Для флангового контрудара по наступающей группировке немецких войск была создана, как и на Западном фронте июня 1941 г., так называемая «группа Болдина». И. В. Болдин нес крест нанесения контрударов во фланг танковому клину в двух крупных сражениях на окружение на западном направлении. На этот раз в нее вошли одна стрелковая (152-я), одна мотострелковая (101-я) дивизии, 128-я и 126-я танковые бригады. На 1 октября 1941 г. танковый полк 101-й мотострелковой дивизии включал 3 танка КВ, 9 Т-34, 5 БТ и 52 Т-26, 126-я танковая бригада насчитывала на ту же дату 1 КВ, 19 БТ и 41 Т-26, 128-я танковая бригада — 7 КВ, 1 Т-34, 39 БТ и 14 Т-26. Силы, как мы видим, куда более скромные, чем два механизированных корпуса и кавкорпус, находившиеся в распоряжении И. В. Болдина в июне 1941 г. под Гродно. Выдвинувшись к Холм-Жирковскому, соединения группы Болдина вступили в танковый бой с XXXXI и LVI моторизованными корпусами немцев. За один день 5 октября 101-я дивизия и 128-я танковая бригада заявили об уничтожении 38 немецких танков. В отчете о боевых действиях 3-й танковой группы в октябре 1941 г. эти бои описываются следующим образом: «Южнее Холм[-Жирковский] разгорелось танковое сражение с подошедшими с юга и севера русскими танковыми дивизиями, которые понесли ощутительные потери под ударами частей 6-й танковой и 129-й пехотной дивизий, а также от авиационных налетов соединений 8-го авиакорпуса. Противник был здесь разбит в ходе многократных боев».
Когда определились направления главных ударов немецких войск, И. С. Конев принял решение на выдвижение в точку схождения танковых клиньев сильной группы войск под командованием энергичного командующего. Вечером 5 октября Конев снимает управление 16-й армии с шоссе и направляет его в Вязьму: «Командарму-16 Рокоссовскому немедленно приказываю участок 16-й армии с войсками передать командарму-20 Ершакову. Самому с управлением армии и необходимыми средствами связи прибыть форсированным маршем не позднее утра 6.10 в Вязьму. В состав 16-й армии будут включены в районе Вязьмы 50-я, 73-я, 112-я, 38-я, 229-я с[трелковые] д[ивизии], 147-я т[анковая] бр[игада], дивизион PC, полк ПТО и полк аргк [артиллерии резерва Главного командования. — А.И.]. Задача армии задержать наступление противника на Вязьму, наступающего с юга из района Спас-Деменск…»
[109]
. Тем самым одно заходящее на Вязьму крыло немецких войск И. С. Конев планировал сдержать контрударом группы И. В. Болдина, а второе — обороной резервов фронта под управлением К. К. Рокоссовского.
Однако к 6 октября к Холм-Жирковскому вышли пехотные дивизии V армейского корпуса, которые могли уже наступать на контратакующие советские соединения, оттесняя их с фланга немецкого танкового клина. Таким образом, группе Болдина не удалось воспрепятствовать 7-й танковой дивизии быстро прорваться сначала через днепровские оборонительные позиции Ржевско-Вяземского рубежа, а затем прорыву к шоссе западнее Вязьмы. Этим маневром 7-я танковая дивизия в третий раз за кампанию 1941 г. стала «замыкателем» крупного окружения (до этого были Минск и Смоленск). В один из самых черных для советских войск дней 1941 г., 7 октября,7-я танковая дивизия 3-й танковой группы и 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы замкнули кольцо окружения Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы. Силами LVI моторизованного корпуса был образован внутренний фронт окружения советских войск от автострады западнее Вязьмы до Днепра, который занимали 7-я, 6-я танковые и 129-я пехотная дивизии.
Подвеска бомб SC250 к самолету He.111. На стабилизаторах бомбы закреплены «свистульки», которые немцы называли «Иерихонскими трубами». Благодаря им падающие бомбы издавали пронзительный свист, оказывавший психологическое воздействие на атакуемых
Признаки приближающейся катастрофы обозначились уже на третий день немецкого наступления на вяземском направлении. Вечером 4 октября командующий Западным фронтом И. С. Конев доложил И. В. Сталину «об угрозе выхода крупной группировки противника в тыл войскам». На следующий день аналогичное сообщение поступило от командующего Резервным фронтом С. М. Буденного. Семен Михайлович доложил, что «образовавшийся прорыв вдоль Московского шоссе прикрыть нечем». Уже 8 октября командующий Западным фронтом приказал окруженным войскам пробиваться в район Гжатска. До 11 октября окруженными армиями неоднократно предпринимались попытки прорваться, но успеха они не имели. Только 12 октября удалось на короткое время пробить брешь, которая вскоре была вновь запечатана. Попытки вырваться из кольца окружения в районе Вязьмы 10–12 октября сковали предназначенные для преследования XXXX и XXXXVI моторизированные корпуса и задержали их смену. Лишь 14 октября удалось перегруппировать главные силы действовавших под Вязьмой соединений 4-й и 9-й армий для преследования, которое началось 15 октября. В вяземском «котле» были пленены командующий 19-й армией генерал-лейтенант М. Ф. Лукин и командующий 32-й армией С. В. Вишневский. Погиб под Вязьмой командующий 24-й армией генерал-майор К. И. Ракутин.
Картины поражений везде одинаковы. Разбитые на дороге под Вязьмой автомашины
Можайский рубеж. Итак, 7 октября 1941 г. 800-километровый фронт рухнул. Армии, стоявшие на пути войск группы армий «Центр», попали в окружение. Планомерного отхода на Вяземскую, а затем Можайскую линии обороны не получилось. Вяземский рубеж вместе с находившимися на нем армиями оказался внутри обширного «котла». Единственную оставшуюся на пути к Москве систему оборонительных сооружений — Можайскую линию обороны — занимать было просто нечем. В распоряжении советского командования было всего лишь около полутора недель, которые требовались немцам на смену выстроившихся по периметру кольца окружения танковых и моторизованных дивизий на пехоту и бросок высвободившихся моторизованных корпусов на Москву. Пока строго на восток наступали только дивизии XXXXI, LVI моторизованных корпусов 3-й танковой группы, XXXX и LVII моторизованных корпусов 4-й танковой группы. В состав первого входили 2-я моторизованная дивизия СС «Дас Райх» и 10-я танковая дивизия, второго — 258-я пехотная, 3-я моторизованная, 19-я и 20-я танковые дивизии. Повернув от Юхнова на северо-восток, «Дас Райх» уже 7 октября вышел к Гжатску. В наступление, больше похожее на форсированный марш, также были брошены несколько пехотных дивизий XII и XIII армейских корпусов. Однако передвигавшиеся пешком пехотные соединения не могли быстро преодолеть пространство от линии соприкосновения войск на начало «Тайфуна» до Можайской линии обороны. Сыграла свою роль также чрезмерно оптимистичная оценка обстановки командования группы армий «Центр». По оценке штаба группы армий от 8 октября «…сложилось такое впечатление, что в распоряжении противника нет крупных сил, которые он мог бы противопоставить дальнейшему продвижению группы армий на Москву… Для непосредственной обороны Москвы, по показаниям военнопленных, русские располагают дивизиями народного ополчения, которые, однако, частично уже введены в бой, а также находятся в числе окруженных войск». Прямым следствием заниженной оценки возможностей советских войск было решение о повороте на север, в направлении Калинина. В «Приказе на продолжение операции в направлении Москвы» от 7 октября 1941 г. 9-я армия получила задачу вместе с частями 3-й танковой группы выйти на рубеж Гжатск — Сычевка, чтобы сосредоточиться для наступления в направлении на Калинин или Ржев. В основе этого решения лежал план разгрома противника силами северного крыла 9-й армии совместно с южным крылом 16-й армии группы армий «Север» в районе Белый, Осташков и нарушения сообщения между Москвой и Ленинградом. Решение это автоматически выводило из игры крупные подвижные соединения группы армий «Центр» — XXXXI и LVI моторизованные корпуса — из сил, которых требовалось сдерживать непосредственно на московском направлении. Только у одного соединения для этого была «уважительная» причина: 7-я танковая дивизия LVI корпуса была скована удержанием «котла» под Вязьмой. Она была сменена 35-й пехотной дивизией только 11 октября. Впоследствии бывший начальник штаба 4-й танковой группы генерал Шарль де Боло утверждал, что «Московская битва была проиграна 7 октября». По его мнению, все соединения его и 3-й танковой группы нужно было бросить на Москву. Де Боло писал: «К 5 октября были созданы прекрасные перспективы для наступления на Москву». Эти перспективы не были использованы, самые сильные соединения повернули на Калинин.
