В наше печальное время, когда семейные узы либо с легкостью рвутся, либо не существуют вообще, папа и сын Скотты являли собой трогательный пример редкого единодушия отцов и детей. Скотт-старший и Скотт-младший были вообще личностями нетривиальными. Уличное ограбление – это занятие, которое требует определенной физической подготовки. Обычно к нему тяготеют неудавшиеся спортсмены, которым не удалось проявить себя в большом спорте, но которые рады возможности применить свою подготовку на практике.
Скотт-младший совершенно не подходил для этой работы. Он был таким толстым, что – натурально – подрагивал и колыхался при каждом шаге, как ходячая водяная кровать (он слишком поздно родился, а то бы точно блистал в каком-нибудь шоу уродов). Было никак невозможно представить такую тушу в роли проворного уличного грабителя. И вот тут в дело вступал папаша – в роли шофера.
Впервые Гай познакомился с папой и сыном Скоттами именно здесь, в пекхэмском полицейском участке, после одной из их первых (если вообще не самой первой) грабительских вылазок. Никаких обвинений не выдвигали, потому что Скотт-младший попытался выхватить сумку у дамы, которая оказалась его бывшей учительницей-физручкой (очевидно, он не узнал ее со спины, иначе он бы наверняка вспомнил ее занятия по дзюдо). Однако физручка его узнала, и мало того, что обложила его по матушке и не выпустила сумку из рук, она еще швырнула своего бывшего ученика на асфальт и со словами: «Это не школа, сынок», – принялась методично, со знанием дела избивать его ногами. Папа Скотт полез заступаться за отпрыска, в результате чего лег на асфальт рядом с ним.
Скоттов спасла полиция. Скотт-старший выдал такую версию: какая-то бесноватая баба ни с того ни с сего набросилась на них с сыном, – и был страшно зол, когда больше десятка свидетелей подтвердило, что Скотт-младший пытался вырвать у нее сумку. Приняв во внимание их плачевное состояние – оба были слегка контужены, – а также ничтожный характер кражи, тем более неудавшейся, на первый раз их отпустили с предупреждением.
Только в одном отношении папа и сын Скотты подходили под традиционный образ уличных грабителей – своей поразительной тупизной. Вырвать сумку у слабой женщины – такого рода преступная деятельность не предполагает ни тонких расчетов, ни воображения. Но даже такое незамысловатое действие требует некоторого мастерства, хотя бы в том, чтобы выбрать правильную жертву в благоприятных условиях: миниатюрную хрупкую женщину, которая не владеет приемами боевых искусств и не носит с собой оружия – на плохо освещенных пустынных стоянках, в глухих переулках и в переходах метро, когда поблизости никого нет. Само же техническое исполнение поражает своей простотой: преступник хватает сумку и резко толкает жертву, так чтобы она упала (хотя есть приверженцы обратного метода: сначала швыряют жертву на землю, а потом вырывают сумку). Если ни в чем другом, то хотя бы в том, чтобы нормально толкаться, Скотт-младший мог бы добиться некоторых успехов.
Потом был случай на Балхэм-стрит. В плане отобрать сумку Скотт-младший сработал чисто – ограбленная дама осталась стоять, разинув рот, – и рванулся к машине, насколько слово «рванулся» вообще уместно по отношению к этой желеобразной туше. Скотты благополучно уехали с места преступления, завернули за угол и нарвались на дорожный патруль (обычная проверка – плановый рейд за безопасность уличного движения; проходит два раза в год). Техосмотр не пройден. Страховки нет. Прав тоже нет. Тормозные огни не горят. Протекторы на покрышках стерты. Может, они бы и отбоярились, если бы не Скотт-младший, который сидел на переднем сиденье и внимательно изучал пудреницу, извлеченную из явно женской сумочки крокодиловой кожи.
Гай терпеливо выслушал заверения Скоттов, что сумочку им в машину зашвырнул некий таинственный незнакомец, после чего убежал сломя голову в неизвестном направлении. И они как раз ехали в полицейский участок, чтобы ее – сумочку – сдать. Папа с сыном изобразили искреннее изумление, когда пострадавшая женщина описала своего обидчика, который был поразительно похож на Скотта-младшего, вплоть до футболки с надписью: «Высеки меня плеткой и спусти мне на сиськи».
Скоттов выпустили под залог, но они не успокоились. На этот раз они даже благополучно уехали с места преступления, но по дороге машина сломалась. Они вернулись домой на автобусе, и там их уже ждали. В полиции сразу вычислили преступников по описанию жертвы («безработный борец сумо»). Скотты: злобная клевета. Присяжные: виновны. Судья: два года условно. Мораль: покупайте качественные колеса.
Конечно, можно рискнуть и по-крупному, подумал Гай, вспомнив Палмера, который пытался ограбить антикварный магазин (каковая попытка была успешно пресечена отрядом спецназа, предположительно – по наводке, хотя и маловероятно, поскольку Палмер сам никогда не знает, что ему стукнет в голову через пятнадцать минут). На место преступления Палмер приехал в ярко-красном «феррари», полчаса назад угнанном его другом, который и был за рулем.
По словам Палмера, он пришел в гости к приятелю, который вызвался подвезти его в гости к другому приятелю. Потом, уже по пути, когда Палмер узнал, что машина угнанная, он сразу потребовал, чтобы его высадили. То, что приятель остановил машину как раз напротив антикварной лавки, было чистой случайностью. Палмер – очень рассерженный на своего друга, который сделал его соучастником преступления, – высказал ему все, что думает. Они поругались, и Пармер сгоряча запустил в него кирпичом (который, опять же совершенно случайно, попался ему под руку). В приятеля он не попал, но зато – совершенно случайно – попал в витрину антикварной лавки. Палмер как раз рассматривал товары в витрине на предмет нанесенного им ущерба, когда на него налетели спецназовцы с автоматами.
Есть клиенты, к которым испытываешь симпатию. Нормальные в принципе ребята, с которыми можно поговорить и поржать. Тем более что они и сами понимают, что изрядно лопухнулись. Но Палмер был не из тех, с кем себе можно позволить подобное панибратство. Он был из тех, кто отгрызет тебе ухо, если только почувствует хотя бы слабый намек на неуважение к своей персоне, независимо от того, насколько сильна твоя юридическая подготовка. Палмер не понимал, что такое хорошая хохма: он был абсолютно серьезен, когда излагал весь этот бред.
Гай попросил прощения, вышел из комнаты для допросов, просмеялся до слез, взял себя в руки, изобразил серьезную рожу и вернулся к Палмеру, чтобы продолжить инструкции при задержании.
К несчастью, Палмер тоже был в числе постоянных клиентов, хотя никто не хотел заниматься его делами. У большинства клиентов были свои территории, свои предпочтения, свой «почерк». Но не у Палмера. Палмер хватался за все: незаконные операции с наличностью, поджоги, подделка документов, кражи со взломом, совращение несовершеннолетних. Специалист широкого профиля. Когда Гай работал с такими, как Палмер, он часто задумывался, что ему – как человеку честному и щепетильному – надо бы что-то такое сделать, чтобы саботировать собственную защиту. Впрочем, в деле об антикварной лавке все было предельно ясно. Надеяться Палмеру не на что. Ему светил срок, тем более если он потребует суда. Хотя и среди судей попадаются идиоты, которые могут дать ему срок условно.
