– А ты не хочешь повидаться с родными?
Ганеша на пару секунд задумался.
– Нет. Они все козлы.
Я так думаю, что к концу недели мы все-таки выползли бы из номера, если бы с нами не приключилось затяжное расстройство желудка, каковое изрядно подорвало наши силы. Однако рвения Ганеши не убыло, и все последние силы от израсходовал понятно на что.
В аэропорт мы поехали ночью, и было темно.
Барселона
Я сказала Амбер, что я согласна. Амбер уже работала в этом клубе, так что меня взяли туда «заочно», по ее рекомендации. Без собеседований и просмотров. Мы собирались поехать вместе, но в итоге мне пришлось ехать одной, потому что у парня Амбер приключился тяжелый приступ фурункулеза. Мне было боязно ехать одной – в незнакомое место, к незнакомым людям, – но я утешалась мыслью, что многие именно так и ездят, когда собираются провести отпуск за границей.
В самолете рядом со мной сидела разговорчивая пожилая чета. Пол и Присцилла. Обоим – где-то за шестьдесят. Я была рада компании. Непринужденная болтовня помогла мне отрешиться от мыслей, как там все сложится в Барселоне. Пол был особенно словоохотливым. Он показывал мне фотографии их с Присциллой внуков и ужасно обрадовался, когда я сказала, что еду в Барселону работать, хотя я не стала вдаваться в подробности, где и кем.
– У нас есть дом, неподалеку от Барселоны. Мы теперь пенсионеры и можем жить в свое удовольствие. Я работал в муниципальном совете Ламбета. У нас есть квартира и в Лондоне, но нам больше нравится жить в Испании. Тут у нас замечательный дом: пять спален, бассейн. Вы только не подумайте, что раз я работал в муниципальном совете Ламбета, я наворовал себе денег…
– …я и не думаю.
– Хорошо. А то когда говоришь людям, что ты работал в муниципальном совете Ламбета, тебя сразу считают мошенником, вором и взяточником. Да, воров-мошенников у нас хватало, и один мой коллега, вместо того чтобы работать в рабочее время, клеил из спичек модели космических кораблей, и так – двадцать лет, и на позапрошлой неделе у них там случился скандал, о котором писали в газетах, но это не значит, что все, кто работал в совете, нечестные люди. Вам обязательно нужно приехать к нам в гости. Надеюсь, среди ваших родственников и знакомых нет налоговых полицейских?
– Нет.
– Да, приезжайте к нам как-нибудь на выходные, и, кто знает, может быть, мы учудим секс втроем: мы с женой и вы – третья?
– Ну, Пол, – скривилась Присцилла. Я оставила их у транспортера в зале выдачи багажа. В принципе я ничего не имею против группового секса, иногда это даже прикольно, как, скажем, сандвичи с огурцом, и вообще сейчас это модно, и многие пожилые дамы и джентельмены сохраняются к своим шестидесяти очень даже неплохо – но для этого нужно, чтобы было, чему сохраняться. А Пол был похож на дохлого моржа, которого после прискорбной кончины еще долго носило по водам Атлантики.
– Каждый день нужно жить так, как будто он последний, – крикнул он мне вслед.
– Хороший совет.
Я еще успела услышать, как Присцилла ругает Пола:
– Я же говорила: сперва их надо как следует напоить.
Я села в такси и поехала в клуб «Вавилон». Было темно, так что города я почти не видела. Волоча за собой чемодан, я подошла к двери клуба. Было воскресенье. Клуб был закрыт. Никаких признаков жизни не наблюдалось. Пришлось тащиться к служебному входу – чемодан был тяжелый, так что тащилась я долго и нудно. Я позвонила. Мне открыла какая-то странная женщина, с розовыми волосами.
– Здравствуйте. Я Оушен.
– Нет, ты не Оушен.
– Я буду у вас работать.
– Нет, не будешь.
И тут я взбесилась. Мои долги неумолимо росли, как какая-нибудь параллельная вселенная. Чтобы купить билет на самолет, я продала свой компьютер – единственное, что у меня было ценного. Меня домогались какие-то престарелые жизнелюбы, помешанные на сексе. Я приехала в чужой город и стою тут под дверью с тяжеленным чемоданом. Удивительно, как у меня еще руки не оторвались. Я протиснулась мимо придурочной тетки-привратницы, оттеснив ее чемоданом, и отправилась на поиски самого главного босса.
В офисе за огромным столом сидел пузатый крепыш с безупречно ухоженной бородкой.
– Вы Хорхе? – спросила я.
– Нету здесь никакого Хорхе, – пробурчала у меня за спиной женщина с розовыми волосами.
Хорхе поднялся из-за стола и выглянул в коридор.
– Ага.
Хорхе был совсем не похож на хозяина ночного клуба. Во-первых, он был совсем молодой, старше меня года на два, не больше. И в нем было что-то такое… необыкновенное. Только потом, через несколько лет, я наконец поняла, что именно. Не его непробиваемое спокойствие – прежде чем что-то сказать, на испанском ли, на английском, он неизменно выдерживал долгую паузу (мне он всегда напоминал тормознутую черепаху, накачавшуюся наркотой седативного действия). И не его двухцветный костюм с вышивкой-аппликацией – единственное, что в нем было «ночеклубного». Он был счастлив. Счастлив не потому, что ему удалось заработать денег, и не потому, что ему сообщили хорошие новости, и не потому, что он только что заглотил марочку экстази. Он был… просто счастлив. По жизни. Я до сих пор тихо радуюсь, когда вспоминаю Хорхе. У меня сразу же поднимается настроение.
– Ты, наверное, голодная, – сказал он и открыл какую-то неприметную дверь в дальнем конце кабинета. За дверью обнаружилась громадная кухня, где суетился целый отряд поваров в белых фартуках и колпаках. Когда мы проходили мимо, они здоровались с Хорхе хоть и наскоро, но уважительно. Из кухни был выход в ресторан, и Хорхе всегда пользовался этим выходом – или входом, с какой стороны посмотреть, – когда собирался поесть. Он объяснил, что эти два заведения – клуб и ресторан – очень даже неплохо «подкармливают» друг друга. После представления посетители клуба частенько заходят поесть в ресторан, а посетители ресторана по окончании трапезы часто заходят в клуб посмотреть представление. Вот такие взаимные завлекалочки.
Ресторан мне понравился. Готовили там очень вкусно, и Хорхе явно не экономил на хороших винах. По прошествии первого получаса нашего с ним знакомства я уже не сомневалась, что он – самый лучший на свете босс и что я хочу за него замуж. Наверное, это все потому, что все было как-то уж слишком волшебно: чересчур «чересчуристо». Почему Гера не ест икру? Потому что больше не может. А у тебя во рту до сих пор держится привкус дешевенькой жрачки, почти непригодной в пищу.
Я спросила у Хорхе про мою работу, потому что мне все-таки было волнительно и даже слегка страшновато, но Хорхе только небрежно махнул рукой.
– Да там все просто. Ты только не бойся наших рабов. Это я сразу всех новеньких предупреждаю: они у нас мирные, но все равно надо их остерегаться.
Как-то так повелось, что при клубе всегда проживало несколько маловменяемых мазохистов, которым нравилось раболепствовать и пресмыкаться перед жрицами Священной Койки. На каком-то этапе заведение стало напоминать настоящий дурдом, где на каждом шагу ты натыкался на закованных в цепи, связанных или подвешенных к потолку мужиков с кляпами во рту, которые номинально работали тут по хозяйству, но на деле пользы от них не было никакой. Хорхе пришлось выгнать их всех к чертовой матери после того, как одна из его самых любимых сотрудниц, очень талантливая молодая девчонка из Польши, сломала ногу, споткнувшись о связанного раба, который вылизывал пол в коридоре (хотя Хорхе признался, что ее номер в гипсе шел на «ура»).
