Без четверти двенадцать Шайтан и Фараон покинули дом Кулана. Они отправились в свои вотчины.
Аслан вызвал на связь горный наблюдательный пост.
– Как обстановка?
– По-прежнему все спокойно.
– Хорошо. Где-то через час вас сменят.
Кулан, отключив связь, повернулся к Байдарову:
– Тимур, подготовь ночную смену на перевал. Ровно в 0.40 вышли ее на позицию. После доклада о приеме-передаче поста отдыхай. Ну а я перед сном разомнусь немного.
– В смысле?
– В прямом. В полночь ко мне в спальню должна прийти Рита.
– Рита?
– Тебя это удивляет?
– Нет, но она еще так молода.
– И что? Это же хорошо.
– Ничего, Хозяин, она ваша рабыня, и вы вправе делать с ней все, что пожелаете.
Аслан, прищурившись, взглянул на заместителя:
– Тебе неприятно, что я решил попользоваться этой Ритой?
Тимур на секунду замешкался, девушка нравилась ему, но, взяв себя в руки, твердо ответил:
– Нет. Мне все равно, что вы сделаете с женщиной.
– Так ли это, Тимур?
– Так, Хозяин.
Кулан ненадолго задумался, потом положил руку на плечо верного помощника, проговорив:
– Знаешь что, брат? Ты хороший воин и, чувствую, сам был бы не против пригреть молодушку. Сделаем так: сегодня она моя, а с завтрашнего утра я дарю ее тебе. Устроит такой расклад?
Тимур заставил себя улыбнуться, выказывая довольство щедростью начальника, ответив:
– Устроит, вполне устроит.
Ровно в час после полуночи с территории базы Кулана на разведывательный спутник ушла полная информация о предполагаемых ближайших действиях отряда Шайтана. И предназначалась эта секретная информация Бригадиру.
Глава 6
Позвонив в квартиру Воронцова, Кудреев спрятал букеты за спину. Дверь открыл хозяин дома.
– А, Андрюха?! Ты, как всегда, пунктуален. Проходи, дружище.
Кудреев вошел в прихожую. Увидев розы, Воронцов воскликнул:
– Вот это да! Стой, эти цветы из розария медсанбата?
– Да, а что?
– Как же я не догадался обратиться к Дорману? Ездил в поселок. Теперь мой букет по сравнению с твоими – веник.
Офицеры вошли в комнату, посередине которой был накрыт стол. Цветы Кудреев вновь спрятал за спину. Жена Воронцова, виновница праздника, заканчивала сервировку.
Елена увидела командира спецназа:
– Андрюша? Очень рада тебя видеть! Дима говорил, что передал тебе приглашение, но я, честно говоря, сомневалась, что ты придешь. Насколько знаю, прошедший денек выдался не простым.
– Ничего, Лен. Как же я мог не поздравить жену товарища? Это тебе.
Кудреев протянул букет, предназначавшийся имениннице.
– Какая прелесть! Спасибо, Андрюша!
Пока Елена искала в комнате посуду, куда можно было бы поместить букет, Кудреев обошел стол, приблизился к сестре командира рембата и своему новому секретчику, которая сидела рядом с Кравцовым, заместителем Воронцова по воспитательной работе. То обстоятельство, что Ольга и этот лощеный тип до его прихода общались между собой, неприятно щипнуло за сердце, но командир спецназа умел владеть собой.
– А это вам, Оля.
Сестра Воронцова, как показалось Кудрееву, слегка покраснела, проговорив:
– Мне? Но… сегодня же не мой праздник, Андрей Павлович?
Подполковник улыбнулся:
– А разве цветы женщинам дарят только по какому-то случаю?
– Большое спасибо, товарищ подполковник.
Воронцов, оказавшийся рядом, сказал:
– Оля, по званию или имени-отчеству называй своего начальника на службе. Здесь же и сейчас нет никаких подполковников, майоров, Андреев Павловичей! Только Андрей или Александр. – Воронцов указал на своего заместителя.
Женщина согласилась:
– Хорошо. Хоть как-то и непривычно, но раз таково правило, установленное хозяином дома, я подчиняюсь. Поэтому поправлюсь, спасибо, Андрей. Я очень люблю розы.
Кудреев не нашел ничего лучшего, как неуклюже ответить:
– Буду иметь это в виду.
Воронцов пришел на помощь товарищу:
– Вот и правильно. Имей это в виду. Но закончим церемонии, прошу всех к столу.
Ольга обратилась к Елене пристроить и ее букет, а Кудреев перехватил взгляд Кравцова. Вернее, взгляды. Первый, который замполит бросил на самого командира спецназа и в котором читалась неприязнь майора, с какой-то долей злорадства, будто ему было известно о подполковнике что-то компрометирующее боевого офицера. И второй взгляд, которым Кравцов буквально впился в фигуру вставшей с кресла Ольги.
Воронцов рассадил всех за стол. И Оля, как назло, оказалась рядом с Кравцовым. Командиру же спецназа было отведено место рядом с самим Дмитрием. Так что ухаживать за столом Кудрееву было не за кем, ему досталась роль – разливать спиртное.
Воронцов, как и положено, произнес тост в честь своей жены. И говорил он хорошо. Тепло, нежно, от сердца. Дмитрий действительно любил Елену, как, впрочем, и она его. Их отношениям завидовали все без исключения семьи небольшого гарнизона. По крайней мере, слабая половина военного городка – это точно. После тоста дружно выпили, слегка закусили.
Воронцов взглянул на Кудреева:
– Андрюша, ты никак забыл, что между первой и второй промежуток небольшой? Будь любезен так же примерно исполнять обязанности разливалы, как выполняешь боевые задания со своими профи.
Кудреев в шутку, пальцем пригрозил товарищу:
– Дима! О службе ни слова.
Выпили по второй, за здоровье родителей именинницы. Разговор оживился. Воронцов что-то говорил жене, Кравцов развлекал Ольгу. Она смеялась, значит, ей нравилось общение с замполитом, и только Кудреев остался как бы в стороне, молча наблюдая за весельем других. И это заставляло его чувствовать себя неуютно. Вообще, вечер тяготил командира спецназа. И виной всему было поведение Кравцова, а также подыгрывающей майору Ольги. А может, эти ужимистые, какие-то наигранно-слащавые, показные ухаживания майора были ей приятны?
Чтобы как-то изменить обстановку, Кудреев поднялся и вновь наполнил бокалы. Майор, наконец оторвавшись от соседки и откинувшись на стуле с весьма довольным видом, спросил:
– За что или за кого по третьей пить будем? Я бы предложил тост за…
Но командир спецназа оборвал его:
– Тебе, Кравцов, неизвестно, за кого пьют третью рюмку в офицерской компании?
Майор недовольно скривился:
