* * *
По вечерам выходим на Истикляль джаддеси
[22]
– почувствовать вечерний ритм центрального Стамбула, послушать уличных музыкантов, посидеть в шумных клубах без дверей, непременно зайти в книжные магазинчики. Редко возвращаемся домой без какого-нибудь нового романа. Мы с Зейнеп настоящие запойные читатели: читаем везде, всегда. В транспорте, в парках, во время перерывов, дома. Книжки в мягких переплетах – наши верные спутники. Она любит классику, я – современную прозу. Она – поклонница Остен, Вулф. Я – поклонник Гари, Мураками, Мердок. Помимо «любимчиков», покупаем и других авторов, для знакомства. Харрис, Хёга, Гавальду, Леви. Она может плакать над книгой, я прослезился один раз в жизни: над «Обещанием на рассвете» – гениальной книгой душевного Ромена Гари... Она читает исключительно в сидячем положении. Дома – в кресле. Поджав под себя ноги, накрывшись пледом, с дымящейся кружкой яблочного чая рядом. Я же погружаюсь в книжный мир, устроившись на кровати, обложившись подушками, зашторив окно, включив лампу на тумбочке. Компанию мне составляет Айдынлыг. Развалится рядом и клянчит с жалобной мордой сырные чипсы...
Дарим друг другу закладки. В прошлом году Зейнеп подарила мне матерчатую, с вышитым рисунком чаек над Босфором. А я ей – картонную, с плюшевой головой Мардж Симпсон на верхушке. Каждая книга – это частичка нашей истории. Когда читал «Ради Бога, не двигайся» я звонил к ней из Тбилиси, умолял вытерпеть разлуку, признавался в любви. Когда она дочитывала «Невыносимую легкость бытия», написала мне эсэмэс: «Мишуня, готова стать твоей женой, хотя официального предложения пока не поступало». Когда Зейнеп зачитывалась второй книгой о Гарри Поттере, то позвонила мне со словами: «Ты самый лучший волшебник на свете. Смог меня сделать счастливой...» А я ответил, что наша дочь будет похожа на замечательную Гермиону... Вчера, купив «Стамбул» Памука, она прислала мне эсэмэску: «Надеюсь, очень скоро куплю твою книгу о нас. Не забудь отправить рукопись в издательство. Твоя З.» Я написал в ответ: «Уже отправил, любимая. Держи кулачки. Кстати, название тоже придумал. «Сладкая соль Босфора»... Красиво, да?»
14
...Твои мечты – мои мечты...
Выходили из супермаркета, когда полил летний дождь. Неожиданно, мощно, безжалостно. Разогнал дневную жару, наполнил воздух прохладной тяжестью. Захотелось дышать. Жадно, ненасытно, с аппетитом. Притянул Зейнеп к себе: «Вон такси – побежали!» Сорвались с места. Перескакиваем через теплые лужи. Я зажмуриваюсь, она отважно поднимает лицо к небу. Приобняв Зейнеп за талию, направляю ее к такси. До желтой машины осталось пять-шесть шагов, а она вдруг резко остановилась, тоскливо взглянула в бежево-серое небо, потом повернулась ко мне. На ресницах любимой дрожит дождевая пыль. Белая кожа приняла матовой оттенок. Волосы прилипли к лицу. Салатовая майка намокла, потемнев...
«Знаешь, милый, в детстве у меня была мечта – станцевать под летним дождем на берегу моря... Пока мои сверстницы грезили о куклах, я мечтала о танце под дождем. Именно летним, он в Стамбуле льет редко... Ладно, побежали! Не обращай внимания». Но я не могу сдвинуться с места. Я должен здесь и сейчас исполнить мечту Зейнеп!
«Родная, подожди здесь... Секундочку...» Беру из ее рук коробку с баклавой, запихиваю в один из своих пакетов. Спешу обратно в магазин, обращаюсь к девушке за стойкой: «Пардон... Вам не сложно будет последить за нашими продуктами? Минут десять... Это срочно... Прошу вас!» Удивленная продавщица в вишневой униформе услужливо кивает. Выбегаю из супермаркета, хватаю любимую за руку, увлекаю ее в сторону набережной. Благо находимся в центре Стамбула: переходишь трассу и оказываешься у Босфора. «Куда это мы? Поехали домой, потом не найдем свободного такси... Эй, да ты слышишь?» – «Потерпи! До мечты – несколько шагов».
Переходим дорогу. Вот он, Босфор. Наш Друг обожает летний дождь. От восторга пролив меняет нежно-синий цвет на голубовато-зеленый. Останавливаемся. Торопливо целую Зейнеп в губы и отхожу на шаг назад. Кланяюсь как можно галантнее: «Мадемуазель, разрешите пригласить вас на танец». Она смеется: «Твоя мадемуазель похожа на мокрую курицу. Но шанса потанцевать с таким кавалером не упустит...» Протягивает в ответ руку. Танцуем на безлюдной набережной. Рядом только Босфор. Над нами – летний дождь. Звучит классическая мелодия, но услышать ее могут только влюбленные. Кружимся в танце, наслаждаемся музыкой. Нам аплодирует Босфор. Я нашептываю Зейнеп: «Твои мечты – мои мечты... Люблю тебя». Она улыбается лучами настоящего счастья. Закрывает глаза. По щекам стекают капли. Слезы радости или дождь? Неважно. Мечты реальны...
* * *
По всей спальне разбросаны шнуры, объективы, чехлы, адаптеры, батарейки. На рабочем столе беспорядок не менее творческий: книги по фотомастерству, свежие номера «Вог», десятки CD-болванок, учебники Скотта Келби по фотошопу, распечатанные снимки. Целыми днями просиживает в Интернете. На фотосайтах, форумах об искусстве фотографии, страничках знаменитых мастеров кадра. Зейнеп увлеклась фотографией. Она всегда любила снимать. Получалось неплохо. А на днях я подарил ей Canon 30D, хорошую цифровую камеру для начинающих. Теперь она еще серьезнее относится к своему увлечению... Часто ходим на фотовыставки. Недавно посетили стамбульский вернисаж «Turkey Cinemascope» Нури Бильге Джейлана. Вот талантливый турок, прославившийся на весь мир! Я возвращался домой восхищенным, Зейнеп – вдохновленной. «Нури так по-особенному видит мир... В простых деталях разглядывает философию... Как же мне близки его работы...»
Я говорю, что она снимает не хуже. «Родная, хочешь правду? Я льстить не собираюсь. Тебе, конечно, еще надо набираться опыта... Но, поверь, ты не менее талантлива. Возьми хотя бы свои последние снимки – так Босфор еще никто не снимал. Я, во всяком случае, не видел...» Она опускает голову. Смотрит на новый Canon, болтающийся у нее на груди. «Твоя вера для меня очень важна... Спасибо, милый... Кстати, давай сегодня вечером тебя поснимаю? Как идея?» Я киваю: «Для меня это будет честью, госпожа Четин!» Взъерошивает холодной рукой мои волосы. «Хватит издеваться... Лучше подумаем о месте для съемок... В Эминёню
[23]
съездим?» На мне и на Босфоре набивает руку. Конечно, ее снимки с чисто профессиональной точки зрения могут быть небезупречны. Зато в каждой фотографии живет душа. По-моему, без этого в фотоискусстве никуда...
Часть II
Письма из времени
Мне ночь не в ночь, мне в ночь невмочь,
когда тебя нету со мной.
Сон мчится прочь, сон мчится прочь,
беда в мой вступает покой.
(Строки из газели Низами Гянджеви.
Перевод К. Липскерова)
1
...Разлука замедляет время...
От кого: El Safarli
Кому: Zey Cetin
