— А ты-то сам на чьей стороне и чего хочешь? Каковы ваши политические взгляды на будущий год, чэр?
— Политика? — он скривился. — Вот уж уволь! Разумеется, мне иногда доставляет удовольствие посмотреть, как скорпионы дерутся в стеклянной банке, но это быстро приедается. Меня не устраивает ни один из возможных вариантов. Война — это зло. Проигрыш и укрепление сильного и враждебного соседа — не меньшее зло. Технологии рванут вперед — получим вместо дымящих фабрик еще какую-нибудь серьезную дрянь. Магия сможет укрепить пошатнувшиеся позиции — конфликт разгорится с еще большей силой, а я, разумеется, как и все остальные, потеряю трамвай или горячую воду в трубах. Так что в данном случае Данте эр’Налия решил стать фаталистом, положиться на решение Всеединого и посмотреть, что будет дальше. Вообще я подумываю сбежать из Рапгара на месяц. Рвануть в горы Жвилья. Снег, лыжи, горячее вино и сыр. Минеральные источники. Говорят, они полезны для здоровья и дарят долголетие.
— Вот уж о чем тебе не стоит беспокоиться, так это о долголетии, — рассмеялся я, отставляя пустую рюмку из-под кальвадоса и жестом отказываясь от новой порции. — Но идея сменить обстановку не лишена привлекательности.
— Составишь мне компанию? — оживился он.
— Не могу, — покачал я головой. — Ты же знаешь.
— Считаешь, что все-таки найдешь убийцу, — понимающе кивнул он. — Тиль, давай я скажу тебе то, что уже не раз говорил вместе со Стэфаном. Этот, вне всякого сомнения, гнусный негодяй очень ловок. Пока ты сидел в тюрьме, я потратил целое состояние, чтобы узнать для тебя хоть что-то. Я не смог выведать даже обстоятельств преступления. Дело сразу получило красную метку, ушло в серый отдел и навеки легло в стол Князя. Не вытащишь. Не под что копнуть. Не за что зацепиться. Нет ни одной ниточки, кроме твоих обрывочных воспоминаний, а этого недостаточно. Упаси Всеединый, я не говорю, что надежды нет, надежду кует тот, кто стремится к цели, разрезая волны лжи и обыденности, но за семь с половиной лет ни я, ни ты, ни Скваген-жольц не продвинулись ни на дюйм.
Он задумчиво покрутил серебряное кольцо на среднем пальце левой руки, изображавшее голову Двухвостой кошки с сапфировыми глазами и сапфировой гривой в виде пламени. Данте всегда предпочитает помнить о смерти и о том, что соратница Всеединого ходит где-то рядом.
— Убийца, кем бы он ни был, хорошо спрятался, Пересмешник. Единственный вариант — придти к Князю и потребовать рассказать все, что ему известно по этому делу. Но вряд ли это разумный поступок. Все настолько секретно, что даже ты не знаешь причин, по которым тебе вернули свободу. Хотя я считаю, что ты-то обязан знать правду. Впрочем, тебе сейчас надо заботиться о завтрашнем дне.
Я вопросительно поднял бровь:
— Тебе уже известно?
— Пф-ф! Всему городу известно! Это такой же факт, как и катакомбы под Рапгаром. Только о тебе и говорят. Даже до моей берлоги дошли слухи. Ты не рыцарь в белых доспехах, Тиль, а жизнь — это не сказка. Здесь могут и убить.
— Я, конечно, намного младше тебя, Данте, но не надо учить меня прописным истинам. Я вполне осознаю риск.
— Совсем не осознаешь, — не согласился он. — Иначе бы убил этого грубого господина еще до начала дуэли. Я навел о нем справки — он оставил за собой множество трупов, к тому же является хорошим знакомым так нелюбимого тобой главы Палаты Семи. Впрочем, ты и подлое убийство — это из области тех самых сказок о рыцарях в белых доспехах. Я, когда был молодым, тоже считал себя не таким циничным ублюдком, каковым являюсь сейчас. Буду надеяться, что ты все-таки помнишь, как следует держать пистолет, и в отличие от того лейтенанта…
— Капитана, — поправил я его.
— Не важно. Буду надеяться, что, в отличие от него, ты все-таки несколько умнее. Потому что тебя обвели вокруг пальца, словно упитанную утку, которую заставили летать над поляной с охотниками. Осталось лишь подняться в небеса, и тебя подстрелят. Возможно, я очень подозрителен и еще более циничен, чем думаю, но, на мой взгляд, эр’Гвидо еще та злобная скотина. Он до сих пор помнит, чей ты родственник и не прочь отомстить бывшему сопернику, несмотря на прошедшие годы. Фиона эр’Бархен, невзирая на все свои недостатки, не столь мелочна, и порой даже я начинаю жалеть, что она не заняла место эр’Гвидо. Так что держи ухо востро завтра.
Он прервался, так как в комнату вошла Бэсс. На этот раз девушка была полностью одета, а ее прекрасные волосы собраны в два толстенных хвоста и перекинуты на плечи. Длинная вельветовая черная юбка, алая блузка, черный женский жилет, черные перчатки, черная плоская шляпка и алый зонтик. Крупные круглые бусы из черного оникса украшали ее шею. Она была не лишена изящества и обладала прекрасным вкусом.
— Мне пора идти, — обратилась рыжая к Данте. — Увидимся завтра.
— Ты поставила на нашего друга пару лишних фартов? — поинтересовался Данте.
Она таинственно улыбнулась и весело посмотрела на меня:
— Разумеется. Если быть точной, то три сотни.
— Удивлен оказанной честью, — пробормотал я.
Сумма, действительно, была очень приличной.
— Считаю, что у вас есть все шансы помочь моему бедственному финансовому положению.
— О, Тиль не подведет! — Данте все это жутко забавляло.
Ему было очень интересно, когда мои нормы приличий дадут трещину, и я поставлю низшую на место, как это сделал бы любой из лучэров. Племя Бэсс в Рапгаре котируется на уровне скангеров, и чуть-чуть не дотягивает до дна, где живут лишь тру-тру. Многие чэры считают, что низшие полукровки, рожденные от связи с прекрасными порочными тварями, приходящими в наш мир из самого сердца пламени, хуже тараканов и крыс, забравшихся в твою тарелку. В большинстве своем я считал точно также, мне приходилось сталкиваться с этим племенем несколько раз и не сказать, чтобы я был в восторге от общения с ними. Низшие как дикие звери — никогда не поймешь, какой фокус они выкинут. Любезность может в любой миг закончиться клыками, впивающимися в твое горло.
Но если Данте считает, что я не могу быть вежливым, то он не прав. К тому же лично мне эта привлекательная острозубая девушка ничего не сделала. А свои предрассудки по поводу рас и народов я уже давно научился смирять. Так что я сказал:
— Мне бы вашу уверенность.
Бэсс звонко рассмеялась, надела очки в красной оправе, с темными стеклами, чтобы скрыть глаза, и, неожиданно наклонилась ко мне, обдав утонченным ароматом духов, в котором смешивались запахи миндаля, фрезии, жасмина и цитрусовых, чмокнув в щеку:
— Я верю в чемпионов и героев. Удачи, чэр Пересмешник.
Рыжая бестия оставила нас, прежде чем я успел вымолвить хоть слово. Стэфан возмущенно фыркнул, Анхель хранила удивительное и не свойственное ей молчание, а Данте звонко и восторженно расхохотался:
— Правда, она прелесть?!
— Где ты ее нашел?
— Мы с отцом Бэсс были добрыми друзьями, — сказал он, перестав смеяться.
