Она видела Майка: посвистывая, тот шел обратно по дорожке, потом встал за стойку бара и принялся вытирать стаканы — поджидая гостей. Те спустились, и влюбленная пара тоже, и сразу, с коктейлями в руках, погрузились в нагревшиеся за день дряблые тела диванов. Четыре незнакомки шумно кокетничали с Майком, то и дело разражаясь смехом, который моментально разбивался о стену равнодушной тьмы.
Она отвернулась к лопочущим зарослям, так, чтобы совсем не видеть огней. Подняла глаза к небу. Более темному, более убогому. Невольно поискала на нем знакомые созвездия. Она умела ориентироваться по Большой Медведице и ее сломанной ручке. Там были две звезды, но это секрет. Не каждый их разглядит. Она видела и научила этому сына. Надо отвлечься от темноты, окружающей большую звезду, тогда та, маленькая, появится сама.
Но тут не было ни Большой Медведицы; ни маленьких трогательных Волос Вероники, ни Полярной звезды. Чужое небо — странное, не заслуживающее внимания.
Утром, ныряя возле пристани, они увидели маленькую почтовую моторку, что каждый день приплывала с главного острова. Из покачивавшейся лодки с помощью перевозчика высаживались двое: юноша и мужчина постарше, очень худой, явно нездоровый — он опирался на молодого спутника, позволяя тому поддерживать себя под руку. Из моторки вытащили еще два больших пластиковых чемодана обтекаемой формы, которые тут же забрали официанты. К гостям вышел хозяин, как всегда с приветливой улыбкой. Слова заглушал ритмичный плеск воды. Мальчик окликнул Майка и помахал ему из воды рукой.
За завтраком хозяин торжествующе подал ей чай.
— Черный. Китайский, — сказал он.
От Майка она узнала, что эти женщины — европейки, путешествующие вокруг света. А мужчина, приплывший сегодня на моторке, — иллюзионист, который каждый сезон выступает на большом острове и на корабле-казино. Но, говорят, ему стало плохо и он велел отвезти себя туда, где поспокойнее. Ассистент вернулся на остров, чтобы отменить представления и упаковать декорации. Заказать билеты. Связаться с врачами.
Во время ланча она услышала, как женщины разговаривают между собой — кажется, по-немецки. Мужчина, застегнутый наглухо, сидел за крайним столиком. Перед ним была разложена малайская газета. После еды он проглотил таблетки, щелкнула жестяная коробочка.
Мальчик взмок от пота, светлые волосы склеились над лбом. Он пошел к Майку, и теперь они подбирали ласты и маски для ныряния.
Ей казалось, что Майк как-то ее выделяет — хотя в отношении хозяина не было ничего эротического, скорее сочувствие. Если женщина путешествует вдвоем с ребенком, значит, кто-то ее бросил — они с мальчиком отбились от стада, оказались ничейными, будто потерянные, разрозненные карты из колоды. Такая женщина — проблема. С этим надо что-то делать. Инстинкт. Она думала, что именно поэтому хозяин предложил им съездить на Остров черепах. Других Майк тоже приглашал, но скорее для проформы, так что в назначенный час на пристани встретились только они трое. Подождали еще пятнадцать минут, обсуждая неизбежную перемену погоды в ближайшие недели, после чего сели в лодку и направились к острову.
Плыли полчаса, не больше. За спиной открылась роскошная панорама вулканического острова — фотография из буклета, воплощенное совершенство, рай. Море у берега имело тот лазурный оттенок, каким восторгаются туристы во всем мире. Зелень джунглей выглядела отсюда свежей и буйной, словно в оранжерее. Покрытые листьями пальмовые бунгало ассоциировались с популярной, романтической версией приключений Робинзона Крузо. Майк с гордостью поглядел на свой отель и, похоже, хотел что-то сказать, но рокот мотора отбивал желание болтать.
Пристать к берегу было невозможно из-за окружавших Остров черепах скал. Лодка остановилась в нескольких десятках метров от каменистого пляжа. Женщина вопросительно взглянула на Майка.
— Придется добираться вплавь, — сказал тот и первым спустился в воду, держа над головой герметичную пластиковую коробку.
Она неохотно последовала его примеру, потом с тревогой подала руку мальчику. Уже оказавшись в воде, подумала, что не нравится ей это путешествие — пожалуй, лучше было бы лежать в гамаке перед домиком.
Выбираться на берег оказалось неприятно и небезопасно. Рифы были острые, а волны безжалостно подталкивали нежные человеческие тела. Она, видимо, слишком поспешно коснулась ступнями скалистого дна, потому что сразу вскрикнула и неловко упала на колени.
— Хорошее начало, Майк, — сказала она. — Теперь еще бешеные черепахи на нас нападут.
Мальчик с помощью Майка добрался до берега целым и невредимым. Мать осматривала пораненное колено. По ноге стекала струйка крови.
Зато остров был потрясающий. В центре — заросли сухого кустарника. Переплетенные стебли, одеревеневшие от соли и ветра, белесые, словно костяные. Исхлестанный ветрами растительный скелет стелился по земле темными влажными лабиринтами. Мальчик радостно бегал по маленькому пляжу и приносил матери огромные красивые раковины, какие никогда не попадались ему возле отеля.
Майк ее удивил. Достал из пластиковой коробки белую скатерть, разложил на песке и теперь расставлял белые фарфоровые чашки. Она изумленно смотрела на хозяина.
— Пикник, — весело объявил Майк — Я устроил вам пикник.
Появились термос и шоколадные пирожные. Шоколад моментально начал таять, стекая на дно тарелки.
Она, довольная, опустилась на колени перед скатертью. Улыбнулась, увидев, как Майк наливает в чашки чай из термоса.
— Смешно, — сказала она. — Зачем тебе это? Шоколадные пирожные, пикник?
— Сахару? — спросил тот с улыбкой и открыл коробочку с рафинадом.
— Я пью без сахара.
Мальчик подсел к ним и длинными худыми пальцами осторожно отклеил от тарелки пирожное. На спине у него уже белели кристаллики соли.
— Я подумал, что вам, наверное, скучно. Остальные гости не слишком расположены к общению.
— Нет. Это очень мило, Майк, но мы не нуждаемся в компании.
— А черепахи где? Появятся? — спросил сын. Он не знал, что делать с вымазанными шоколадом ладонями. Майк подал ему бумажную салфетку.
— Если повезет, сейчас мы их увидим. Они огромные. — Майк широко развел руками.
— Такие большие? Не верю. Таких черепах не бывает.
— Сам убедишься.
Мальчик отошел на несколько шагов — его внимание внезапно привлекла большая симметричная раковина. Она напоминала зиккурат.
— Я все думаю, чем ты здесь занимаешься. Путешествуешь по свету?
— Кости грею, — рассмеялась она и тут же добавила: — Работаю; такая у меня работа. Делать путеводители для яппи. Я и о тебе напишу. И о твоем пикнике, и об этих пирожных. А ты здесь постоянно живешь? — сменила она тему.
Майк сказал, что на материке у него жена и дети, в не сезон они живут вместе, а сейчас ему надо заработать на весь год.
