— Меня инструктировал лично майор фон Баркель.
— Именно его я имею в виду.
— Он сказал, будто под Витебском разбита одна дивизия вермахта.
— Допустим, не одна… Что дальше?
— Вся несуществующая больше дивизия его, конечно, не интересует. Крайне важно разузнать судьбу одного из отделов ее штаба. Шеф имел в виду судьбу отдела «Один-Ц». Полагаю, вы знаете, о каком отделе идет речь.
— Верно полагаете. Что дальше?
— До абвера дошел слух, что часть сотрудников этого отдела уцелела. Более того: вместе со своим начальником они укрылись в здешних лесах. Я послан разыскать этих офицеров и установить между ними и шефом радиосвязь.
— Имя начальника отдела «Один-Ц»?
— Полковник Манфред Броднер.
Это имя контрразведчик однажды уже слышал. Явился как-то к начальнику абверкоманды со стопкой изготовленных для агентуры документов, а в это время у него находился гауптман Шустер, помощник шефа. Окончанием их разговора была фраза: «На первых порах вам поможет полковник Броднер, он будет поставлен в курс дела». Вскоре гауптман отправился на задание, и в команде с того дня он не появлялся.
— Ваш шеф, пожалуй, не случайно проявляет такую заботу о Броднере. С чего бы это?
— Не могу знать. Вероятно, есть общий интерес.
— Не могу… Вероятно… — недовольно, дразняще повторил Борцов. — Что за формулировки? Разве вас не учили уставному языку? Небось своим хозяевам отвечали иначе. Они вашу персону вон как возвеличили. Капитан! Да не какой-нибудь армии, а Красной!… Так вот, эрзац-капитан, давайте отвечать на мои вопросы без дураков.
— Что ж, спрашивайте.
— Итак, вам приказано разыскать полковника Броднера. Он что, здесь дожидается вас? Выглядывает из-за каждого дерева? Баркель поставил его в известность?
— Обещал. Но связь с ним неустойчива.
— А как же тогда? Шеф хоть адресок его дал?
— Приказано курсировать северо-западнее Витебска по лесным дорогам. Встретятся немцы — спросить о судьбе штаба дивизии.
— Искать иголку в стогу сена?
— Вроде того, — власовец состроил на губах подобие усмешки.
— Да, вам не позавидуешь, — с нарочитым сочувствием произнес Борцов. — Леса здесь, сами видите, какие… Бескрайние, дремучие… Да и зверье водится… По силам ли одному такая задача? Пожалуй, лучше будет если этим займутся пограничники. Как, товарищ капитан?
— Постараемся решить и эту задачу, товарищ майор.
Лазутчик озабоченно поскреб в затылке, покрытом копной грязных, спутавшихся волос, с тревогой спросил:
— А я? Что со мной будет, гражданин майор?
— Ах, вас, оказывается, взволновала своя судьба… Не слишком ли поздно? Не в конце лета сорок первого? И не здесь, а еще под Ленинградом?… Мы отправим вас в Витебск, разумеется в сопровождении пограничников.
— А там что?
— А там займутся вами компетентные органы.
Глава вторая
Доставить «парашютиста» в штаб полка с последующей пересылкой его в Москву было поручено двум бывалым, участвовавшим не в одной боевой операции пограничникам сержанту Корнееву и ефрейтору Опаре. Начальник заставы уединился с ними в своей палатке и провел обстоятельный инструктаж. Ехать предстояло на том же трофейном мотоцикле, а путь был хоть и недалекий, но опасный. Участок леса, еще не прочесанный после боев, следовало объехать стороной. На поворотах узкой, не просматриваемой дороги, соблюдать повышенную осторожность — возможны засады. Словом, ехать так, чтобы и подопечного в сохранности доставить и самим возвратиться в полной сохранности.
— Пока це для нас задача-минимум, — сказал Опара как всегда с каким-то подтекстом.
— А задача-максимум? Когда-нибудь может быть такая? — поинтересовался сержант.
— Чого ж не може. Для нас вона и зараз имеется.
— Какая же она из себя? Вы бы, товарищ ефрейтор, пояснили.
— Яка? Очень даже ясная. Скорее до границы дойти, та ридну заставу побачить.
— Что теперь там побачишь, — вздохнул сержант. — Развалины?
На эту тему они могли бы распространяться долго, что уже случалось и не однажды, но сейчас поторапливали обстоятельства. До отъезда нужно было проверить, а то и почистить оружие, после учебных стрельб пополнить диск патронами, на всякий случай взять у старшины Кирдищева запасной. Следовало бы и мотоциклу устроить техосмотр, все-таки чужой. К счастью, последняя забота неожиданно отпала: гость из Москвы предоставил им свою «эмку» вместе с водителем. Так-то было совсем хорошо. В салоне машины власовца можно провезти незаметно. Что касается его вещественных улик, то их необходимо переместить в багажник машины.
В путь отправились лишь после того, как майор Борцов вручил Корнееву пакет, украшенный по всем углам сургучными печатями.
— Вручить под расписку… Непременно, — наказал он, пожелав пограничникам удачного пути.
Явившийся провожать начальник заставы добавил, взглянув на часы:
— Будем ждать вас к четырнадцати ноль-ноль.
Он имел привычку, отправляя подчиненных на задание, вычислять время с точностью до минуты. Такой порядок капитан Самородов завел давно, еще до войны, когда командовал погранзаставой. Свою должность он считал главнейшей в погранвойсках и любую попытку выдвинуть его куда-нибудь повыше, скажем, в штаб отряда, отклонял сходу…
Итак, до возвращения конвоя было целых три часа. На что их употребить? Проческой леса застава занималась с раннего рассвета. Улов на этот раз оказался в общем-то скромный, прежде захватывали и побольше, главным образом гитлеровских вояк. Были вояками, а превратились в бродяжек. Рыскают по лесам сотнями — оборвавшиеся, проголодавшие. Но с оружием еще не расстаются, надеются пробиться к линии фронта, пополнить свои потрепанные части… Так что работы пограничникам хватает. На отдых, на боевую подготовку (а ею занимались почти ежедневно) времени оставалось немного. Возвратятся с прочески, подкрепятся на кухне, малость вздремнут под тенистыми деревьями и за дело. Больше всего времени уделяют боевой подготовке, особенно огневой. Тут старшина Кирдищев неутомим. Огневая — его конек, дал начальнику заставы слово каждого солдата сделать снайпером. Из любого положения — стоя, с колена, лежа, на ходу — пограничник должен стрелять без промаха. Иначе нельзя. Вот и сегодня, едва проводили конвой, скомандовал «заставе приступить к занятиям». Конечно, распорядок дня нарушен из-за того парашютиста. Погонялись за чертом, да и пострелять пришлось, били, правда, в этот раз мимо цели. Живым нужен был. Обезоружили, руки скрутили… Наша сволочь!
Судя по всему, на этом ставить точку рано. Если даже частичка того, что он, спасая собственную шкуру, наболтал тут, окажется правдой, утреннее чепе должно иметь серьезные последствия.
