Книга Гечевара, страница 20. Автор книги Мария Чепурина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Гечевара»

Cтраница 20

И вот так Россия-мать

Наша будет процветать!

С другой стороны парты были нацарапаны слова: «Дави буржуев!», «Сионисты прочь!» и «Крест на Святую Софию!» – всё один и тот же почерк. Вероятно, тут сидел пацан активный, антибуржуазный, но с немного искажённым мировоззрением. Но как знать, быть может, время сделает его соратником Алёши? Чтоб приблизить этот миг, Двуколкин начертал на парте:

«Парень! Не страдай фигнёй! Бросай весь этот трёп про сионистов и иди к нам, ультралевым!!!».

После этого Алёша с удовольствием взглянул на то, что получилось, и подумал: «Это будет первый шаг той агитации, рекламы, которую нам надо провести скорее, до начала Революции».

Вчера, весь вечер после книжного, ребята обсуждали эту тему. А потом пошли все на вокзал… Артёма и Радистку провожать.

В сумке Алексея уже находилось средство его личной пропаганды. Отныне ему было предназначено раскрыть глаза буржуям, подорвать общественное мнение, шокировать Снежану, показать всем близость Революции… Начнёт он послезавтра. Эти два дня Лёша выходной. Возможно, два последних дня перед Началом Величайшего… А может быть Концом. Своим концом.

Пока Алёша думал об Артёме. План писателя, с которым он вчера катил в одном трамвае, и который нынче был уже в Москве, казался самым дерзким. Нет, не зря Артём вчера спросил про телевизор. Их с Радисткой мысль – не больше и не меньше – была в том, чтоб бросить клич к восстанию с экрана мозгопромывателя. Иначе говоря, оттуда, куда смотрят самые инертные буржуи, из источника рекламы, лжи, убогих, засоряющих башку приколов, либеральной пропаганды.

Артём сказал, что он сначала думал записаться на ток-шоу. Сочинить слезливую историю. А лучше непристойную – так больше интереса. Или рассказать, мол, я – идейный феминист и урождённый марсианин, выступаю за избрание Грабового в президенты… Чем бредовее, тем лучше. А потом, уже на шоу, вдруг начать кричать о том, что все буржуи – свиньи, и пора сменить порядок.

«Всё это малоперспективно», – отозвался вчера вождь Аркадий. «Верно, – отвечал Артём. – Конечно, могут вырезать. Да если и покажут – слишком это мало. Так что на ток-шоу я пойду только в начале. До тех пор, пока не попаду в «За стенкой»».

«Ого-го!» – подумал Лёша.

В самом деле, роль в реальном шоу представлялась как удобный и нетрудный путь в телеэфир. «За стенкой» наблюдали почти все. Ругаясь и плюясь, буквально упиваясь дебилизмом шоу, население ежедневно познавало жизнь группы лиц в закрытом доме. Лица чрезвычайно интересно спали, ели, умывались, рассуждали ни о чём и каждый день ругались по вопросу – кто здесь круче? Кажется, у них там были конкурсы: какие, впрочем, Лёша был не в курсе. Каждый, разумеется, старался получить поддержку телезрителей (стоимость сообщения 1$ без НДС). В субботу кто-то непременно выгонялся на голосовании, в воскресенье появлялся кто-то новый. Вся эта волынка продолжалась года три. В итоге кто-то там как будто бы когда-то должен был словить какой-то приз… Двуколкин, повторимся, был не так внимателен ко всем этим деталям. Вся суть в том, что, постаравшись, можно было просочиться в эту передачу, зацепиться, научиться отправлять нужду под глазом камер, а уж там… Уж там хоть весь запризывайся к революции.

Вчера Радистка изо всех сил пила пиво и лишь изредка вставляла фразы типа «Это прям как на Верконе», «Это прям как в тот раз, когда вассал сеньоры Дальфи…» или «Солнышко, подай мне закурить, несчастной старой женщине». Рассказывал Артём. Радистка уже знала его план, и на её лице светилась то ли гордость, то ли предвкушение. «Мы с Катюхой пойдём вместе, – сообщил писатель. – Ну, для вида врозь, конечно. Но когда пройдём она и я – устроим там любовь».

Идея была старой, но рабочей. Девочка и мальчик, волею судеб попавшие на шоу, неожиданно влюбляются и – о, волшебная история! Поцелуи перед оператором должны добавить им очков в глазах народа. А потом – гарантия от вылета, поклонники… нет, лучше уж фанаты: им-то легче всех внушить, что хочешь. Например, идею Революции. С экрана. Ровно в девять ежедневно и с повтором завтра днём.

Виктор, разумеется, скривился и сказал, что глупое кривляние в подобной передаче не достойно их великой цели. Но Аркадию идея явно нравилась: она как раз сходилась с его мыслью бунта изнутри, посредством буржуазных форм. Поскольку метод был многоходовым, долгим, Катя и Артём решили отправляться сей же ночью. Оказалось, что билеты на какой-то проходящий поезд до Москвы они уже купили (потому-то парень и стремился поскорей закончить всю работу над своим романом).

Прыщавый и стеснительный Серёжа сообщил, что он создаст нечто такое, что парализует, вероятно, всю систему Интернет, прервёт работу множества контор. Возможно, это вирус, выводящий на экран вместо Exel красное полотнище с призывами к восстанию или что-то в этом роде. Вождь просил поторопиться. Жека (кстати, ночевал он на полу у них в общаге и второй день не ходил на улицу) сказал, что будет заниматься чем-то вроде авангардного искусства и перфомансов, ломать стереотипы. Виктор отказался сообщить свой план. Он поделился лишь с Аркадием, и то довольно неохотно. Вероятно, большевик страдал в душе из-за того, что состоит не в Комсомоле, а в дурацкой группе, где всё время говорят о непонятном Обществе Спектакля, постмодерне, сексуальной революции и прочей чепухе, совсем не пролетарской. Ещё Виктор возмущался тем, что вместо Мао на стене теперь висит огромный постер группы «Корни».

Лёша тоже рассказал о своём плане. Он был не настолько грандиозен, как у пацанов из шестьсот четвёртой, но весьма смел и конкретен. План был связан с заведением, где работал Лёша. Жаль, что вновь пришлось наврать парням: Двуколкин сообщил, кое-что устроит в том кафе, где трудится. Конечно, это кафе не было вселенским средоточием буржуев… (То есть было, но пришлось об этом умолчать). Но всё-таки идею признали неплохой.

… Прошло пол-лекции, а он до сих пор не раскрыл конспект. Нет, даже не достал его из сумки. Тяжко вздохнув, Алёша решил всё-таки извлечь свою тетрадку на свет Божий. С ней бок о бок было Средство. Активист потрогал его, ощутил ласкающую гладкость. Очень захотелось ещё раз достать своё сокровище, погладить, посмотреть, попредвкушать, что будет послезавтра. Но, конечно, это было бы безрассудно и грозило окончательным провалом для всей группы. Мысль о том, что по дороге к общежитию Алёшу может просто так взять да и обыскать милиция – пугала, но не очень. Добавляла куража.

Даже со своей последней парты Лёша видел, что мелок в руке у препода дрожит, очки надеты криво (одно стекло – вверх, а другое – вниз), а график на доске волнистый и какой-то боязливый, неуверенный. Все эти наблюдения привели Двуколкина к печальным заключениям о несовершенстве мира и бессмысленности жизни вне восстания. К тому же, он так и не понял, о чём график…

…Перед тем, как провожать писателя с Радисткой, группа посмотрела фотоматериалы. Это были псевдоснимки, сделанные некими друзьями их вождя Аркадия для помещения в Интернете. На экране ноутбука Алексей увидел Революцию. Впервые.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация