В ходе боевых действий 6 июля корпусу Кнобельсдорфа удалось достичь больших результатов, чем в первый день сражения. Однако в ходе двухсуточных ожесточенных боев дивизии XXXXVIII понесли существенные потери в бронетехнике, куда более тяжелые, чем дивизии СС. В первую очередь это относится к дивизии «Великая Германия». Согласно донесению XXXXVIII на 20.30 7 июля, вечером 6 июля дивизия имела в строю 1 Pz.III(kz.), 8 Pz.III (lg.), 1 Pz.IV(kz.), 21 Pz.IV (lg.), 2 Pz.VI, 12 огнеметных танков. 4 июля танковый полк дивизии располагал 112 боеспособными танками, в том числе 14 «Тиграми». К исходу 6 июля были выведены из строя 59 машин, в том числе 12 «Тигров». Еще более тяжелые потери понесли «Пантеры». Около 8.20 утра 6 июля бригада Деккера была готова ввести в бой 160 «Пантер». Согласно тому же донесению штаба корпуса к исходу дня 6 июля в строю осталось лишь 40 «Пантер». Снижение количества «Тигров» и «Пантер» существенно уменьшало ударные возможности корпуса Кнобельсдорфа.
7 июля. Восстанавливая целостность фронта. Если 6 июля можно в какой-то мере считать днем упущенных возможностей для 1-й танковой армии, то на следующий день Катуков действовал выше всяких похвал. Уже в 20.30 6 июля Н. Ф. Ватутин отдает приказ ликвидировать прорыв противника в районе Лучков:
«Одиночные танки противника прорвались Кочетовка через Лучки и направляются на Лучки. Приказываю:
Под личную ответственность Катукова и Кравченко, уничтожить прорвавшегося противника. Прошу закрыть промежуток между Яковлево и Лунино [Лучки. — А.И.] и ни в коем случае не допустить дальнейшего прорыва противника. Для этого 31 тк двинуть в район Лучки»
[76]
.
На командные пункты 6-й гв. армии и 1-й танковой армии этот приказ был доставлен ранним утром 7 июля. М. Е. Катуков принял решение добиться поставленной задачи контрударом пяти танковых бригад 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов с севера и северо-востока. Они должны были стать «молотом», а роль «наковальни» досталась соединениям на левом фланге 6-й гв. армии, занимавшим оборону по р. Липовый Донец фронтом на запад. 31-й танковый корпус был хорошо укомплектован танками (на 4 июля в его составе насчитывалось 208 Т-34 и Т-70) и гораздо хуже автотранспортом. На 6 июля состояние танкового парка бригад 31-го танкового корпуса было следующим:
в 100-й танковой бригаде 39 Т-34, 11 Т-70 и 2 Т-60, отстало в пути 9 танков;
в 237-й танковой бригаде 48 Т-34, 9 Т-70, отстало в пути 5 Т-34 и 1 Т-70;
в 242-й танковой бригаде 50 Т-34 и 10 Т-70.
В свою очередь Г. Гот направил в подчиненные ему соединения приказ № 3, определявший цели и задачи на ближайшие два дня. В нем излагалась суть операции по ликвидации основного препятствия для движения к Обояни и Курску — уничтожении главных сил 1-й танковой и 6-й гвардейской армий перед фронтом двух корпусов 4-й танковой армии. По расчетам Гота, войскам XXXXVIII танкового корпуса и II танкового корпуса СС предстояло 8 июля решительными действиями танковых частей ликвидировать угрозу перед своими правым и левым флангами соответственно. Двумя встречными ударами: с прохоровского направления и от дороги Белгород-Курск севернее Яковлева они должны будут окружить и разгромить советские танковые соединения в районе Сухо-Солотино, Рыльский, Покровка, Яковлево, Сырцев, Верхопенье. Для подготовки «стартовых позиций» и приведения войск в порядок отводились сутки — 7 июля. Особенно большая работа предстояла Кнобельсдорфу. Его корпус имел задачу в центре углубиться в оборону противника вдоль Обояньского шоссе, а на левом фланге — форсировать р. Пену.
Интенсивность боев в полосе корпуса Хауссера 7 июля значительно снизилась в сравнении с предыдущим днем. В журнале боевых действий II танкового корпуса СС итоги 7 июля были подведены одной фразой: «Главной особенностью дня стала остановка продвижения всех частей для того, чтобы сомкнуть боевые порядки и отразить сильные атаки с обоих флангов»
[77]
. Периметр вклинения корпуса СС составил уже около 40 км. Продолжение наступления требовало радикального улучшения обстановки на стыке с XXXXVIII корпусом. Поэтому в третий день наступления активность была заметно ниже, чем в предыдущие два дня. Эсэсовцы отбивали атаки бригад 31-го танкового и 3-го механизированного корпусов на левом фланге, пытались оттеснить части 2-го гв. танкового корпуса на восточный берег р. Липовый Донец — на правом.
Центр тяжести битвы на южном фасе Курской дуги 7 июля сместился в полосу XXXXVIII танкового корпуса. Катуков 6 июля отказался от активных действий и поэтому 7 июля сам получил удар на одном из участков вытянутых в линию позиций 1-й танковой армии. Первые атаки начались вечером 6 июля, а утром 7 июля немцы ударили в полную силу. Основным принципом немецкого наступления была концентрация сил на узком участке, обеспечивающая достаточное численное превосходство сил наступления над силами обороны. Залатав брешь на своем левом фланге 31-м танковым корпусом, 1-я танковая армия окончательно выстроилась в одну линию по рубежу р. Пены, 6-й танковый корпус на правом фланге и 3-й механизированный корпус — в центре. Танкисты и мотострелки занимали оборону в боевых порядках 90-й гв. и 67-й гв. стрелковых дивизий. Состояние последней можно было охарактеризовать как «остатки». Владея инициативой, немцы могли выбрать в качестве жертвы участок обороны любой бригады из состава корпусов Гетмана и Кривошеева.
Кто именно станет жертвой главного удара корпуса Кнобельсдорфа, должно было определиться в первые утренние часы 7 июля. М. Е. Катуков впоследствии писал: «Едва забрезжил рассвет, как противник снова предпринял попытку прорваться на Обоянь. Главный удар он наносил по позициям 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов. А. Л. Гетман сообщил, что на его участке противник активности не проявляет. Но зато позвонивший мне С. М. Кривошеин не скрывал тревоги:
— Что-то невероятное, товарищ командующий! Противник сегодня бросил на нашем участке до семисот танков и самоходок. Только против первой и третьей механизированных бригад наступает двести танков»
[78]
.
Перед нами ситуация, типичная для оборонительного сражения. Часто до последнего момента неясно, чьи позиции будут атакованы основными силами противника. Утром третьего дня битвы 6-й танковый корпус был оставлен в покое, а главные силы XXXXVIII танкового корпуса обрушились на 3-ю мехбригаду 3-го мехкорпуса. Ядро ударной группировки составляли 11-я танковая дивизия и дивизия «Великая Германия» (вместе с бригадой «Пантер»). К вечеру 6 июля 11-я танковая дивизия имела в строю 46 Pz.III, 18 Pz.IV, 8 огнеметных танков и неизвестное число «Штурмгешюцев», а «Великая Германия» (см. выше) — около полусотни своих танков и САУ и четыре десятка «Пантер».
