– Что случилось? – спросил он, глядя на нее, как в первый раз, и отмечая уставшее лицо, нервные руки, сутулость. «Надо бы ее куда-нибудь вывести, хоть в кино, чтобы отвлеклась и развеялась», – подумал он.
– Что случилось, что случилось? У ребенка день рождения, а он спрашивает, что случилось, – гаркнула на него Анжела.
– Как день рождения? – не понял Артем.
– В первый год каждый месяц день рождения. – Анжела разговаривала с ним, как с врагом. – А ты даже не позвонил, не поздравил.
– Я же не знал, что у вас такие правила, – возмутился Артем.
– Это не у нас, это у всех нормальных людей, – встала в позу Анжела.
– А я, значит, ненормальный?
У Артема кончалось терпение. Каждый раз он получал по башке. Что бы ни сделал, все равно все было не так.
– Мог бы хотя бы позвонить, – тихо всхлипнула Леся.
– Я же был у вас позавчера!
– А день рождения был вчера. Катюше два месяца исполнилось.
– Хорошо, что я должен делать?
– Ты ничего не должен. Никто никому ничего не должен, – все так же тихо сказала Леся.
Она продолжала плакать. Артем ушел. Позвонил ей из машины.
– Давай куда-нибудь сходим вдвоем, отметим день рождения, хочешь в кино или в ресторан?
– Какой ресторан? – разразилась рыданиями Леся. – Я в душ не успеваю сходить. Мне же Катюшу кормить.
– Ну, оставь еду, смесь детскую, Анжела покормит, – предложил Артем.
– Я не могу, не могу… – шептала Леся. – У меня нет сил. И желания тоже нет. Прости. – Она положила трубку.
Артем не настаивал, хотя чувствовал, что должен был настоять, в конце концов уговорить, вытащить Лесю на улицу через «не могу».
Когда Катюше исполнилось четыре месяца, Леся сказала, что хочет уехать на море. Точнее, Анжела заявила, что делать в Москве нечего, что ребенок будет рахитичным и им втроем нужно ехать на море. Леся кивала.
– А я? – спросил Артем.
– А ты работай спокойно, – ответила Анжела.
– Я могу вас отвезти и побыть неделю, – предложил Артем.
– Да что я не справлюсь, что ли? – ахнула Анжела. – Ты мне зачем сдался? Лишний рот только, и стирка, и готовка.
– Понятно, – отозвался Артем.
– Что тебе понятно? – с пол-оборота завелась Анжела.
Катюша заплакала в комнате.
– Проснулась. Пойду кормить. Ты иди, – проговорила Леся.
– А можно я посмотрю, как она ест? – вдруг спросил Артем.
– Нет, не надо, она будет отвлекаться. И так плохо кушает, – замахала руками Леся.
– Иди, иди, – подтолкнула его к дверям Анжела.
Они уехали на море. Артем съехал от Димки в свою квартиру и через некоторое время понял, что его жизнь вошла в прежнее русло. Только стульчик для кормления на кухне, несколько игрушек и платья в шкафу напоминали о том, что у него есть жена и дочь.
Артем сначала звонил им несколько раз в день.
– Как дела? – спрашивал он.
– Позвони попозже, – просила Леся, – мы кушаем.
Попозже никого не было дома – значит, ушли гулять. Еще позже купались, опять кормились.
– Да что ты все звонишь? – гаркнула Анжела в очередной раз. – Нормально все. Если что – сами позвоним. Не дергай.
Артем больше не дергал. Вечером, когда было совсем тоскливо, написал Лесе письмо с просьбой прислать последние фотографии Катюши. Леся прислала. На одной стояла улыбающаяся Анжела, а Катюша сидела у нее на руках спиной к камере. На другой была сосредоточенная Леся с Катюшей – в точно такой же позе.
«А Катюшу можно одну?» – написал Артем.
«Пожалуйста», – ответила Леся.
По этому «пожалуйста» Артем понял, что она обиделась – видимо, решила, что он не хочет на нее смотреть, что ему интересна только дочь. Присланная Лесей фотография Катюши была не намного лучше прежних. Девочка сидела на диване с соской и в шапочке, которая съехала почти на глаза. От окна падала тень. Артем увеличил фото до максимума, но лучше рассмотреть лицо дочери так и не смог. «Ну кто так снимает?» – подумал он раздраженно.
Артем не был верен Лесе. Он считал, что в их ситуации о супружеской верности, ревности или браке в традиционном смысле слова вообще не может быть речи. У него появлялись женщины. Когда они видели детский стульчик на кухне, настроение тут же менялось.
– У тебя есть ребенок? – спрашивали они все как одна.
– Да. Дочь, – отвечал он.
– А где она?
– Уехала с женой на море.
– Понятно…
– Что понятно?
– Ты развлекаешься, пока жена с ребенком на море.
– А других вариантов быть не может?
– Тут без вариантов.
Никто из женщин знакомство продолжать не хотел. Да Артем и не стремился. Не объяснять же каждой, что вот так все получилось. Что Лесю он не любит и она совсем не та женщина, с которой он собирался прожить жизнь, что семьи как таковой нет, что дочь он не видит, что не понимает, как жить дальше.
Он и вправду не знал, как жить дальше. Леся отдалялась все больше и, к ужасу Артема, становилась все более зависимой от Анжелы, все более на нее похожей.
С другой стороны, ему никогда не было так плохо и одиноко. Он не хотел свободы, не хотел независимости. Ему надоело все – и работа, и его жизнь, он сам себе надоел.
Как всегда, спонтанно, он собрал чемодан и полетел к ним. Мечтал только об одном – чтобы Анжелы, когда он приедет, не было дома. Он хотел поговорить с Лесей один на один. Надеялся, что она его поймет.
Он ввалился на террасу, тяжело дыша. Леся сидела с книжкой и пила чай.
– Ой, привет, – ахнула она. – Ты чего не позвонил?
– Послушай, – начал он с порога, – давай я уволю Анжелу, и мы будем жить втроем.
– Ты с ума сошел? Как уволим? А я? А Катюша? Она к ней привыкла.
– Ты же понимаешь, что так дальше продолжаться не может. У нас семьи нет. – Артем уже понял, что зря приехал, зря затеял этот разговор.
– Как нет семьи? Все же хорошо было. Что-то случилось?
– Ты делаешь вид или на самом деле не понимаешь?
– Что не понимаю?
– Лесь, ты же не идиотка. Какая семья? Вы здесь, я в Москве. К Катюше вы меня не подпускаете. С тобой у нас никогда ничего не было.
Леся заплакала.
– Перестань, пожалуйста, только давай без слез, – попросил Артем.
– Все же хорошо было, – тихо повторила Леся. – Кто тебя к Катюше не подпускал? Пожалуйста, подходи, сколько хочешь. Мы думали, ты сам не хочешь, занят, устал. Хотели, как лучше.
