— Это все, что есть, — счел своим долгом предупредить Айс.
— Если я проблююсь от этих объедков, то съем тебя. Вместе с твоей долбаной чалмой. Съем, даже не погляжу, что ты не мылся лет сто, — в свою очередь «обрадовал» Вячеслав Айса. Тот вежливо улыбнулся, словно это была забавная шутка.
«Это все, что есть», — мысленно повторил про себя Эд. Это могло означать, что они застряли тут намного дольше, чем рассчитывали. Поэтому пищу нужно было экономить.
Однако Вячеслав не думал ни о какой экономии. Выбрав самый крупный сухарь, в другой руке он зажал горсть фруктов и с жадностью захрустел, напоминая Мальчиша-Плохиша.
— Ну и дрянь, — скривился он с набитым ртом, тем не менее продолжая торопливо чавкать. Татьяна ела без аппетита.
— Может, у вас есть снасти? Мы могли бы наловить рыбы, — спросил Эд, но Айс ответил, что нет.
Когда все с горем пополам утолили голод, Эд снова решил поговорить с Айсом.
— Там в каюте труп девушки, — сказал он.
— Ну и что? — зевнул Айс. — Я знаю.
— Она не должна там находиться.
— Чего ты хочешь от меня? — недовольно покосился Айс, постоянные просьбы этого неугомонного парня начинали его раздражать.
— Ее нужно куда-то перенести. Что у вас в трюме?
— Не у НАС, а у НЕГО, — ответил Айс и надвинул на глаза свой лоснящийся от грязи тюрбан, ясно давая понять, что разговор окончен.
Эд перевел взгляд на Исви. Он все больше напоминал ему ожившего мертвеца, которому под воздействием черной магии удалось вернуться к жизни, и теперь этот зомби с кишащей червями раной на деревянном лице управляет судном… Было очевидно, что разговаривать на какие-либо темы этот человек был просто не в состоянии.
Эд потер виски. Черт, нервишки-то не железные, тоже пошаливать начинают, но куда они все-таки плывут? А если у них закончится горючее, что тогда?!
Исви закашлялся и вдруг с хрипом выплюнул прямо на мутное стекло рубки сгусток крови. Красный шлепок на мгновенье прилип к поверхности стекла, затем медленно, будто раздумывая, с неохотой пополз вниз, как полураздавленная гусеница.
— Наелся? Пошли вниз, — сказал Эд Вячеславу.
— На фига?
Его разморило после «обеда» (какое там, в задницу, «наелся»!), он клевал носом, и меньше всего ему хотелось тащиться куда-то вниз.
— Нужно перенести девушку.
— Куда, сюда? Чтобы она тут рядом с нами загорала и воняла?
Катрин чуть ли не с ненавистью посмотрела в его сторону, но Вячеслав и бровью не повел.
— Нет, в трюм, — сдержанно ответил Эд.
Вячеслав закряхтел.
— Эд, ты можешь хоть пять минут спокойно посидеть? Вот скажи, на хрена ты лечил ту псину на лодке Папаши Дриппи? Забыл, чем все закончилось?
— Ладно, обойдусь без тебя.
— Может, я могу быть полезен? — робко предложил свою помощь Валик. Он тоже съел кое-что из мешка, и теперь его мучила изжога.
— Пошли.
— Ладно, я с вами, — вдруг сказал Вячеслав, поднимаясь с видом человека, делающего огромное одолжение.
Они вынесли тело на палубу, поднесли к трюму, и Эд откинул люк. Айс приподнял тюрбан. Голубые глаза холодно наблюдали из полуприкрытых век, не пропуская ни малейшей детали. Самодеятельность этих людей веселила и раздражала одновременно.
— Давайте, — скомандовал Эд, и Вячеслав с Валиком стали проталкивать труп вниз. Валик случайно обратил внимание на бледную кожу, покрытую трупными пятнами, и почувствовал, как внутри его что-то грузно заелозило, больно царапая стенки желудка.
Через три минуты все было закончено. Они положили тело в самый конец кормовой части, и Эд накрыл его рваным одеялом. Неожиданно стало темно — в трюм, загородив своим телом свет, спускалась Катрин.
— Если тут есть крысы, то они будут жрать тело, — со знающим видом сказал Вячеслав. — На кораблях всегда живут крысы. Так что еще неизвестно, где бы ей было лучше.
— Нам нужна каюта, — сказал Эд.
Он хотел добавить, что Татьяна чувствует себя плохо и ей просто необходимо поспать в более-менее нормальных условиях, но, вспомнив бешеные, горящие ревностью глаза Славы, оставил эту мысль при себе.
— Каюта, в которой умерла девчонка? В которой все заблевано и загажено? — искренне удивился Вячеслав, и Эд снова испытал огромное желание съездить своему другу юности в челюсть. «Заблевано»… А как насчет убраться и помыть?
— Во всяком случае, здесь намного прохладнее, — подала голос Катрин.
Она посмотрела вниз и тут же убрала босую ногу, чуть не наступив в пятно бурого цвета. Эд присел на корточки.
— Похоже на кровь.
Он провел мизинцем по пятну и осмотрел ноготь.
— Точно.
— Это ее кровь? — спросила Катрин взволнованно. Она уже жалела, что не обулась, и высоко поджала ногу, как цапля. — Но ведь она все время была на кровати!
— Мы спали, — напомнил Валик.
— Ну и что? Кстати, для Марины давали другую бутылку с водой.
— Она могла прийти в себя, — неуверенно предположил Валик. — И… упасть сюда.
— Может, это ее кровь, — сказал Эд и огляделся по сторонам. — А может, и хозяина судна. Там вся палуба и рубка заляпана, как в операционной, — произнес он. Он выпрямился и посмотрел куда-то вглубь. — Странно все это.
— Пошли наверх, — засопел Вячеслав.
— Что скажем, когда придет в себя Влад? — задал вопрос Валик. — Он будет искать Марину.
— Что-что… будет выеживаться, по рогам получит, — пробурчал Бравлин.
Ему была совершенно неинтересна дальнейшая судьба того связанного сопляка, и, если откровенно, он бы с удовольствием выкинул его вместе с этим трупом за борт. Не потому, что он такой негодяй, нет, Мария Бравлина не рожала негодяев, просто его до сих пор при одной мысли об акулах колбасило, как на электрическом стуле, и он истово верил, что если выбросить тело этой девчонки за борт, они их тут же оставят в покое.
— Идите сюда, — прозвучал из темноты голос Эдуарда.
— Что там еще? — прямо-таки взъярился Вячеслав. — Еще кого-то куда-то перенести нужно?!
— Смотрите. Что это?
В голосе мужчины слышалось неподдельное изумление, и ноги Валика сами понесли его к странному предмету, на который указывал Эд.
Там, возле канистр, стоял невысокий продолговатый ящик, вроде чемодана, длиной около метра. Он был сделан из какого-то прочного металла и был абсолютно гладкий, как полированный стол. Возле ручки тускло поблескивали два замка.
— Что там внутри? — с любопытством спросила Катрин.
Она дотронулась до ящика и легонько толкнула его. Он оказался на удивление тяжелым. Эд взял его в руки и присвистнул.
