— Сурок, забери тебя тьма! Ты что зарядил?!
— Что было, то и зарядил! Они же у тебя почти все одинаковые!
Почти?! Неужели не видно, что на этих три красные полоски?! Я, было, стал вынимать болт, чтобы заменить его на обычный из протянутой мне Сурком сумки, но тут влез Кли-кли:
— Гаррет, надо быть щедрее! Давай в дверной проем!
Болт стоил пять золотых, но сейчас не время, чтобы ныть и жадничать. После того как в дверном проеме расцвел бутон огня и послышались новые вопли страждущих и просящих у небес воды, Миралисса наконец-то перестала петь песню и кружиться, как детский волчок на ярмарке.
Эльфы прекратили обстрел, и тут же, как будто только дожидаясь этого момента, из окна вылетел очередной белый диск. Он несся на нас и, право слово, я думал, что это уже точно все! Но тут, сработало заклятие эльфийки, и на миг перед нами вспыхнула зеленая стена. Вспыхнула и пропала, а диск, то ли отбитый, то ли отраженный, полетел в обратную сторону. К сожалению, он попал не в окно, где прятался шаман, а в угол дома.
Взрыв! Мелкое каменное крошево брызнуло во все стороны, разя выскочивших из дома сторонников Неназываемого не хуже, чем камни пращников. Нас от ран и увечий защитил магический щит.
Очередной диск, очередной отскок и полет в сторону дома, за стенами которого засел враг, но на пути диска вырос точно такой же, как у нас, зеленый щит, и белый снаряд, отразившись, ушел в сторону и разнес сарай, находящийся ярдах в тридцати от дома. Испуганно заржали лошади.
Еще диск. И еще. Шаман Неназываемого отличался куда большим мастерством, чем нахватавшаяся верхушек знаний древней магии эльфийская принцесса. Наш щит от каждого попадания стал довольно заметно прогибаться и дрожать. Следующий магический диск улетел высоко в небо и взорвался.
— Да уходите же, идиоты! Я не могу долго удерживать защиту! — рявкнула побледневшая от напряжения Миралисса.
— Я помогу! — Кли-кли отчаянно стал рыться в своих карманах.
— Уходим, Кли-кли! — Милорд Маркауз протянул руку, чтобы схватить Кли-кли за шкирку, но тот выудил из кармана клубок веревочек и узелочков и дернул за какой-то неприметный с виду шнурок.
Вся конструкция, так долго и заботливо плетенная гоблином, обещавшим всем показать "ужасное шаманство гоблинов", расплелась в один миг, а затем самым что ни на есть волшебным образом растворилась в воздухе.
— Ой! — Кли-кли ошалело уставился на свои пустые руки, видимо, он сам не ожидал такого эффекта. — Чего это она?
Янтарные глаза Миралиссы полезли на лоб, она шлепнулась лицом в грязь и закрыла голову руками, успев перед этим крикнуть:
— На землю!!! Живо!!!
Вид эльфийки, упавшей лицом в грязь, послужил для нас великолепным примером для подражания, потому как если уж Миралисса не гнушается сотворить не свойственный эльфу поступок (купание в грязи не относится к основным эльфийским развлечениям), то нам и раздумывать нечего.
Я в третий раз за последние две минуты рухнул на землю, успевая заметить, как крыша здания подлетает на добрых пять ярдов в воздух, а затем ухает обратно в ревущее пламя, хлещущее из окон и дверей.
Ву-у-ууу-ух! Над нами прокатилась волна жара неимоверной силы. Раскаленным воздухом нельзя было дышать, он обжигал горло и легкие. Одежда тоже не спасала, жар лизал кожу даже сквозь рубашку и штаны.
Прошло еще секунд двадцать, прежде чем я решился поднять голову. Массивного двухэтажного каменного здания с красной черепичной крышей больше не существовало. На месте дома стояла одна каким-то чудом уцелевшая стена. Огонь ревел и лизал камни. Черная копоть дыма широкими крыльями устремлялась в небо.
Вот какие вещи случаются! Порвал глупую веревку — раз, и ничего нету! Ни дома, ни людей, в нем находившихся.
Все, как и я, во все глаза смотрели на пожар. Медок тряс головой, он ближе всех находился к месту пожарища, и его легонько приложило волной, пронесшейся у нас над головами. Я встал с земли и, отряхиваясь, с опаской посмотрел на гоблина.
— Я… Я… Я не хотел! — испуганно зачастил Кли-кли, отступая под нашими не очень-то ласковыми взглядами. — Я даже не думал! Правда! Должен был пойти всего лишь маленький дождик!
— Дождик?! - заревел Делер, выплевывая изо рта песок. Затем карлик ткнул пальцем в гудящее пламя и язвительно спросил: — И это твой дождик?!
— Ну я же, правда, не думал, что так получится! — виновато шмыгнул носом шут. — Мне дедушка-шаман еще в детстве показывал… Я, наверное, не там сорок пятый узелок завязал.
Физиономия у маленького шута была покрыта копотью и грязью и выражала высшую степень виноватости.
— Кли-кли, — выдохнула Миралисса, вытирая грязное лицо тыльной стороной ладони. — Если ты еще раз устроишь такое, не предупредив меня…
Гоблин закивал с таким пылом, что, казалось, его голова вот-вот свалится с плеч.
Вдалеке послышались крики спешащих к месту происшествия людей. Лишние глаза нам ни к чему, пора уходить подобру-поздорову.
— К лошадям! Быстро! — Алистан забросил щит за спину и первым побежал туда, откуда недавно доносилось лошадиное ржание.
Я передал линга Сурку и постарался не отставать от капитана королевской гвардии.
— Здорово! — пропыхтел бегущий рядом со мной Кли-кли. — Недаром мой дедушка был шаманом! Как я им всем показал!
На физиономии гоблина уже не было ни следа раскаяния.
— Ты чуть нас вместе с ними не зажарил, гений!
— Это ты злой, потому как завидуешь моим способностям, — произнес шут.
Я презрительно фыркнул. Кли-кли только строит из себя дурака, пустобреха и шута. Если быть честным — гоблин умнее магистра Арцивуса и лишь работает на свой образ. Но вот в такие минуты я готов поверить, что шут на самом деле паясничает по скудости своего ума.
Мы пробежали мимо дымящихся развалин сарая и за яблонями увидели наших лошадей. Несчастные животные испуганно всхрапывали, пряли ушами и в ужасе таращили глаза. Чувствовалось, что они не очень-то рады, когда рядом с ними творят разрушительные заклятия.
Я поздоровался с Пчелкой легким хлопком по боку и вскочил в седло.
Ух! Ай да я! Скажи мне кто-нибудь месяц назад, что я способен одним прыжком оказаться на лошади, я рассмеялся бы этому фантазеру прямо в лицо.
Алистан сразу же пустил лошадей в галоп, и все свое внимание мне пришлось сосредоточить на скачке, чтобы ненароком не влететь в какое-нибудь некстати подвернувшееся дерево. И лишь когда мы увидели город и приблизились к стенам Ранненга, на меня всей тяжестью неба обрушилась усталость.
Глава 8
ГОБЛИНСКИЕ ИДЕЙКИ
Когда отряд на взмыленных лошадях влетел во двор трактира, нас уже поджидал нервно ходящий из угла в угол Дядька. Увидев нас, он быстро зашевелил губами, считая всадников и, удовлетворившись результатом, улыбнулся. Все целы, все живы, десятнику нечего волноваться за Диких. Потерь нет, и теперь можно перевести дух.
