— Да.
Седов прикурил сигарету, но вспомнил, что Галина не переносит табачного дыма, и выбросил ее в ближайшую урну.
— Зачем? — улыбнулась женщина. — Я не против того, чтобы ты курил.
— Обойдусь.
— Так почему ты развелся с женой?
— Так вышло. Как говорится, не сошлись характером.
— А Лариса говорила, из-за твоей работы…
— И что еще говорила всезнающая Лариса?
— То, что работа у тебя опасная.
— Работа как работа, вот в командировки приходится уезжать часто и порой надолго, это да. А в остальном — обычная работа…
— Воевать с террористами — обычная работа?
Седов укоризненно покачал головой:
— Про террористов тебе тоже Лариса сказала?
— Нет, Анатолий, когда описывал тебя сегодня перед встречей.
— Толя все приукрасил. Он очень хотел, чтобы мы познакомились, вот и пытался создать образ героя.
— И ему это удалось.
— Жаль, что только образ…
— А мне показалось, он говорил правду.
— Давай не будем об этом, Галь. Поверь, это неинтересно.
— Жена не смогла все время ждать тебя из командировок? — неожиданно спросила Галина.
— Да, — ответил Седов. — Не смогла и не захотела. Она завела себе любовника. Когда я узнал об этом, то подал на развод. Детей мы не успели нажить, так что развелись быстро. Тебя устроил мой ответ?
— Вполне… А как она сейчас живет?
— Не знаю. Не интересовался.
— Вычеркнул из памяти и забыл?
— Да.
— И не вспоминаешь о ней?
— Нет.
— Но у вас наверняка были и счастливые моменты в совместной жизни…
— Как и у всех. Но что было, то быльем поросло. Я больше не хочу говорить о ней.
Однако Галина не собиралась закрывать заинтересовавшую ее тему.
— Ты извини меня, Валера, я все понимаю, но ответь, пожалуйста: если бы вернуть время назад, ты смог бы простить супругу?
— Нет.
— Но хоть иногда думаешь о ней?
— А ты думаешь о своем бывшем муже?
— Иногда думаю.
— Так позвони ему, глядишь, и вернется. Простишь — и будете жить как ни в чем не бывало. Или номера телефона нет? Так Толя Крылов быстро отыщет твоего бывшего.
Галина остановилась, посмотрела в глаза Седова:
— А ты жесток, Валера.
— Какой есть. Другим уже не стану.
— Да, не станешь, это заметно… А я вспоминаю жизнь с мужем как страшный сон.
Они пошли дальше. Галя сильнее прижалась к майору.
— Зачем же тогда вспоминаешь?
— Это происходит само по себе. Особенно зимними ночами — бессонными, долгими…
— Значит, ты так и не смогла забыть его.
— Такое не забывается, Валера.
— Что же такого твой бывший муж сделал, что снится в страшных снах? Пил, бил, издевался, унижал, изменял?
— Все перечисленное, вместе взятое. А самое страшное — это то, что во всем этом он находил наслаждение.
— Зачем же ты выходила за этакого монстра?
— До свадьбы он не был монстром. Вполне приличный молодой человек, которого я полюбила. И который, как мне казалось, любил меня.
— Для чего ему был нужен этот спектакль? Для того, чтобы заполучить жертву?
— Нет, Валера, все гораздо прозаичнее: для того, чтобы завладеть квартирой, оставшейся мне от дедушки. И я готова была отдать ее, лишь бы он оставил меня в покое.
— Почему не обратилась в милицию?
— Стыдно было.
— Ее выживают из квартиры — и ей же стыдно… Странное у тебя понятие о стыде.
— Да и чем бы мне помогла милиция? Он же мой муж. И он очень хорошо умел играть. Перевоплощался так, что никто не верил, что он мог быть иным.
Седов и Галина подошли к пешеходному переходу через дорогу.
— Ты говорила, что была готова отдать ему все. И если его уже долгое время нет с тобой, значит, отдала?
— Не успела. Его убили.
— Убили? На войне?
— Какой войне? Бывший муж, о чем я узнала после свадьбы, был заядлым игроком. Шулером. Он, как оказалось, попался в игре с авторитетными людьми. Ему выставили крупный счет. Вот он и решил продать квартиру. А до этого довел меня до такого состояния, что я готова была уступить. Но что-то изменилось в его отношениях с теми, кого он обманул. Труп мужа нашли в сквере с прибитой ко лбу картой. До сих пор помню — бубновый валет… и кровь…
Майор взял ладонь женщины в свои сильные руки:
— Тебе многое пришлось пережить. И действительно страшного.
— Да… И со смертью мужа мои несчастия не закончились.
— Бандиты хотели отнять квартиру?
— Да. Как-то вечером, примерно недели через две после похорон, пришли трое. Я в «глазок» не посмотрела, открыла. Они не задержались. Передали, что долг мужа теперь на мне и я должна в течение недели подготовить все документы на передачу квартиры. Потом ушли. А через день — и это было как чудо — меня встретил у подъезда пожилой человек с охраной. Спросил, не я ли Галина Вознесенская? Ответила — я. Пожилой мужчина только и сказал: «Твои проблемы решены. Ты никому ничего не должна. Живи спокойно и никого не бойся». Я даже слова в ответ сказать не успела, как мужчина с охраной сели в огромный джип и уехали. С того дня ко мне больше никто не приходил и ничего не требовал. Не знаю, почему и зачем я все тебе рассказала… В таких подробностях о своей прошлой жизни я до сих пор никому не рассказывала.
— Тебе надо было выговориться.
— Может быть… А ты благодарный слушатель.
— Но человек жестокий, да?
— Поправлюсь: жесткий.
— Наверное, ты права.
За разговором Седов и Галина вышли на пешеходный переход. Неожиданно из темноты выскочил черный внедорожник. Он летел на высокой скорости, и только отменная реакция боевого офицера спасла жизнь Галине, вышедшей немного вперед. Перед самым капотом джипа Валерий успел выдернуть женщину за костюм обратно на тротуар. От резкого торможения внедорожник развернуло, и он встал посреди пустынной дороги. Из салона выскочил бычара в спортивном костюме и закричал:
— Вы что, бомжары, совсем охренели?! Куда прете?! Улицы не видите? Или зенки залили и тащитесь в свой клоповник, не разбирая пути? Я из-за вас, козлов вонючих, чуть тачку новую не угробил!
Седов, отпустив Галину, повернулся к детине:
— Ты, урод, не видел, что мы шли по пешеходному переходу?
