…Весь дом был пропитан болью — от подвала до крыши. Я чувствовал ее каждую минуту, хоть и пытался отключиться. Испуганный Лориан с красными глазами и распухшим носом сидел на диване в библиотеке и смотрел на меня с надеждой и упреком. Жалел Вивиана, до слез.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Нельзя. Ничего.
— Так не бывает! Всегда можно что-то придумать! Слышишь?
— Слышу.
— Он помогал спасать тебя! Тогда, от асиман! Почему?! Кто это сделал?! Зачем?!
— Не знаю.
Вивиан лежал на кровати в спальне Кристофа. Здесь все пропахло кровью и отвратной трупной вонью. На полу, прямо на ковре, валялись пустые пакеты из-под плазмы, остатки их содержимого лениво впитывались в густой ворс. Простыни, покрывала заляпаны красным. На столике громоздился ряд пузырьков и флаконов.
Колдун сидел в кресле, рукава рубашки закатаны, на обоих запястьях уже затянувшиеся и свежие прокусы, царапины, шрамы. Белое, пустое, ничего не выражающее лицо, на щеке полоса засохшей крови. У стола бледной тенью маячит Сэм. А на противоположной стене с безмятежной улыбкой над всем этим безумием парит портрет Флоры.
Вивиан пошевелился, открыл глаза, застонал. Потом дернулся и закричал от боли. Кристоф вскочил, полоснул себя клыками по запястью и прижал кровоточащую рану ко рту ученика. Тот вцепился в его руку, сделал несколько глотков и снова откинулся на подушку, прерывисто дыша. Колдун взял очередной пакет, надорвал его, выпил донорскую кровь, швырнул на ковер к остальным и заметил наконец меня, стоящего на пороге. Вытер рот рукавом, снова опустился в кресло.
— Как он?
— Умирает, — ответил мой друг хрипло. — Я не даю ему умереть. Поддерживаю своей кровью. Но это не может продолжаться бесконечно. — Он уронил искусанные руки на колени, опустил голову. — Я ничего не могу сделать.
Вивиан снова заметался по постели, простонал:
— Кристоф, пожалуйста…
Колдун стремительно поднялся, подошел к нему, закатывая рукав выше.
— Потерпи, малыш. Сейчас станет легче.
— Нет! Не надо… Я не могу больше… Хватит.
— Терпи! Я не дам тебе умереть!
— Крис… ты же знаешь, мне… всегда не везло. Всегда… Только я мог попасть… так глупо.
Он попытался приподняться, и запах разложения стал сильнее. Плоть на руках и груди Вивиана распадалась, тлела заживо, кое-где сквозь почерневшие ткани были видны кости. Хотелось отойти от него как можно дальше, но я стоял рядом и смотрел, как колдун поит ученика своей кровью. Тот не мог регенерировать, но зараза хотя бы не распространялась вглубь.
«Крис, — сказал я ему мысленно, — ты поосторожнее. Это может быть заразно».
«Думаешь, мне теперь не все равно?» — отозвался он равнодушно. Выпрямился, взялся за столбик кровати, на котором был укреплен полог. На витом позолоченном дереве остался красный отпечаток от его ладони.
— Теперь мне уже все равно, — произнес он вслух.
Сел. Запустил пальцы в черные волосы, сжал голову, пытаясь вспомнить, придумать заклинание, лекарство, что-нибудь, что может помочь.
— Крис… — Полувздох-полустон с кровати.
— Да, Вив? — Кадаверциан вскинул голову, пытаясь улыбкой скрыть отчаяние на лице.
— Пожалуйста… Останови это! Хватит! Я не могу! Я все равно умру! Прошу тебя, сделай это сам. Только чтобы быстро, сразу.
— Нет, — сказал колдун твердо. Стукнул кулаком по подлокотнику кресла. — Я сказал — нет! Я не позволю тебе умереть! И не надейся! Идиот малолетний, зачем же ты открыл эту коробку?!
— Ты только мучаешь его. — Я подошел, сел рядом.
— Я не могу его потерять. Еще и его. — Он посмотрел на портрет Флоры. — Если он умрет, у меня совсем ничего не останется.
Взглянул на меня, и в его глазах появилось странное выражение.
— Дарэл… помоги мне.
— Как? Что я могу?
Он схватил меня за руку. Липкие от крови пальцы до боли сжали мою ладонь.
— Ты сканэр. Лучший из всех, кого я знал. Прочитай его. — Кадаверциан вскочил и потащил меня к кровати, на которой умирал и не мог умереть его воспитанник. — Считай все его чувства, воспоминания, желания, все, что сможешь. Сохрани их. Запомни.
— Крис! Подожди! Остановись! Если бы это было возможно…
— Возможно! Я знаю. Ты прочитаешь все мысли, знания, эмоции, всю его душу. Каждый день, который он прожил, каждый час.
Теперь в его зрачках светилось настоящее безумие.
— Ты вынешь из него душу, вложишь ее в новое тело, а я оживлю его.
— Кристоф! Опомнись! Это невозможно! В кого ты собрался переселять его?! В человека? Или убьешь кого-то из братьев?! Даже если в твою голову пришла такая сумасшедшая мысль, ты не успеешь этого сделать!
Колдун сильнее сжал мою руку. Теперь его лицо сияло бешеной радостью и надеждой, глаза светились магической зеленью.
— Я переселю его в тело Флоры.
— Что?! Ты… ты сохранил ее?!
— Да. — Он улыбался гордой, самолюбивой улыбкой.
— Сумасшедший некромант! Все эти годы ты хранил у себя ее тело?!
— Да!
Я сел на край кровати, не в состоянии осознать, представить:
— Ты ненормальный.
— Дарэл! — Он схватил меня за плечи, встряхнул. — Помоги мне! Помоги спасти Вивиана. Он дорог мне так же, как тебе Лориан. Ты же знаешь.
— Это безумие. Это невозможно! Флора и…
— Знаю. Знаю! Но человеческое тело не выдержит душу вампира! А больше никого подходящего у меня нет. Впрочем, — он криво усмехнулся, — можно загрызть Сэма. Хочешь?
Послышался звук бьющегося стекла. Второй ученик Кристофа, переставляющий на столе пузырьки, вздрогнул, обернулся, с ужасом глядя на учителя. Но тот уже забыл о нем:
— Ты знаешь, как это больно, когда тебя заживо пожирает «Гниль»?! Как страшно молодому парню видеть, как разлагается его тело. Дарэл, он же такой молодой! Он только начал жить по-настоящему! Он столько еще не сделал. Он так мечтал выучить заклинание «Темного Охотника». Так хотел быть похожим на меня! Так старался! Дар, прошу тебя, дай ему еще один шанс! Я же спас твоего Лориана!!
— Крис, я… я все знаю. Я все помню и никогда не забуду, что ты сделал для меня. Я попробую. Это безумие, но… я постараюсь.
— Спасибо. — Он провел ладонью по лбу, вздохнул, постепенно превращаясь в прежнего невозмутимого Кристофа.
— Но такое глубокое сканирование займет много времени. Месяц, может, два. И я по-прежнему не уверен, что смогу.
— Сможешь.
— И Лориан…
— Я буду заботиться о нем, как о собственном «птенце».
