Гемран круто обернулся к нему и злобно заворчал не хуже вриколакоса:
— Ты что, не видишь?! В отчаянии она готова сделать любую глупость!
— Я смогу ее защитить, — небрежно заявил оборотень.
— Ты? — Гемран отвернулся с пренебрежительной гримасой. — Может, ты и талантливый сенсор. Но ты не Дарэл.
— На твоем Дарэле свет клином не сошелся! — вриколакос мягким звериным движением вскочил на ноги. И рукоять оружия как-то незаметно оказалась у него в руке.
Вэнс не обратил на это внимания.
— Паула, прошу тебя, не дай Миклошу повода причинить тебе новую боль!
— Неужели ты не понимаешь, — устало отозвалась она, глядя в его встревоженные глаза. — Большей боли мне уже никто не сможет причинить.
— Ясно, — процедил он сквозь зубы, хотел добавить что-то еще, но его перебил Словен:
— А вот этого ей говорить не надо. — Он с неприязнью посмотрел на Вэнса и убрал «клык» обратно в ножны.
Певец раздраженно дернул плечом, и в этот момент в его кармане тренькнул телефон. Гемран вынул его, взглянул на номер, нахмурился и торопливо вышел в соседнюю комнату.
— Словен, ты поможешь мне? — продолжал слышать он тихий голос Паулы.
— Без проблем, — тут же отозвался оборотень. — Мне тоже хочется бросить пару поленьев в костер, который ты собираешься разжечь.
Это было безумие. Она должна была понимать это частью сознания. Она не имеет права пользоваться магией для мести. Так говорил Александр. Но теперь он мертв.
Как там заявлял некромант? Сначала научиться защищаться, а затем наводить проклятия.
Вэнс молча выслушал то, что ему сказали в трубке, и медленно нажал «отбой».
— Что ты хочешь сделать? — спросил Словен, и в его голосе прозвучало любопытство. Гемран знал, что оборотень уже видел магию фэриартос в действии, когда Паула пыталась спасти маэстро, и теперь, видимо, хотел продолжения.
— Не надо ничего делать. — Гемран появился в дверях. Он с мрачным удовлетворением посмотрел на девушку и произнес медленно, наслаждаясь каждым словом: — Сегодня на рассвете Миклош Бальза был убит своей сестрой. Он сгорел на солнце, Паула.
Фэри опустилась на табурет и закрыла лицо руками. Внезапная усталость, разочарование оттого, что месть свершила не она, злобная радость сплелись в ее душе жарким колючим клубком. Мужчины, стоящие рядом, подумали, что она плачет. Но они ошиблись. Девушка смеялась…
С тех пор она стала гораздо спокойнее. Холоднее, равнодушнее, но больше не впадала в яростное отчаяние.
Однако смерти Бальзы Вэнс по-прежнему не ощущал.
Мобильник в кармане снова заверещал. Певец достал его, не глядя нажал на кнопку.
— Гемран, — в трубке зазвучал голос Паулы, — мне нужно увидеться с тобой. Сейчас! Немедленно!
— Тебя действительно настолько взволновала беседа с некромантом? — спросил он, не скрывая насмешки.
— Да. Я беспокоюсь. — Она была слишком встревожена, чтобы обращать внимание на его дурное настроение. — Прошу тебя, это очень важно!
— Ладно, я подъеду к театру.
Раньше она была раскованной, дерзкой, смелой, ни от кого не зависящей, а теперь, получив силу фэриартос, превратилась в великолепную, утонченную леди, обходительностью которой мог воспользоваться кто угодно. Даханавар, нахтцеррет, теперь вот кадаверциан.
Лучше было не думать об этом сейчас, чтобы не накручивать себя еще сильнее, но удержаться оказалось трудно.
Гемран завел машину, но не успел тронуться с места. Сначала повеяло знакомым ощущением дикого зверя, затем соседняя дверца распахнулась, и на сиденье плюхнулся Словен. Несмотря на человеческий образ, от него пахло мокрой шерстью и снегом.
— Привет, — буркнул он, отдуваясь.
— Ну и какого черта тебе надо? Тебе вроде велели быть с Паулой?
— Ведь ты к ней едешь? — так же недружелюбно отозвался вриколакос, застегивая ремень безопасности. — Вот там и встретимся.
Вэнса не удивило бы, если бы внезапная заботливость девушки дошла до того, что она отправила к нему телохранителя в лице оборотня.
«Интересно, кому и за что понадобилось меня убивать? — думал Гемран, почти против воли начиная чувствовать легкое беспокойство. — И какое дело до всего этого кадаверциану?»
Впрочем, Паула не сказала напрямую, что именно с ним должно случиться. Всего лишь тревожно лепетала об опасности, осторожности и разумном поведении.
Словен вдруг пробормотал нечто неразборчивое и обернулся, чтобы посмотреть на ряд машин, едущих следом за автомобилем Вэнса.
— Что? — спросил тот.
— Ничего, — пожал плечами оборотень, надевая наушники.
«Вот так и становятся параноиками, — с досадой подумал Гемран, сворачивая к театру. — Будешь дергаться, ожидая, когда на голову свалится кирпич».
Паула стояла недалеко от служебного входа. Естественно, в компании некроманта.
Словен сердито засопел. В отличие от Вэнса, он не любил всех без исключения кадаверциан. Но причина его антипатии не была связана ни с чем личным. «От них разит смертью, — как-то буркнул оборотень недовольно. — Падалью…» И больше не распространялся на эту тему.
Фэри увидела приближающуюся машину ученика и улыбнулась, как показалось Гемрану, с огромным облегчением.
— Спасибо, что приехал, — горячо прошептала она и поцеловала его в щеку, обдав свежим ароматом духов.
Фэриартос коротко кивнул Кристофу. Тот ответил тем же и перевел взгляд ядовито-зеленых глаз на Словена. Вриколакос, выбравшись из машины, прислонился к ее боку, демонстрируя полное равнодушие ко всем присутствующим.
— Ну вот, ты убедилась — я жив. Что дальше? — спросил Вэнс Паулу.
Она вздохнула, посмотрела на колдуна, словно ожидая от того поддержки, и снова повернулась к Гемрану с нежной сияющей улыбкой, обычно не предвещающей ничего хорошего.
— Помнишь, я рассказывала тебе о том, как Александр брал меня с собой на встречу с Леонардо?
Впервые со дня смерти маэстро она произнесла его имя спокойно. Но сегодня это не порадовало певца.
— Да, помню.
— Я бы хотела, чтобы ты пошел туда вместе со мной…
Через узкий проем между стеной дома и большим супермаркетом мог идти только один человек. Двоим было уже не разойтись. Словен сунул туда свой волчий нос, почувствовал запах сырости, мочи, скривился, заявил: «Пожалуй, подожду здесь». И удалился к машине.
Паула не обратила внимания на его гримасы. Она замерла, сосредоточенно хмуря брови, ее взгляд блуждал по улице, явно видя предметы, весьма далекие от реальности. Кристоф стоял, прислонившись к стене, и внимательно наблюдал за ней. А Гемран снова чувствовал приближение тошнотворного «мерцания» в сознании.
