Татьяна выбралась из города и пошла домой. Она старалась не смотреть по сторонам, но, проходя мимо кладбища, подняла голову. Прямо около ограды стоял огромный постамент с бюстом ребенка. Судя по надписи на плите, мальчик умер в возрасте пяти лет. Татьяна заставляла себя не оборачиваться, но этот постамент с лицом мальчика, выполненный в бронзе, отполированный, сверкал на солнце и слепил глаза. Его было видно даже с пригорка, когда само кладбище скрылось из виду.
Весь вечер Татьяна бегала как заполошная. Муся рвалась на террасу, где стоял огромный мраморный стол. Татьяна гнала от себя мысль, что стол очень похож на перевернутую могильную плиту – точно такие же, такого же цвета, она видела на кладбище. К тому же Мусин висок приходился как раз на уровень стола, и девочка, еще нетвердо державшаяся на ногах, конечно, ударилась. Татьяна лихорадочно соображала, чем можно закрыть острые углы. Но специальных пластмассовых накладок, которыми она пользовалась дома, в Москве, здесь не было, а привезти их она не догадалась. Вечером Муся плохо засыпала и ворочалась на кровати.
Татьяна, несмотря на усталость, спать совсем не хотела. Она села на террасе и стала смотреть на море. «Море как море», – подумала она. Муся закричала. Татьяна кинулась наверх. Дочь свалилась с кровати головой вниз. «Хорошо, что коврик положила», – подумала Татьяна, опять успокаивая плачущую малышку.
Она легла, не раздеваясь, создав собой бордюр, и сразу же уснула.
На следующее утро она полезла в шкаф, чтобы достать подушки – боялась, что Муся опять свалится с кровати. Она стояла спиной к шкафу-купе, когда на нее рухнула дверь. Татьяна упала на колени – дверь ударила по спине. Хорошо, что не задела Мусю, которую Татьяна посадила на кровать – все произошло буквально в метре от ноги девочки.
От страха за дочь Татьяна расплакалась. Спина болела. Она взяла Мусю и пошла к соседу.
– Простите, – позвала она, – Дмитрий, вы дома? У меня там дверь упала…
Дима не отзывался. Татьяна увидела, что стол заставлен бутылками. Она заглянула в окно – сосед спал, лежа на животе.
Вечером она еще раз спустилась к нему. Бутылок на столе прибавилось. Сосед лежал на кровати в той же позе.
«Мне кажется, наш сосед – алкоголик», – написала она Максу по электронной почте. «Да ладно тебе, просто выпил человек», – ответил Макс.
Татьяне было плохо, она сама не могла понять почему. Никакой явной причины не было, не считая валявшейся на полу двери и все еще ноющей спины. Муся, ударившись еще несколько раз об угол стола, научилась пригибать голову. Татьяна приспособилась к плите. Мусе нравились местный йогурт и хлеб, а Татьяна ела помидоры с сыром и наедалась, белое вино оказалось очень вкусным. Но настроение оставалось плохим. Без причины. Татьяна думала, что дело в погоде – было еще холодно, чтобы лежать на пляже, да и вечером они с Мусей надевали теплые кофты. А еще Татьяна пеняла на общую атмосферу в этом месте – она плохо спала, проваливаясь в неглубокий, поверхностный сон. Ей было тревожно. Как будто должно что-то случиться.
А еще через день прямо с утра начался ливень. Дождь шел несколько часов подряд, не утихая. Резко стало холодно – настолько, что Татьяна вытащила из кладовки два обогревателя, поставила их в гостиной и включила оба. Когда она через некоторое время поднялась наверх за пледом, то чуть не упала в обморок. В комнатах было по колено воды. Дождь хлестал в двери на балкон. Сверху, с потолка, прямо на кровать тоже капала вода.
– Ой, мамочки, – охнула Татьяна.
Она посадила Мусю в угол кровати и завалила ее подушками, чтобы дочь не слезла. Схватила швабру, ведро, тряпку и начала собирать воду. Муся рвалась с кровати, пытаясь перелезть через подушки, и хныкала.
– Муся, нельзя, сиди там. Здесь мокро, – уговаривала дочь Татьяна.
– Лучше этой шваброй, – услышала Татьяна за спиной мужской голос и закричала от страха.
– Испугал? Ну прости. – В проеме двери стоял Дима, вооруженный шваброй с огроменной тряпкой.
Муся от неожиданности тоже замолчала и притихла в подушках. В четыре руки они вытерли воду – Дима вытирал, а Татьяна выносила ведро. Она нервничала – вода была повсюду, даже в коридоре, а Дима совершенно спокойно мурлыкал под нос песню.
Когда они вытерли всю воду, дождь прекратился. Как будто его выключили.
– Кажется, все, – сказала Татьяна.
– Пойдем выпьем, – предложил Дима, и она не стала отказываться.
Муся то ли от смены погоды, то ли от обилия впечатлений быстро уснула, а они с Димой сидели и разговаривали. От местного самогона Татьяна быстро согрелась, да и настроение резко стало лучше.
– Вам не скучно одному здесь все время? – спросила Татьяна.
– Да нет. Нормально, – ответил Дима. – Мне нравится. Привык.
– А хозяин дома здесь появляется?
– Артем? Да. Редко.
– Ой, я забыла, у меня там дверь упала от шкафа-купе, – вспомнила Татьяна.
– Я ее на балкон оттащу.
– Может, на место поставить?
– Нет, она все равно упадет. А у вас ребенок маленький. Смешная девочка. Мне нравится. Я раньше любил с детьми возиться. Когда работал…
– А потом?
– А потом был суп с котом.
Татьяна промолчала. Она в принципе не могла представить себе, как может все время падать дверь шкафа-купе. Если у нее в доме что-то ломалось, она или чинила, или покупала новое. Жить с постоянно отваливающейся дверью она бы себе не позволила.
Два следующих дня прошли относительно благополучно, не считая регулярных падений Муси с кровати на пол – один раз она попала головой между разложенными подушками и сильно ударилась. А потом сломалась стиральная машина.
Машина стояла в каморке рядом с кухней – темной, заставленной коробками и пакетами. Работала она только в одном режиме – хлопок, 30 градусов, что Татьяна выяснила экспериментальным путем. А тут из нее потекла вода и пена. Татьяна засучила рукава и опять принялась вытирать воду. Муся сидела рядом и пробовала пену на вкус. Все вымыв, включая Мусю, Татьяна спустилась к Диме – спросить, что теперь делать. Дима не открывал. Окна были плотно закрыты. Жалюзи опущены. Не появился Дима ни через два часа, ни на следующий день утром.
Зато на заборе Татьяна увидела объявление, написанное, к ее удивлению, по-русски: «Прачечная, стирка, глажка, доставка. Сутки».
Она позвонила по указанному номеру. Ответил мужчина, хорошо говорящий по-русски. Обещал приехать через час. Татьяна спустилась пораньше. Около их лестницы остановилась старая крошечная машинка – одна из первых моделей «Рено». За рулем сидел маленький, худенький мужчина.
– Здравствуйте, – сказал он, выпрыгивая из машины. Татьяна невольно отметила, что у него точно такая же рубашка-поло с фирменным крокодильчиком, какую она хотела подарить на день рождения Максу.
– Здравствуйте, – ответила она.
