— С удовольствием, Семен Петрович. Как говорится, обговорим детали.
— Тогда жду вас в своем кабинете, Владимир Николаевич.
— Как только поем, сразу же приду.
Коготь поднялся наверх в свою комнату, по пояс вымылся в умывальнике, почистил зубы зубным порошком, переоделся и спустился в столовую. Сдвинув два стола вместе, офицеры СМЕРШа сидели и о чем-то шутили. Увидев майора, они поспешили подняться, как положено по уставу.
— Сидите, сидите, — махнул рукой Коготь и сел на свободный стул.
В центре стола на большой тарелке красовалась аккуратно разложенная тушеная курятина. Рядом стояла сковорода с жареной картошкой, а около каждой тарелки — стограммовик, до краев наполненный водкой.
— Молодец, полковник, — покачал головой Коготь, — на славу постарался и о ста граммах не забыл. Пунктуальный человек, ничего не скажешь.
— Мы это уже отметили, Владимир Николаевич, — с улыбкой произнес капитан Андронов.
— Ну что, товарищи офицеры, предлагаю выпить за успешное начало операции «Топь», — поднял стограммовик майор.
— И за то, что все вернулись живыми и здоровыми, — добавил Андронов.
— Правильно сказал, Степан Иванович, — это очень важное дополнение.
Стограммовики зазвенели, и офицеры, долго не церемонясь, залпом выпили водку и принялись накладывать в тарелки еду.
Плотно поев, Андронов спросил:
— Какие, товарищ майор, будут приказы на завтра?
Коготь выдержал паузу, внимательно посмотрев в глаза каждому офицеру своей группы, и сказал:
— Приказ только один. И выполнить его нужно беспрекословно.
Головы смершевцев повернулись в сторону командира.
— Итак, завтра всем отдыхать, никаких дел. В шахматы играть разрешаю. Мозг у офицеров СМЕРШа всегда должен быть в тонусе.
Офицеры заулыбались.
— А я переговорю сегодня с Веригиным, чтобы он нам завтра организовал баньку.
— Баня — это здорово! — воскликнул Самойлов. — Вот что по-настоящему восстанавливает человека.
— Вот это я понимаю — отдых, — поддержал его Анютин.
После ужина офицеры СМЕРШа пошли в свою комнату отдыхать, а майор направился в кабинет Веригина.
— Входи, Владимир Николаевич, — сидя за столом и покуривая папиросу, произнес полковник и тут же спросил: — Ну как, понравился ужин?
Коготь сел на диван, откинувшись на спинку, и скрестил ноги:
— Великолепная еда, Семен Петрович. Вы на славу постарались. Спасибо вам от всей моей группы, а за сто грамм водки особая благодарность.
— Не стоит, майор, благодарностей, я же прекрасно понимаю, что вы вдоволь налазились по тайге, а дело это, мягко скажем, нелегкое.
Они немного помолчали, а потом Коготь спросил:
— Вы не были, Семен Петрович, на месте взрыва?
— Как же не был? Не скрою, любопытно было посмотреть, как там все произойдет.
— Ну и? — Коготь вопросительно посмотрел на полковника.
— Шандарахнуло так, что мама дорогая! Я еще такого взрыва в своей жизни не видел. Представляешь, майор, у тринадцати танков оторваны башни и разбросаны на десятки, а некоторые и на сотни метров. У двух башни полностью не оторвало каким-то чудом, но и они уткнулись пушками в землю.
— А что с паровозом?
— Паровоз от взрыва повалило на бок и сплющило, как консервную банку, а рельсы вздыбились, словно волны. Я скажу, Владимир Николаевич, что зрелище еще то. Если хочешь, завтра можем подъехать туда, и ты все увидишь своими глазами. Поверь, тебе будет интересно взглянуть на все это.
— Что ж, не откажусь совершить прогулку, — улыбнулся майор.
— А как там твои фрицы? — поинтересовался Веригин.
— Встретили их, проводили к полигону. Я ведь слышал только взрыв, а вот ребята из Абвера наблюдали за происходящим, сидя на верхушках деревьев. И, судя по их лицам, были весьма впечатлены. Выслушав ваш рассказ, Семен Петрович, я их прекрасно понимаю. Кстати, завтра прикажите солдатам зарыть шестерых убитых немецких диверсантов, — Коготь назвал квадрат, в котором была устроена засада на вражеских диверсантов.
— Это мы с радостью сделаем, — воодушевился полковник.
— Только, Семен Петрович, скажите, чтобы парни аккуратно все сделали, где-нибудь в зарослях кустарника похоронили. Словом, чтобы было незаметно.
— Так и сделаем, Владимир Николаевич. Утречком отправлю туда несколько солдат с опытным офицером.
— Вот и хорошо. Да, и, как я говорил, пускай еще над озером и чуть дальше утром полетают истребители.
— Надо значит надо. Лишних вопросов я не задаю, — произнес начальник полигона.
— А в СМЕРШе вам на них и не ответят, Семен Петрович, — улыбнулся Коготь.
Полковник глубоко затянулся и медленно пустил сизую струйку в потолок.
— Хорошую идею подкинул твой лейтенант Анютин нашим спецам. Я имею в виду систему мин, установленных под каждым танком и паровозом, соединенными между собой специальным кабелем со взрывателями. «Хитрая бомба» взрывается и приводит в действие всю систему, а выглядит это как один взрыв. Плюс еще в танки наложили снарядов… Жуть, да и только, — покачал головой полковник. — Если бы нам на самом деле такую бомбу, а, майор? Погнали бы фашиста до самого Берлина и не спросили бы.
— Да, неплохо было бы, — согласился Коготь. — А с дымом Анютин и вправду прекрасно придумал. А что, товарищ полковник, может, возьмем моих ребят и съездим на экскурсию, посмотрим, как там рвануло? Думаю, всем будет интересно, а не только мне.
— Пусть ребята твои поспят, майор, а часиков в десять утра непременно съездим. Устраивает такой вариант?
— Безусловно, после этого выхода им нужно отдохнуть, да и мне, честно говоря, тоже.
Веригин встал, достал из сейфа небольшой графинчик из темного стекла и две рюмочки.
— Давай выпьем, Владимир Николаевич, — поставив графин и рюмки на стол, сказал полковник, — тем более есть повод. Кажется, мы неплохо все провернули.
— Да, повод веский, что и говорить, — улыбнулся Коготь и спросил: — Это водка?
— Бери выше, майор.
— Думаю, не ошибусь, если скажу, что это спирт.
— Да, не ошибешься, майор. В самую точку попал, — рассмеялся Веригин. — Стопроцентный, медицинский.
Он достал из сейфа тарелку, на которой тонкими кусочками лежало нарезанное сало с мясными прожилками и два куска черного хлеба. Закрыв сейф, полковник поставил тарелку на стол, а сам опустился на стул.
— Садись, майор, ближе к столу, так удобнее будет.
Коготь встал с дивана и, отодвинув стул, устало сел.
