Книга Вся la vie, страница 14. Автор книги Маша Трауб

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вся la vie»

Cтраница 14

   Ребята действительно приезжают очень быстро. Леша, Игорь. Я звонила в несколько фирм, но ребята все равно оказывались Лешами или Игорями. Сначала они пытаются мне что-то объяснить про поломку или вирус. Потом плюют на это дело. Я выхожу из комнаты. Чтобы не мешать. И чтобы глотнуть воздуха: в комнате можно дышать только носками.

Один компьютерный доктор у меня задержался надолго. Игорь. Я ему уже и сока принесла, и воды, а компьютер не лечился. Игорь нервничал и бегал курить в общий коридор на лестнице. Потом он позвонил приятелю. Через сорок минут приятель приехал. Я выдала вторую пару тапочек. Они засели вдвоем. Тихо переговаривались. Меня как будто не было. Ладно меня. Мой младший, Вася, сидел под столом и менял на ребятах тапочки – у него такое любимое развлечение с гостями. Перепутать у всех тапочки. Ребята послушно подставляли ноги. Еще через час приехал третий – самый главный «доктор софт». Протянул Василию руку – поздоровался. Сын прямо ошалел от счастья. Ему очень нравится, когда с ним обращаются как со взрослым. Еще час они сидели втроем. Точнее, вчетвером. Потому что Вася уселся на стол и тоже внимательно смотрел в монитор. Под это дело я накормила Васю котлетой с пюре, дала таблетку рыбьего жира. Тот даже не заметил, что заглотнул. Ребята точно так же, не глядя, заглатывали мои бутерброды. Я сидела тихонечко на диване и чувствовала себя матерью семейства.

   Позвонил муж – по домашнему телефону механически ответил кто-то из компьютерщиков. Муж даже не перезвонил спросить, что у меня в доме происходит. Испугался. Или решил не расстраиваться.

   Пока там что-то грузилось, ребята мне рассказывали замечательные истории – про девушек, клиентов и институтских преподов. Они по очереди играли с Васей в шашки. Они загрузили ему какую-то стрелятельную игру. И теперь я не знаю, как ее удалить.

Шесть соток. По ту сторону забора

В феврале пора снимать дачу на лето. Считается, что еще не очень поздно – есть варианты.

   Мне кажется, что я, как съемщик с многолетним стажем, уже все про дачи знаю. Что смотреть, как договариваться, где проверять. С годами я не умнею.

   Домик в Переделкино. Нас встретили муж с женой – хозяева. Маленькие комнатки с низкими потолками, колченогий мольберт на крошечной веранде. Там же санки, велосипед, стиральная машина, холодильник «ЗИЛ», сваленная в кучу детская обувь. Очень мило, если отмыть. Нам налили чаю. Мы обсудили писательский быт 50-х годов. С улицы прибежала маленькая девочка – дочка хозяев. Очень вежливая – сказала нам «здравствуйте». И очень разговорчивая.

   – А вы здесь жить будете? – спросила девочка.

   – Не знаю, наверное, – ответила я.

   – А вы дедушку обижать не будете? Он старенький. Но я его люблю, – поддержала разговор девочка.

   Дачу сдавали с нагрузкой – дедушкой-писателем. Собственно, настоящим владельцем. Который в 50-е годы обустроил быт, следы которого так понравились моему мужу. Дедушка сидел в своей комнате. Выходил только по нужде. Нас просили его подкармливать. Мы уезжали, а девочка махала нам вслед и кричала:

   – Приезжайте!

   Дача в Архангельском. Встречала дама в тюрбане. Накрученный на голове платок – очень эффектно. Хороший дом, рядом летний сарайчик.

   – А мебели нет? – спросила я.

   – Есть, – ответила дама и оскорбилась.

   В сарайчике стояли новые кресла и кровать из «ИКЕИ». Торшер, плетеные корзины. В коробке – новая посуда.

   – Берите. – Дама повела рукой. – У меня к вам только одна просьба, – сказала она, – сохраните ауру этого дома. У дома уникальная аура. Здесь жили актриса, художник… Теперь я готова пустить вас. Дому понравятся пишущие люди.

   Когда мы уезжали, маленькую дорожку перегородили «Жигули». Я сдала назад, «Жигули» стояли и смотрели.

   Мужчина, водитель «Жигулей», оказался мужем дамы в тюрбане. Он попросил разрешения привозить жену на выходные, максимум на неделю – жить будут в том сарайчике. Он уже и мебель купил новую, чтобы жене было хорошо. Только деньги вперед. Очень нужны. На лекарства для жены. Она без них никак. Видения начинаются. А так все в порядке – тихая.

   Дом в Жаворонках. Муж смотрел в бумажку с записями – куда идти. Я почему-то свернула направо. Как будто знала, куда идти. Двухэтажный дом. Обжитой, чистый. Три чахоточных яблони на участке.

   – А наверху у вас спальня и детская? – спросила я. Как в «Приключениях Шурика» – мне здесь все было знакомо.

   – Да, – не удивился хозяин.

   – А дом напротив достроили?

   Я вспомнила. Мы уже смотрели эту дачу. Год или два назад. Напротив шла большая стройка. А если дул ветер – тянуло с соседней птицефабрики.

   – Обещали через месяц закончить, – ответил хозяин. Тогда он тоже так сказал, слово в слово.

   – Спасибо, до свидания, – попрощалась я.

   Мы стояли в пробке, из форточки несло курятником. Я улыбалась. Муж смотрел с немым вопросом: «Так мы будем снимать дачу?»

   Мы видели разные дачи – домик для прислуги плюс будка охраны за тысячу долларов. Скворечник без мебели, за который хотели полторы тысячи только потому, что одно лето там жила известная актриса. Мы снимали хороший дом на одном участке с глухой бабулей. Бабуля вечером обвиняла нас в том, что не может заснуть под плач младенца, и в том, что мы осушили колодец. Наутро она приходила к нам с тарелкой клубники с грядки и удивлялась тому, что у нас, оказывается, есть маленький ребенок. Вечером того же дня она приходила и требовала ключи от дома – она нас выселяет, потому что мы обобрали ее грядку клубники.

   Эту самую первую и незабываемую до сих пор дачу нужно было снимать, потому что родился ребенок. Ее нашла я – через случайных знакомых. Близко – не то слово. Дорого – не то слово. Зато с горячей водой и санузлом.

   Когда-то этот участок был один. Большой, с соснами. У участка был хозяин. У хозяина дети. Когда хозяин умер, дети переругались, замучившись делить сосны. Большой дом разделили надвое – поэтажно. С отдельными входами. Верхний этаж достался старшему сыну, нижний – младшему. Средняя дочь в процессе пилки сосен отвалилась сама. Сказала: «Видеть вас больше не хочу, и ничего мне не нужно». Братья только тому и рады были – участок с домом натрое не делился. И с тех пор сестру не видели и не слышали. Собственно, и друг друга они не видели и не слышали – за высоким забором, располосовавшим дом. Там была одна такая тропинка – никак не хотела зарастать травой. Она упиралась в забор. Идешь, идешь и утыкаешься в частокол. Абсолютно реальное ощущение конца.

   Общаться братья стали позже, после того как старший, который жил на верхнем этаже, решил выжать из старого дома все возможное. То есть деньги. Жильцы нашлись быстро, благо место замечательное. Он переехал в московскую квартиру. Младшему брату дачники жить не мешали. Ему мешал сам факт того, что старший сдал свою часть. Он позвонил ему в московскую квартиру и сказал, что все должно быть по справедливости. То есть надо делиться. Пусть он часть денег ему отдаст. Потому как чужие люди по головам ходят. Старший брат послал младшего подальше. Младший, не будь дураком, всю неделю устраивал пьянки-гулянки с музыкой, привезенными женщинами и матом. Жильцы позвонили хозяину в московскую квартиру и сказали, что так жить нельзя. Они съезжают и хотят получить назад свои деньги, уплаченные за три месяца вперед. Хозяин пообещал брата угомонить. Приехал и согласился заплатить братцу «отступные». Но младший уже вошел во вкус водки и женщин и пошел на принцип. Деньги ему были не нужны.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация