Максим: Когда мы созрели для первого альбома, пришли на студию «Контакт». Она – на окраине города, в Институте профсоюзов, и в самой студии у студентов часто были занятия по звукорежиссуре. Поэтому мы писали раз в неделю, два раза в неделю. Мы сели писать первый альбом в сентябре 2004-го, и только в 2005-м мы его выпустили. Туда ушло столько времени и эмоций, что это было безумие. Бросить, конечно, не хотелось, но мы все сходили с ума. Понимали – с каждым месяцем мы все затягиваем и затягиваем, а материал постепенно стареет.
Олег: Я пришел как раз в процессе записи альбома. Они на тот момент его уже писали где-то полгода. Я немного был удивлен тем, что почти все музыкальные идеи исходили от одного человека в группе, но решил, что как раз и смогу свои идеи успешно внедрять.
Максим: Мы писали этот альбом реально год. В сентябре начали с барабанов и закончили вокалом тоже в сентябре. Потом мы его быстренько свели и уже в конце сентября презентовали. Мы по-дурацки сделали: решили, что каждый будет оплачивать свою запись, то есть вокалист платит за вокал, барабанщик – за барабаны. В результате барабанщик заплатил всего за два дня, а я – за много дней.
Олег: Я и то заплатил больше, чем за два дня. Хоть я основные партии и не прописывал, только добавлял то, что придумывал. Уже был готовый материал на альбом, песни не придумывались.
Максим: Этот альбом мы выпустили на лейбле непонятном совершенно. Потому что мы сначала пришли на «Кап-Кан», и там нам сказали: ребята, это ваш первый альбом – мы можем дать вам в качестве гонорара двести дисков. И все, никаких денег. А мы уже вложились в запись, думаем – как это так, столько денег, такой крутой альбом... В итоге мы выпустили его на другом лейбле, причем там издание – «дигипак», коробочка из картона, все круто. И нам заплатили денег. Это был независимый лейбл – им рулил мажорный мальчик, у которого папа богатый… «Явам дистрибьюцию по всей России устрою». Навешал лапши на уши. Деньгами, которые он заплатил, мы не покрыли всю запись, но хотя бы отдали долги – мы дописывали и сводили уже в долг.
Олег: Получилась толковая запись, и альбом выглядел неплохо. Мы его хоть и немного продали – тысячи три, наверное, – но, когда он вышел, про нас узнало больше людей.
Максим: Когда мы писали этот первый альбом, у нас уже было немало песен для второго альбома. И у нас был момент, когда мы выпустили альбом, – нам казалось, что все, сейчас мы станем самыми крутыми, это – самый крутой альбом в мире. А в итоге, когда мы делали первый сольник, пришло сто человек, и мы поняли, что – блин! – нам еще жить и жить. Некоторые говорят, что мы – группа из ниоткуда, которая вылезла на волне моды на эмо. Но мы прошли через многое – много было провалов, много было пустых концертов. Наша аудитория росла постепенно. Первые разы, когда мы приезжали в Москву, мы играли в «Р-клубе», а это – самый дерьмовый клуб. Мы хотели сыграть в других каких-нибудь местах, но нам говорили: «Вы не соберете людей».
Из текста песни «Оригами»:
У изголовья кровати,
Сделанный чужими руками,
Лежит забытый некстати
Печальный пример ОРИГАМИ.
День за окном, но не для тебя.
В твоих глазах ночь и застыла слеза.
Крепко сжимаешь тетрадный листок.
Ты снова плачешь, и он весь намок.
Просто боишься поверить в себя.
Взгляд твой растает в капле огня,
Солнце раскроет завядший цветок,
И по тебе пробежит слабый
ТОК, по тебе пробежит.
Он тебя не убьет – НЕТ.
НЕТ, ТОК ЛИШЬ ТОЛЬКО СЕРДЦЕ ТВОЕ РАЗОРВЕТ.
Ori-music-5
18 мая 2007 года, Санкт-Петербург
Вечер. Вестибюль метро «Балтийская». Я жду парней из «Оригами», чтобы идти с ними на репетицию. Музыканты приходят с двумя девушками. По дороге мы заходим в магазин, но закупается не алкоголь, а всего лишь газированная вода. Правда, немного алкоголя все же присутствует: у одной из девушек – бутылка ликера «Vana Tallinn».
Заходим в облезлое здание, пересекаем двор. Окна в соседнем доме забиты кусками фанеры. У стен, покрытых граффити, – переполненные мусорные баки.
Входим в еще одно здание. В коридоре первого этажа – метровый запыленный бюст Ильича. Запах на лестнице напоминает «траву». Кто-то из музыкантов говорит:
–Лестница пахнет металлистами, нет – растаманами…
–Пахнет любовью!
Все смеются.
На «базе», наоборот, все прилично: обувь надо снимать и по синему ковролину ходить босиком. Облезлые синие стены обклеены плакатами «Ария», «Кино», «Metallica», «Guns’n’Roses». Еще на одном – надпись «I Like Rock …and Harley Davidson». Музыканты начинают распаковывать инструменты. Я сажусь на пол у стены.
Андрей достает из чехла и рассматривает запасную гитару – он одолжил ее перед репетицией у гитариста группы Kimono.
–Как на ней играют? – говорит он Олегу. – Видишь, не прикручена тут эта хуевина…
–Ты у которого взял гитариста? – спрашивает Олег.
–Я не знаю, как их зовут, – отвечает Андрей.
–Этот, который на Тома Хэнкса похож? Там один такой реально небритый, один в один…
–Может быть, у другого.
–Значит, у того, который бритый.
Андрей кивает на наклейку Kimono на гитаре.
–Да ладно, никто там… – говорит Максим. – «Оригами», «Кимоно»…
–В любом случае – это так, подстраховаться.
–Видишь – у меня нормальный, «пацанский» Jackson. – Олег показывает на свою гитару.
–Ладно, что поделаешь? – говорит Андрей.
Кто-то из парней спрашивает про завтрашний концерт с Pleymo. Максим отвечает, что продано уже примерно четыреста билетов.
Парни продолжают настраивать инструменты.
–Уже двадцать минут, – говорит Дима.
Максим пожимает плечами.
–Позже сядем, позже выйдем…
Он берет микрофон и начинает его проверять:
–Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре…. Йи-и-и-и!
Одновременно строятся гитаристы.
Максим выводит:
–Е-е-э-э-э-э-э-э! Раз-два-три! Раз-два! Нет, нормально. Можно чуть-чуть добавить в принципе.
Микрофон настроен, остальные музыканты еще не готовы. Максим начинает рассказывать историю про заказ перчаток через Интернет:
–Подтверждение на мои перчатки пришло. Пятьсот рублей. Я думаю – что такое? Они ж три бакса стоили. И чего-то он мне больше не ответил. Я слегка охренел – заказал перчатки «The Used» без пальцев, за три с половиной доллара – и доставка пять долларов. Он мне – о’кей, через другана там все вышлю. Пятьсот рублей. Еще окажется, что какие-нибудь самопальные, парень какой-то продал.
