Вики, облаченная в белоснежное кисейное платье, подпоясанное довольно аляповатой черной лентой с длинными бахромчатыми концами, ответила:
– Да, мне кажется, что белый цвет очень к лицу юным девушкам. А переоделась я потому, что вдруг ни с того ни с сего стала чувствовать себя Анной Карениной. Устала, кстати, страшно.
Инспектор Хемингуэй разглядывал девушку едва ли не в открытую. Хью сказал:
– Мисс Фэншоу, позвольте представить вам инспектора Хемингуэя из Скотленд-Ярда.
– Из Скотленд-Ярда? – переспросила Вики, устремляя на Хью преисполненный укоризны взгляд. – Господи, как это отвратительно! О, вы самая низкая и подлая личность из всех, с кем я только сталкивалась. Мало того что вы гнусный обманщик, так вы еще и предатель!
– О, сегодня, я вижу, у тебя день высокой драмы, – невозмутимо промолвил Хью. – Ты бы хоть инспектора постыдилась! Кстати говоря, я вовсе за ним не посылал – я просто подвез его из деревни.
– Именно тогда, когда Эрминтруда снова так расстроена! – воскликнула Вики. Она обожгла инспектора критическим взглядом и вдруг, совершенно для всех неожиданно, одарила его лучезарной улыбкой. – А вы мне нравитесь куда больше, чем инспектор Кук! Он рассказал вам, что я оказалась почти на самом месте преступления? Потрясно, да?
– По его словам, вы ничего подозрительного не заметили, мисс, – уклончиво ответил инспектор Хемингуэй. – Как, кстати говоря, и ваш пес.
Он кинул любопытный взгляд на черную ленточку, которой девушка повязала голову, пытаясь удержать на месте буйные кудряшки.
– Однако я хотел вас спросить: не довелось ли вам когда-либо потерять в прибрежном кустарнике свою заколку?
– Нет, я ими не пользуюсь. Брр, жуткая дрянь! Вы, должно быть, хотите поговорить с моей мамочкой?
– Да, если можно. Так вы уверены, что это не ваше?
Вики брезгливо осмотрела заколку, которую он держал на ладони.
– Ой, как трогательно! Нет, это развлечение для маменькиных дочек. Я в такие игры не играю.
Видя, что Вики дальнейшего интереса к его находке не проявляет, инспектор Хемингуэй убрал заколку в карман и проследовал за девушкой в дом.
Эрминтруда сидела в гостиной в обществе Мэри. Возле нее на журнальном столике громоздились стопки газет. Заметив юного Диринга, Эрминтруда воскликнула:
– Ах, какое счастье, что вы приехали, Хью! Я как раз собралась подавать на них в суд за клевету! Вы только взгляните, что они тут понаписали!
Хью взял протянутую газету и с трудом удержался от смеха, увидев на помещенном на первой же полосе фотоснимке вытянутую физиономию князя Варасашвили с наглой ухмылкой.
– «Высокородный русский гость миссис Картер», – обиженно зачитала вслух Эрминтруда. – С таким же успехом могли бы насочинять, что это «лакей миссис Картер», хотя я ни за какие коврижки не наняла бы лакея, походящего на помесь шарманщика с громилой! Нет, Хью, я убеждена, что меня нарочно подставили! Не говоря уж о том, что Алексис специально подчеркнул для них, что он грузин, а не русский! Вы же знаете, насколько обидчивы эти иностранцы…
Заметив входящего Хемингуэя, она осеклась, но тут же воскликнула:
– А это еще кто?
– Милая Эрминтруда, это инспектор из Скотленд-Ярда, – пояснила Вики. – Его фамилия Хемингуэй, и он был бы просто очаровашкой, если бы не подозревал меня во всех смертных грехах.
Инспектор Хемингуэй испуганно вздрогнул.
– Да ничего подобного! – вырвалось у него. – Как вы могли подумать, мисс!
– Ну надо же – заколки! – оскорбленно фыркнула Вики. – Ах, как унизительно!
– Как, Скотленд-Ярд! – завопила Эрминтруда, швыряя на пол вторую газету, которую уже вознамерилась было предъявить Хью. – Господи, неужели меня никогда не оставят в покое? Неужто они считают, что мало надо мной поизмывались? Боже, и зачем только Уолли застрелили!
Инспектор Хемингуэй мгновенно завоевал уважение Хью, трезво оценив обстановку.
– Я прекрасно вас понимаю, мадам, – быстро ответил он, – и очень вам сочувствую. Вам, должно быть, докучали репортеры? Терпеть их не могу – они настоящие стервятники! Гиены! Им только повод дай – у мертвого глаза выгрызут! А это, значит, князь? Надо же, ни за что бы не подумал!
Эрминтруда поспешно выхватила у него газету.
– Да он тут сам на себя не похож! А в чем, позвольте спросить, вы подозреваете мою дочь? Это возмутительно!
– Нет, мисс Фэншоу просто пошутила, – обезоруживающе улыбнулся инспектор Хемингуэй. – Я ведь приехал вовсе не ради нее, мадам. И даже не ради вас, хотя мне очень приятно с вами познакомиться. Скажите, вам никогда не приходилось видеть эту вещицу?
Вытащив из кармана заколку, он показал ее Эрминтруде.
– Господи, какая дешевка! – презрительно отмахнулась та, едва удостоив заколку взглядом.
– А могу я взглянуть? – спросила Мэри. – Я иногда подкалываю волосы.
Инспектор протянул заколку ей. Внимательно посмотрев, Мэри сказала:
– Нет, это не моя. Но к кому же вы приехали, инспектор?
– К князю Вассало… Всавара… К вашему иностранному гостю, мисс, с вашего позволения.
– Что ж, помешать я вам все равно не в состоянии, – устало промолвила Эрминтруда. – Полицейские вообще ведут себя так, как будто весь дом принадлежит им. О, Хью, вы ведь знаете все законы! Они имеют право мотать нервы Алексису? Он ведь такой чувствительный, а в газетах и так уже переврали его фамилию и понаписали всякой ерунды! В одной его даже назвали не князем, а бароном!
– Да, возмутительно, – закивал инспектор Хемингуэй.
– Боюсь, что… – начал было Хью, но поспешно приумолк. – А вот и сам князь, инспектор.
При виде инспектора Хемингуэя улыбка на устах князя замерзла. Он воздел руки к небу, воскликнув:
– Как, опять полиция! Бедная моя крупиночка, вас совсем замучили! Почему вы сразу за мной не послали?
– О, Алексис, до чего же вы благородны и заботливы! – растроганно промолвила Эрминтруда, смахивая надушенным платочком слезы умиления. – А я как раз и хотела за вами послать, ведь инспектор именно к вам приехал.
Князь приподнял брови:
– Вот как? Что ж, инспектор, я в вашем распоряжении, хотя и не представляю, чем могу вам помочь. Я уже рассказал все, что знал. Откровенно говоря, ваши английские приемы ставят меня в тупик. Итак, что вам угодно?
– Я бы хотел переговорить с вами с глазу на глаз, сэр, – произнес инспектор Хемингуэй.
– О нет, это вовсе ни к чему! – заявила Эрминтруда. – Во-первых, я хочу знать и имею право знать, что происходит, а во-вторых, уверена, что могу рассказать вам больше, чем князь.
– Вы правы, но дело тут только во мне, – невозмутимо ответил инспектор Хемингуэй. – Видите ли, когда я задаю кому-то вопросы в присутствии других людей, я смущаюсь и начинаю путаться.
