* * *
— Что-то не так? — проскулил Валик. — Айс, только не говори мне, что что-то пошло не так!.. Я столько ждал этого!
— Заткнись! — бросил Айс и побежал вдоль обрыва.
Акулы делали свое дело, но они были явно чем-то встревожены. Воронка постепенно сошла на нет, но вода снова начала менять цвет, из желто-оранжевой она стала темно-серой, с грязной пеной, как в ведре уборщицы. Под ногами все ходило ходуном, будто начиналось землетрясение. Из глубоких трещин в каменистой поверхности стал сочиться черный дым с резким запахом. Со скалы стали откалываться и падать прямо в озеро громадные куски, и один осколок вошел какой-то акуле в голову. Рыба, судорожно вильнув хвостом, пошла ко дну.
На озере началось волнение, и на поверхность стали подниматься большие пузыри, которые лопались, выпуская в воздух могильное зловоние. Акулы начали впадать в неистовство — они бились о стены скал, накидывались друг на друга, вырывая здоровенные куски мяса, и вскоре вода стала красной от крови. Они ринулись к выходу, но исполинский обломок скалы, шлепнувшийся несколько секунд назад, преградил им путь.
— Они сделали? Скажи, Айс?! — Валик дергал Айса за рукав.
— Да. Они успели. Но теперь они не могут уйти обратно в океан, — задумчиво сказал Айс. — Неужели этот толстяк… пробрался ТУДА?!
— Когда?! Когда мне ждать?!!
— Ты сам все поймешь. Слушай свое сердце. Оно подскажет тебе нужный день.
— Но где? И как? — не отставал Валик.
— Место аварии. Там, где перестало биться ЕЕ сердце.
— А…
— Все потом. Иди к берегу и жди Исви, — приказал он Валику. — Ну?!
Валик униженно сжался и засеменил прочь.
Айс покачал головой. Ему очень не нравилась завершающая стадия. Как назло, память подбросила ему слова этого мнимого идиота Семы:
«Киукано Скволус поднялся сегодня в последний раз».
Сема тоже видел происходящее и понимал, что если он не предпримет каких-то действий, то скоро окажется погребенным под обломками. Каменная поверхность под ним трепетала, словно оживший динозавр, который миллион лет провел в спячке. Он решил последовать примеру Эда и перетереть веревку о камень. Только он нашел подходящий осколок, прямо перед ним кто-то спрыгнул сверху.
— Это я, не бойсь, — деловито сказала Катрин и принялась развязывать Сему. — У тебя рана, — заметила она озабоченно, увидев на его плече кровь.
— Она неопасна. Где Айс?
— Спорят. Скоро, глядишь, до драки дело дойдет.
— Это было бы лучшим вариантом, — кисло сказал Сема. Он потрогал раненое плечо и сморщился. — Ты как тут очутилась?
— Славик освободил. Нужно смываться отсюда, эта фигня вот-вот накроется медным тазом.
— Я не уйду, пока не буду знать, что Айс мертв.
— Мы сдохнем здесь!
— Ты когда-нибудь слышала о Розе Скайгард? — спросил Сема.
Катрин вытаращилась на него.
— Если бы ты сейчас навалил в штаны, я и то меньше удивилась бы, — призналась хиппи. — При чем тут Роза Скайгард? Это, кажется, какая-то феминистка?
— И фотомодель, — уточнил Сема. — А еще она вела скандальные шоу.
— Ну и что? Семыч, ради бога, сейчас не время обсуждать эту хрень! — закричала Катрин.
— Как-то она сказала назойливому журналисту прямо в камеру: «Не нервируйте меня, а то мне скоро будет некуда трупы прятать!»
— Ну и что?
— Мне нужен Айс. Беги к берегу, Катрин. Мне кажется, скоро остров пойдет ко дну, — сказал Сема, и лицо его было серьезным, как никогда.
— А ты?
— А я закончу то, что нужно было сделать еще очень давно, — произнес Сема. — Прошу тебя. Обещаю, я приду. И мы уедем отсюда.
— Ну почему я не поехала на хиппушник в Анапу? — пробормотала Катрин, не без труда увернувшись от камня, летевшего прямо на нее. Она вздохнула и побежала вниз.
Акулы умирали. Жидкость в озере давно загустела и превратилась в коричневатую кашу, от которой исходил тошнотворный запах. Громадные рыбины извивались в конвульсиях, вяло разевали сморщенные пасти, их белоснежные тела быстро темнели, скукоживались, как стоптанные ботинки, и от них наверх поднимался густой дым.
— А вот и мои голубки, — Айс с довольным видом потер ладони.
Было видно, как из грязно-бурой массы наверх по очереди выбрались две фигурки, мужчина и женщина. Их движения были медленными, слегка заторможенными, как у сонного человека.
— Ура, — прошептал Айс.
Неожиданно внизу что-то хрустнуло. Айс встревоженно попятился. Прямо под ногами змеей извивалась глубокая трещина, она разрасталась и ширилась прямо на глазах. Ладно, он и так все успел, нужно двигать отсюда.
Он повернулся, чтобы идти, и вдруг услышал, как его кто-то зовет.
— Айс, привет!
Он медленно поднял голову и увидел, как наверху, на небольшом выступе, стоит Сема.
— Лови!
Небольшой камень попал ему ровно между глаз, немного оглушив. Айс даже не успел среагировать, настолько это было неожиданно, особенно принимая во внимание этого недотепу. Он сел, изумленно тряся головой.
— Я тебе не говорила, что раньше увлекалась бейсболом? Айс? Ты меня слышишь? — спросил Сема.
— Увлекалась, — зачем-то повторил Айс, трогая окровавленный лоб.
— Ага.
Сема подхватил еще один камень и с удивительной меткостью метнул его в лицо Айса, расплющив губы и выбив два зуба.
— А ты мне не верил. Ты останешься здесь навечно, Айс.
— Кто ты? — прошептал распухающими губами Айс. Перед глазами стали расцветать разноцветные круги.
— Привет тебе от Розы Скайгард, — улыбнулся Сема. Он взял третий, последний камень. — Ты ведь помнишь ее?
— Она… а тебе-то что?! — захрипел Айс. Ему наконец удалось вытащить нож, но камень уже летел ему в лицо. Он попал в нос, превратив его в раздавленный помидор. Чуть слышно лязгнуло лезвие ножа, выпавшего из руки Айса.
Одновременно с этим трещина увеличилась еще больше, и кусок скалы, на котором сидел Айс, с тяжелым уханьем рухнул вниз, подняв тучу зловонных брызг. Сема проводил его взглядом. Вместе с Айсом глыба похоронила под собой последних издыхающих акул.
— Прощай, Айс, — сказал Сема. Он медленно побрел вниз, не обращая внимания на падающие камни и рушащуюся скалу. Он шел так, словно со смертью Айса его собственная жизнь потеряла смысл.
Фигурки вылезших из озера мужчины и женщины молча следовали за ним.
* * *
Когда начался камнепад, Катрин опять заблудилась в лабиринтах, и в тот момент, когда ей все же удалось найти нужный проход, скала начала обваливаться. Твердая поверхность буквально уходила у нее из-под ног, и в последний момент девушка успела ухватиться руками за край. Внизу что-то визжало и стонало, падало и крошилось, и она даже не хотела думать, что там происходит. Единственное, что ее волновало, — это собственные руки. Как долго она сможет висеть вот так?! Если бы это происходило в обычной жизни, подняться для нее было бы плевым делом. Но безмерно уставшая, истощенная от голода, да еще со сломанным ребром, она могла только беспомощно болтаться, как старый штопаный носок, и материться сквозь слезы.
