— Это вы звонили по поводу мужчины? — спросил уже немолодой врач с усталым лицом.
— Угадали, — кивнул Матвей. — Только вы не проедете туда. Пойдемте, покажу.
— Даша, — врач развернулся к устроенному в перегородке окошку, — носилки!
— Не надо! — засуетился Матвей. — Куда мы с ними? Я помогу его довести. Вы только укол какой-нибудь сделайте…
— Вы его родственник? — мужчина выбрался из машины. Одновременно с шумом отъехала дверь салона, и на тротуар вышла молоденькая девушка с огромным оранжевым чемоданом.
— Мне с вами? — спросил из-за руля водитель.
— Оставайся, — врач посмотрел на Матвея. — Вы ведь поможете?
— Да не вопрос!
Они прошли через тесный дворик, миновали мусорные контейнеры, свернули за трансформаторную будку.
— Он не бомж, случайно? — заволновался врач.
— Нет, собаку выгуливал, — соврал Матвей и показал взглядом на лежащего у забора Забелина.
— Совсем молодой! — удивилась женщина.
— Молодой да ранний, — Забелин сел и расплылся в улыбке.
— Вы что, — врач растерянно обернулся на Матвея, потом снова посмотрел на Забелина, который встал на ноги и отряхнулся. — Обманули?
— Знаете, что бывает за ложный вызов? — пропищала фельдшерица.
— Извините, но вам придется немного посидеть в другой машине, — Матвей взял из рук девушки чемодан с красным крестом. — Я вам обещаю, вернем все через час, и вы официально оформите вызов.
— Да как вы смеете! — мужчина сунул руку в карман и вынул телефон, который тут же забрал Забелин.
— Мне понадобится ваша одежда, — Матвей выжидающе уставился в глаза доктора.
— Еще чего, — врач заслонил собой коллегу. — Вы понимаете, что сейчас, в эту минуту, мы кому-то как раз можем понадобиться?
— Понимаем, — расстегивая ветровку, кивнул Матвей. — Тем не менее, вам придется подчиниться…
Глава 5
Привезенцев сидел на кровати спальной комнаты и, вращая в руках прямоугольный кусок пластика с логотипом «Русский Версаль», тупо смотрел в одну точку на стене. Сказать, что ему плохо, значит не сказать ничего. Нет, выпитый накануне и с утра алкоголь никак сейчас не давал о себе знать. Обнаруженная на полу ваза и вдруг возникшие ощущения, сковырнувшие нарыв страшных воспоминаний, напрочь отключили всякую мозговую активность, нервные окончания и рецепторы. Осознание того, что он, Привезенцев, совершил уже второе убийство, ввело его в ступор. Юрий Сергеевич никогда не сталкивался с таким явлением. Перед глазами прокручивалась одна и та же картина: Шестакова ставит на стол бокал и поднимает на него полный ненависти взгляд:
— Ты никуда не денешься!
— Я не убийца, — как бы со стороны слышит он собственный голос.
Шестакова вдруг начинает смеяться. От вырывающихся из глотки звуков ему становится не по себе. Тогда он неожиданно вспомнил кошку, которая в далеком детстве прижилась на родительской даче. Белая с рыжими и черными пятнами на спине, она сразу стала любимицей мамы, а на крыльце появилась миска, в которую каждое утро наливали молоко. Кошку назвали Плюша. Сразу за дачей начинался лес. Плюша с утра приходила оттуда, неся в зубах добычу в виде полевки. Каждый раз мышь была полуживая. Она отпускала ее у крыльца и начинала лениво играться. Все это время бедная мать стояла у окна, не смея выйти. Когда Плюше надоедало, она неторопливо съедала грызуна. С замиранием сердца маленький Юрик наблюдал в окно за этой сценой и всегда плакал. Та щемящая жалость к несчастному мышонку навсегда стала одним из ярких воспоминаний детства. Вчера, когда Шестакова рассмеялась, он вдруг вспомнил этого мышонка и понял, что теперь эта женщина будет долго, может, до конца жизни играться им, как игралась Плюша тем несчастным грызуном, и никуда от этого не денешься. Наслаждаясь властью, Шестакова запрокинула голову назад, и ее грудь начала вздрагивать с новой силой, а комнату наполнил демонический хохот.
Некоторое время Привезенцев тупо смотрел на эту бестию, постепенно осознавая, что она права. Наступит завтра, и он прикажет Забелину разобраться с ее бывшим мужем. А потом наверняка последует новое требование, уже устранить его жену. Привезенцев не раз был свидетелем подобных интриг. Как правило, достигшие определенных высот люди так изощряются в способах устранения препятствий на пути достижения своих целей и благополучия, что диву даешься. С одной стороны, чего ему стоит дать команду Забелину, и тот решит проблему? С другой, это не кино. На Забелине и так два трупа. Его отпечатки наверняка есть в базе данных полиции. Стоит только залететь, даже попасться на элементарном, и все. Откатают «пальчики», и поехало. Привезенцев был уверен, Забелин его сдаст. Впрочем, и он не станет держать язык за зубами, если что. Будет шанс скостить срок или отвертеться от пожизненного, расскажет, чьи заказы выполнял, кто платил… Хотя за такое могут и в зоне достать. Успокаивало одно: в России людей его уровня сажают неохотно и всегда дают шанс бежать. Ведь сколько он узнал такого, что может вышибить из удобных кресел целых министров. С другой стороны, он в оппозиции, и вонь поднять — плевое дело. Сколько его коллег и знакомых, оказавшись за решеткой по уголовным статьям, постепенно превратились в политических узников? Не перечесть. Однако это в самом крайнем случае. Не спать, волноваться, снова видеть в каждом прохожем опера он не готов. Вернее, одно дело, когда рискуешь ради собственной выгоды, совсем другое — когда тебя просто используют… Привезенцев не понял, как оказался у тумбы и вынул из вазы цветы. Ольга успела лишь привстать из кресла. В следующий момент, ощутив себя неандертальцем, заставшим свою жену в пещере с сородичем, Привезенцев опустил на ее голову вазу.
— Странно, что было потом? — одними губами спросил он и поежился. — Может, я пытался оказать ей помощь? — Он поежился. — Странно, а почему не убежал? — Неожиданно этот факт заставил его снова отмотать сцену расправы назад. Вдруг он все-таки не убивал, а все воспоминания — не что иное, как продукт воспаленного сознания. А что? Очнуться в номере с трупом, да еще в глубоком похмелье, дорогого стоит. Стоп! — осенило его. — А ведь едва придя в себя, я сразу обратил внимание на то, что так плохо мне никогда не было, равно как и ни разу за всю жизнь не забывал происходящие накануне события. Хотя природа человека уникальна. Наверняка ею заложено блокировать плохие воспоминания, чтобы они не спровоцировали на необдуманные поступки. Ведь вспомни он все в первый момент, как увидел труп, и неизвестно, что было бы дальше. Он поежился, представив себя несущимся с диким воем по коридору к лифту, и тряхнул головой. Все-таки хорошо, что не сразу все вспомнил.
Неожиданно в кармане запиликал сотовый телефон.
— Да, — поднес он телефон к уху. Тут же чертыхнулся, вытянул руку, надавил на кнопку и снова прижал к уху: — Слушаю!
— Это Матрос, я внизу.
— Где тебя черти носят?
* * *
