою диссертацию и превратиться в домохозяйку? Тебе нужен совсем другой муж.
Она встала из-за стола, отошла к стене, встала, скрестив руки на груди.
«Закрылась, – машинально отметил Антон. – Не хочет слышать меня».
– Вот как ты заговорил?! Тебя волнует моя карьера? Так сделай что-нибудь, чтобы она не пострадала. Ты говоришь, что мы не можем быть вместе, но при этом не делаешь ничего для того, чтобы мы смогли быть вместе. Ничегошеньки!
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – устало спросил он.
– Ты так держишься за свою работу, а вот если бы ты действительно хотел жениться на мне, ты бы подумал о том, чтобы ее поменять.
Каждый раз одно и то же… В этом месте Антон обычно тоже встает, одевается, молча целует Лизу, говорит: «Давай не будем ссориться, родная моя» – и уходит.
И после этого каждый раз чувствует себя ужасно виноватым, потому что понимает, что Лиза права, и в то же время что-то мешает ему согласиться с ней. Он от этого злится с каждым днем все больше и больше, и места себе не находит, и нервничает, и не знает, что ему делать, когда Элин жених закончит наконец свои бракоразводные дела и официально оформит отношения с Эльвирой, после чего, по его же собственным уверениям, не допустит, чтобы его жена работала няней у чужих детей. Его жена должна стать хозяйкой его дома и матерью их общих детей, и в этом раскладе Василисе и Степке места не остается. Женитьба на умной, красивой, самостоятельной и к тому же любящей его молодой женщине выглядит в этом ракурсе единственным реальным и правильным вариантом.
Двигаясь по хорошо освещенной трассе в сторону своего района, Антон Сташис вдруг подумал, что он, пожалуй, не так уж и хочет жениться на Лизе. Да, он был влюблен в нее сильно, был увлечен, и когда она впервые заговорила о браке, с энтузиазмом ее поддержал и даже строил какие-то радужные планы… Но вот в последнее время стал все чаще и чаще задумываться о том, что ему это не нужно. Или все-таки нужно? Может, он просто чего-то не понимает?
* * *
Подразделения Главного управления внутренних дел Москвы, как известно, располагаются не только в большом красивом здании на Петровке, 38, но и в менее приметных домах на близлежащих улицах, в частности – в Колобовских переулках. Именно там, во Втором Колобовском, Роман Дзюба столкнулся с Надеждой Игоревной Рыженко, следователем, с которым неоднократно работал по разным делам. И даже был длительное время влюблен в дочку Надежды Игоревны, Лену, которая не обращала на неудачливого кавалера никакого внимания.
