– Хьюго, Бога ради… я сам оплачу весь счет, – сказал Ральф.
– Нет, это действительно замечательная история. Вам понравится. Один мой друг пошел в клуб. Танцует он, значит, и подходят к нему эти девушки-шведки и тоже танцуют рядом. Таким образом, перед ним встает классическая проблема: эти девушки-шведки танцуют рядом с ним или просто танцуют?
– А откуда он знал, что они шведки? У них что, паспорта на груди висели? – спросил Ральф.
– Потому что он с ними познакомился.
– Но когда они только начали танцевать, он не мог знать, что они именно шведки. Классическая проблема в том, что рядом с тобой выплясывают две блондинки.
– Дело не в этих шведках.
– Тогда зачем ты их упомянул?
– В общем, он выясняет, что они не питают к нему особенного интереса, но, разумеется, как и всякий мужчина, он покупает им дорогую выпивку. Много выпивки. Потом он сам напивается, чтобы сгладить разочарование. Он выходит из клуба, едва держась на ногах, и к нему подъезжает огромный «мерс». Типа частное такси. Вот повезло, думает мой приятель и садится в машину, и этот парень везет его домой на скорости сто миль в час. Мой приятель, хоть и напился до поросячьего визга, все-таки соображает, что все это как-то странно: в субботу вечером частный таксист развозит подвыпивших гуляк по домам на совершенно новом «мерсе» последней модели, при том, что таких во всем графстве не больше десяти штук. Он это знает точно, потому что буквально на днях купил себе такой «мерс». Они с водилой болтают, и оба согласны, что это просто зверь-машина. И тут мой друг замечает, что у этого парня точно такая же магнитола, как и у него. И вот еще интересное совпадение: водила тоже читает «Войну и мир», причем закладка лежит примерно на том же месте, до которого дочитал и он сам. И наконец до него доходит, что это, собственно, его машина, которую он вчера вечером оставил у дома приятеля, потому что тоже напился в сосиску.
И что ему делать? Он вообще-то плюгавенький, мой приятель. К тому же он едва держится на ногах, а водила дородный такой, и вид у него бандитский, и держится агрессивно. Приятель мой соображает, что на такой скорости они будут у его дома минуты через две-три. У него с собой есть мобильный, но немного подумав, он понимает, что если он позвонит в полицию, то будет погоня… а он-то тут же сидит, на заднем сиденье… а если будет авария?! Или если водила уйдет от полиции… ему в любом случае не поздоровится, моему другу.
Они подъезжают к дому, мой приятель дает водиле десятку, а тот говорит, что у него нет сдачи.
«Вид у вас что-то усталый, – говорит мой приятель. – Плохо, должно быть, работать в субботу вечером. Может, зайдем ко мне, выпьем чего-нибудь?» Он рассудил, что если заманить водилу домой, а потом вызвать полицию, то те приедут и его увезут. А машина на месте в целости и сохранности.
«Чегой-то вдруг? – говорит водила. – Ты что, педик, что ли?»
«Нет, конечно…»
«Ну и до свиданьица».
Больше мой приятель свой «мерс» не видел.
– Машина благополучно прибыла в Россию, – сказала Катерина.
– А ты бы не отпустил мерзавца так просто, да, Хьюго? – заметил Ральф.
– Я бы его задушил. Но что самое интересное, мой приятель не особенно-то и расстроился. Сказал, что у него хотя бы была возможность попрощаться с машиной. Это ведь хорошая история, правда, девочки?
– Хьюго, я же сказал, что заплачу сам.
– Но эта история – самая лучшая, правда, девочки?
– У меня есть… еще лучше, – сказал Ральф, – Самая-самая лучшая… поехать на выходные с приятелями, врубиться на полной скорости… лоб в лоб, и на хрен пошли ПДД… и никаких ремней безопасности, бля…
Джим подумал, что Ральфа пора выводить из запоя.
– Один мой друг… имени называть не буду по причинам, вполне очевидным…
– Мы хотим имя, – сказала Катерина.
– Ну ладно. Хрен с ним. Антон. Однажды летом Антон нанял яхту. Собирался поездить по островам в Эгейском море. Вместе со своей подружкой. И еще одна пара хотела поехать. А кают было три. Антон поспрашивал по знакомым, но больше никого не нашел. То есть нашел одного мужика, но… честно сказать… тот был ему очень несимпатичен. Но поскольку Антон, он как Хьюго…
Хьюго покачал головой, как бы отметая несправедливое обвинение.
– В общем, соображения экономии перевысили… ну, чтобы все вскладчину заплатили… и они благополучно отплыли. Первые два дня все было замечательно. И вот на третий день… они все слегка перепили… и Антон со своей подругой решили подшутить над этим парнем, который в третьей каюте… назовем его Рыжий, потому что он рыжий. Они решили, что это будет ужасно весело. А поскольку он уже внес свою долю, то на его возмущенные протесты всем было положить.
Ральф закурил сигарету.
– Рыжий, он рыжий, как я уже говорил, и загорать он не любил, потому что быстро обгорал, и задница у него была белая-белая, как и у большинства рыжих… так что они подумали, что будет забавно, если привязать его к палубе и оставить на два-три часика на солнце, чтобы его белая задница пропеклась… в общем, они так и сделали… а потом спустились в каюту, утомленные физическим напряжением и непомерным весельем, чтобы немного вздремнуть и того… ну, это… потрахаться, в общем, невзирая на громкие вопли Рыжего. Спустя пару-тройку часов Антон выходит на камбуз, чтобы налить себе выпить, и встречает там своего приятеля, который тоже… хорошо потрахался и захотел промочить горло. «Как там Рыжий?» – спрашивает Антон. «Не знаю. Я думал, что ты его отвязал». – «А я думал, что ты его отвязал». – «Он вроде затих, так что, наверное, все нормально». Они поднимаются на палубу и видят что Рыжий не просто затих… он умер.
– От солнечного ожога не умирают, – заметил Хьюго.
– Они тоже так говорили… «Не может он умереть!» Они поливали его водой и пытались делать искусственное дыхание. Но… мухи уже собирались на пир, образно говоря.
– Давайте с Дереком так шутить, – сказала Елизавета.
– Они все были в шоке, особенно девушки… все принялись обвинять друг друга, а потом, когда первое потрясение прошло, они стали решать, что делать. Можно свалить все на солнце и злоупотребление спиртным, но, как вы, наверное, догадались, Рыжий пытался освободиться… до последнего… так что раны, натертые веревками, не мог не заметить даже самый тупой коронер. Они боялись, что их посадят. И тогда все будет кончено. Жизнь перемелется в мясорубке. Прошу прошения за метафору. И вот, после жарких дебатов…
– А что такое метафора? – спросила Елизавета.
– …они выкинули тело за борт, ночью. А утром они обратились в полицию, и там… сюрприз-сюрприз… оказалось, что это не первый пьяный турист, пропавший за последнее время. Тело нашли пару недель спустя… когда море смыло все улики. Антон мне рассказывал, как… забавно… он употребил именно это слово… было на похоронах, когда священник сказал, что покойный по крайней мере почил в бозе в приятной компании… и как мать покойного благодарила его… за то, что он остался на том курорте еще на неделю и помогал в поисках.
