Лес от дороги отделялся лугом, на сочной траве которого явно никто не пасся. Зверье боялось близости людей, люди тоже скотину туда не гоняли, умруна-чародея опасались… Густой пушистый подлесок не имел даже намека на тропинку, а уж что там дальше — не рассмотреть, только вершины елей покачивались от ветра.
— Не ходим, — подтвердил Глеб. — Уж много лет… Пропадать стали люди, а искать пойдешь — сам пропадешь или кости найдешь.
— Что же за помощью не обратились? Князю надо было пожаловаться, ведь знали про умруна!
— Князь далеко, у него своих дел хватает. А охотники находились, целые ватаги уходили за лес, чародеево логово искать… Да токмо без толку, — мрачно произнес Глеб. — Никто не возвернулся, в силу вошел умрун.
— А деревню нечисть мелкая не трогает?
— Нет! — уверенно сказал Глеб. — В прошлом году леший попутал двоих мужиков, что с луком уток пострелять отправились. Два дня глумился… Но это уж у них забава такая, у леших-то! А так — не обижают. Ты бы в лес сходил.
— Верно, — признал Олег. Лешие крови не ищут, потешатся и выведут, если, конечно, не сердить. — И русалки никого, значит, не утащили?
— С озер-то? Да они маленькие у нас, где там русалкам жить! — рассмеялся Глеб. — Идем, вот уже дом-то Яромира!
Олег вспомнил, как Ратмир выбросил что-то из своего мешка, приближаясь к деревне, — попытался сверху высмотреть то место. И увидел полосу недавно смятой травы, протянувшуюся от дома старосты через склон наискосок… Кто-то еще проведал схрон, не перехитрил никого Ратмирка.
Тут же ведун увидел и самого отрока — тот кубарем скатился с крутого склона. Середин будто ненароком плечом подтолкнул Глеба, отвлекая его внимание. Вместе они миновали еще один дом, оказавшись у жилища Яромира. Ратмир вынырнул откуда-то снизу, с ужасом расширил глаза и опять исчез в траве.
«Пойти да посмотреть, что там у него? — подумалось Олегу, но ведун решил пока не лезть на рожон. — Будем разбираться не спеша».
Дверь отворилась, на покосившееся крыльцо выскочил хозяин, нескладный тощий дед с застрявшим в бороденке сеном, будто он только что закусывал не совсем привычным людям образом. Впрочем, клок травы тут же упал, потому что Яромир принялся ожесточенно чесать подбородок.
— Ну, что уставился! — прикрикнул на него Глеб. — Вот, знакомься: Олег, ведун знатный, славный подвигами своими. Благодари его за внука-то! Он его привел, охранил.
— Добрый день, — поздоровался смущенный таким представлением Олег.
— И тебе счастья, — невпопад ответил дед. — А охальник-то сбежал куда-то. Вот токмо тут был — и нет его! Выпорю.
Последнее слово он произнес как-то полувопросительно, поглядывая то на Глеба, то на Олега.
— Да не надобно, поди… Пока, — предположил Глеб и тоже посмотрел на ведуна, будто в поисках поддержки.
— Конечно, — кивнул Середин. — Все-таки сирота… Почти.
— А будет и совсем сирота! — с готовностью поддержал Яромир. — Отец у него совсем безголовый, столько лет служил в палатах каменных, а ничего не заслужил!
На старости лет корчмарем заделался — так сказывают, хуже заведения на сто верст не видали.
— Ну уж… — буркнул Олег.
Краем глаза он заметил, как Ратмирка метнулся через улицу за угол дома, прижимая к груди что-то увесистое.
— Зашел бы в дом, гость дорогой, — предложил Яромир. — Попотчую!
— Да нет, я… Я к старосте пойду, пора бы и в баньку, — торопливо отказался сытый Олег. — Проводишь, Глеб?
— Провожу!
Обратно они возвращались, делая крюк, огородами. Холм действительно спускался к самым озерам, Середин насчитал их не менее семи — остальные терялись в лесу. Справа виднелась наезженная колея, видимо, уходившая к полю.
— Красиво у вас тут, — искренне признался ведун. — С высоты все как на ладони.
— И комаров почти нет! — поддержал Глеб. — Колодцы токмо рыть измучаешься, мы пробовали раз — так и не докопались… Так что вниз за водой ходим.
— Так у Борисова дома колодец есть! — вспомнил Олег.
— Сухой, — отмахнулся Глеб, сразу отвернувшись. — С незапамятных времен. Может, и была в нем когда-то вода, а может, и не было никогда… Вон, смотри, сестра моя с покоса идет.
Олег хотел спросить его, отчего же колодец выглядит совсем новым, отчего над ним исправный журавль с веревкой, — но Глеб сперва закашлялся, а потом стал энергично размахивать руками, привлекая внимание сестры.
— Рада! Рада!
— Да не зови ее, зачем? — остановил его Олег.
— Да? Ну, еще увидитесь. Я пойду, дела у меня… Ежели что — мой дом как раз за Яромировым! — вдруг заторопился Глеб. — С сестрой мне поговорить надобно.
Он чуть ли не бегом отправился к себе, а Олег все-таки немного понаблюдал за поднимающейся на холм Радой. Глеб и сам был мужик симпатичный — если, конечно, хорошенько отмыть, — а уж сестра у него уродилась писаной красавицей. Завязанный на затылке платок не скрывал длинной тонкой шеи; без всякой помады красные губы ведун мог рассмотреть даже сверху. Двигалась девушка легко, несмотря на длинную тяжелую косу, которую несла на плече, при этом она изящно покачивала станом. По всем приметам выходило, что под длинным, до пят, сарафаном у нее спрятана недурная фигурка.
Середин задумчиво поцокал языком, размышляя о нелегкой судьбине вечного скитальца. Сапоги да крепкие порты — это, конечно, хорошо, но не все, что нужно мужчине. Может, обложить деревню еще одной податью?
— И потребовал дракон каждый день приводить к нему в пещеру девственницу, электрическая сила, — фыркнул Олег, решительно отворачиваясь. — Ничего, сам выкручусь. А сначала — в баню.
Он так резво пошагал к дому старосты, что едва не сбил с ног круглолицую девушку, волокущую в руках поросенка. Пойманный беглец отчего-то не визжал, а лишь брыкался и при этом выглядел вполне довольным. Но не поросенок, а девушка привлекла внимание ведуна. Она оказалась крепенькой, кругленькой, с низко посаженным центром тяжести, выгоревшими на солнце бровями и ресницами — словом, она была именно такой, какой и должна быть деревенская девка, работница. А вот Рада… Олег обернулся, чтобы проверить свою догадку, но сестры Глеба уже не было видно.
— Вот еще загадка, — отметил ведун вполголоса. — Откуда в деревне взялась этакая княжна?
— В баньку? — увидел Олега Борис. — А почти все готово, ребята за водой побежали! Обожди чуток, подремли на солнышке, гость дорогой.
Усевшись на завалинку, ведун невзначай бросил взгляд на колодец. С журавля исчезла веревка, хотя Середин помнил, как она тянулась к стоявшему на срубе ведру. Вдруг кольнуло теплом в запястье, Олег скосил глаза — никак не мог отучиться от этой привычки обладателя наручных часов! — и ощущение тут же исчезло. Будто какая-то нечисть осторожно шагнула к нему и тут же опять скрылась во тьме. Ведун поправил саблю и расслабил тело. Дремать нельзя, а вот отдохнуть перед мытьем следовало бы — чужая баня не то место, где можно забыть об опасности. В бане человек беззащитен.
