И.К. Были ли у вас приметы?
Приметы были у каждого свои. Я вот никогда никому не рассказывал в досужих разговорах, сколько у меня вылетов, да как летал, да как атаковал – избегал хвалиться, всегда считал, что отозваться может. Коля Прибылов – летчик от бога – круглый год летал в одном и том же зимнем комбинезоне. Даже летом! Ему говорят: «Смени ты его, упаришься ведь!» – «Нет! Комбинезон счастливый, в нем меня не собьют». Другой парень был – тот, как линию фронта пересекаем, всегда крестился. Еще один в кармане зашитую иконку носил, мать зашила, когда провожала.
И.К. Какие задачи в основном выполняли штурмовики? Как производились вылеты? Что особенно запомнилось?
Задачи были разные. Часто летали на штурмовку аэродромов и уничтожение авиатехники на земле. Летали группами – по шесть, восемь, двенадцать машин. В начале крупных операций летали сразу всем полком, по нескольку вылетов в день. В феврале 1944 года один день особенно запомнился – по шесть вылетов на каждый экипаж! На Кривой Рог летали. Ходили штурмовики «клином», строем шестерок, как правило. Одна пара слева. Впереди – ведущий, справа, сзади и выше – ведомый. Другая пара правее идет. Ведущая пара посередине, вперед выдвинута. Эскадрилья – 12 машин плюс 13-я – комэска. Полк – 3 эскадрильи и звено управления. Обычно 40–45 машин. Если весь полк летит, то он тоже «клином» строится. Высоты – если чистое небо, то 1000–1500 м. Если облака, то метров 600–700, но эти высоты мы не очень любили, на 600–700 метров были настроены взрыватели снарядов малокалиберной зенитной артиллерии. Когда ходили мелкими группами на ближние цели, вообще старались идти на бреющем. Под конец войны высоты в 1000 метров и выше – а это высоты полета крупных соединений штурмовиков – стали тоже опасны, у немцев появились радары. Над целью строились в круг. Строй хороший, обороняться помогает и цель атаковать непрерывно. Но сильно зависит от опыта летчиков и слетанности в круге. Попадется «зеленый», «запляшет» в строю, его истребитель и снимет. Образуется брешь, и все – нет круга. Прикрытие – обычно «лавочкины» (Ла-5). Ближе к концу войны – Ла-7. «Яки» – реже. Истребительное прикрытие выделялось из расчета 1/1. На четверку штурмовиков звено истребителей, если полк летит – то полк истребительный в прикрытии.
В это время оно уже отлично работало, все же не начало войны. Выделяли отдельно группу расчистки – тех, кто перед нами пройдет, немцев с неба сгонит, над нами группа непосредственного прикрытия, в стороне и выше – еще идут, немцев, выходящих из атаки, ловить.
Немцы уже в чистом небе появлялись редко. Вот если облачность есть – то жди их. Выскочат из облаков парой или четверкой, спикируют, ударят, сбил или нет – не важно, на форсаж, и свечкой обратно в облака. За 240 вылетов, которые я сделал, в воздушный бой приходилось вступать 18 раз. Самая опасная вещь, особенно в конце войны, – зенитная артиллерия. Было ее у немцев очень много, хорошо организована была, хорошие установки, радары… В полку специально готовили группы подавления МЗА, да и вообще – все следили за землей. Как начнет откуда бить – сразу ближайшие на зенитку бросаются и затыкают.
Самое сложное задание? Самое страшное, пожалуй, аэродромы атаковать. Там, как правило, крепкая ПВО, а часто бывает, если радар у немцев есть, что и истребители группу ждут. Вообще тяжело ходить вторым-третьим вылетом на серьезные крупные объекты, встреча будет очень горячая.
Из сложных заданий еще помню: ранняя весна 1944-го, туман, густой как молоко. Прилетает Судец на У-2, построили полк, он говорит: «Нужно обработать передний край. Немцы не дают поднять головы пехоте, подвезти припасы, артиллерией обстреливают ближние тылы. Кто полетит?» Шагнул весь полк. Он: «Нет, десять экипажей, опытных». Отобрали десятку, и я туда вошел тоже – у меня опыт слепых полетов еще в училище был, и пошли. Сделали несколько вылетов. Загрузка – осколочно-фугасные 25-килограммовки, взрыватели замедленного действия. Самое сложное было обратно возвращаться. Там ориентиры были свои – река, затем село, а в селе огромная церковь, вокруг которой надо было обойти, в нее не врезавшись, и над дорогой идти к аэродрому.
Уже после войны, когда я на Ли-2 летал, помню, случай был. Подхожу к аэродрому, а мне объявляют: «Не принимаем по погодным условиям, туман, прожектор вышел из строя». Мне смешно стало. Вспомнил, как в войну летали, пробил я этот туман, сориентировался, зашел, сел…
В районе Одессы весной 1944 года тяжелые потери были… В два дня – командир дивизии, командир полка, комэск, замкомэск…
Я вел тетрадку, куда записывал боевой путь полка в 1944 году по дням:
23.3.44. В период 17:35–18:00. Четыре пары Ил-2, ведущие: Ерашов, Тулакин, Дьяконов, Бурьянов. На высоте 500–700 метров в р-не западнее Вознесенское были атакованы шестью Bf-109. Атаки производились по каждой паре штурмовиков в отдельности методом «палицы», сверху-сзади под углом пикирования 30–40 град. В результате воздушного боя летчик ст. л-т Филонов пушечно-пулеметным огнем сбил Bf-109, который упал в 2 км западнее Ястребиново.
Наши потери: не вернулся с боевого задания командир 672-го ШАП Г.С.С. м-р Ерашов, подбит самолет летчика Середкина, который произвел посадку на своем аэродроме на фюзеляж. Ранен воздушный стрелок.
24.3.44. Группа – семь Ил-2. Ведущий Амосов. В группе с целью контроля летит командир дивизии гв. полковник Исупов. В районе Нов. Катериненталь были атакованы четырьмя истребителями Bf-109. Атаки производились из облаков. В результате воздушного боя сбит и не вернулся с боевого задания комдив п-к Исупов. Ведущий – лейтенант Амосов сбит, и упал на своей территории. Воздушный стрелок выбросился на парашюте и прибыл в часть.
И. К. Когда вы сбили свой первый самолет противника?
Там, под Одессой, я первого своего немца сбил. Дурачок какой-то попался. Атаковал сзади, промазал, скорость не рассчитал, с перепугу выскочил вперед и прямо перед носом оказался. Я на гашетку нажал, он и рухнул сразу.
24.3.44. Группа шесть Ил-2. Ведущий ст. л-т Филонов. В р-не Александровка на высоте 600 метров атакованы шестью Bf-109. Атаки производились сверху-сзади. В результате воздушного боя сбито 3 Bf-109, наши потери – 2 самолета. Воздушный стрелок Сазонов сбил один Bf-109, упал у развилки дорог 3 км южнее Анетовка. Л-к Черкашин сбил 1 Bf-109, упал в 0,5 км южнее Анетовка. Л-ки Серегин (будущий Герой Советского Союза, которому суждено будет разбиться вместе с Гагариным) и Мариненко пушечно-пулеметным огнем сбили 1 Bf-109, который упал в р-не станции Трипратное. Наши потери: сбито два самолета. Л-к Бурьянов упал в р. Южный Буг, л-к Семиренко упал на своей территории. Л-к Семиренко жив и вернулся в часть, воздушный стрелок и самолет сгорели.
Еще из сложных заданий – ловили мы в Югославии зенитный бронепоезд. Живучая сволочь была. Запасные пути для него оборудовали, тоннелей вокруг много было. Как засекут немцы подозрительную группу, смекнут: «Ага, охотнички!» Он и прячется. Но мы его все же накрыли, восьмеркой. Вел группу замкомполка ГСС Михайлов. Ему в этом вылете фугасным снарядом вырвало здоровенный кусок крыла. Мы его предупредили, и он осторожно тянул машину, а над аэродромом, видимо по инерции, стал выпускать закрылки – один вышел, а второй нет. Самолет перевернулся и рухнул прямо на «Т».
