– Нет, не надо. Я не люблю, когда провожают.
– Странно, я думала…
* * *
Под столом звенят бутылки – я случайно зацепил их ногой.
… – Какая, на хер, сексуальная свобода? – говорит Оля пьяноватым голосом.
– Ну, по сравнению с тем, что было пятнадцать лет назад…
– Нашел, что вспомнить. Пятнадцать лет назад мне было пять лет…
– Все равно. Тогда общество было вообще пуританским. «В СССР секса нет»…
– А сейчас, можно подумать, его так уж много. Много пиздежа вокруг секса, а люди по – прежнему несвободны…
– Да, ты права, секс используют офигенно – в рекламе, в шоу – бизнесе. Но разве это секс? Так, суррогат.
– Свобода будет тогда, когда девушка сможет выбирать себе парня просто для секса, без всяких обязательств, и это будет восприниматься нормально, как если то же самое делает парень…
– Согласен. Мужчины должны привыкнуть к тому, что и они могут быть сексуальным объектом. Для женщин. Но изменить менталитет очень сложно. И женщины сами, стараясь продать свои внешние данные, свою красоту…
Звонит Олин телефон.
– Алле… Аня? Какая Аня?.. Да, сейчас припоминаю… Так, нормально… Кто, ты говоришь, дал телефон?.. Ну, передавай привет… Нет, я с ним давно не общаюсь, ничего про него не знаю… Ладно, если вдруг выйдет на связь – передам… Этот номер, который определился? Да, хорошо. Только вряд ли, сказала уже. Ну, все, пока.
Оля откладывает телефон, глядит на меня.
– Звонила Аня. Ты ее, может, знал. Она была замужем за Ирокезом, барабанщиком «Солнца свободы»…
– Может, и видел, когда‑нибудь, но не знаком…
– Мы с ней тоже никогда не общались. Так, приходила она пару раз на тусовки. С Ирокезом… Они мало прожили, развелись уже давно… Телефон мой ей дала Лариска… Она тоже с нами тусовалась, а сейчас работает в газете, менеджером по рекламе. А Аня эта – журналистка. И она тобой интересовалась. Как бы, нужно поговорить…
– А о чем, я так понял, она не сказала?
– Нет, но…
* * *
Оля высыпает табак из «беломорины» на стол, засыпает на его место «траву».
– Неужели «беломор» до сих пор продается в Москве? – спрашиваю я.
– Ну да, продается, а куда он денется? В любом киоске, шесть рублей. Столько людей курят «траву»… – Она смеется. – Вот скажи мне, я давно уже спросить хотела… Почему ты даже не куришь, не говоря уже о более серьезном…
– Однажды покурил – не вставило. Решил, что не вставит вообще никогда… – Я улыбаюсь.
– А серьезно?
– Серьезно? Я с этим очень долго не пересекался вообще. Никто из знакомых… С Женькой мы начали общаться только на последнем курсе. Мне уже двадцать четыре года было. Причем, Женька – он же «стрейтэджер»…
– Что, тогда уже был? Мне говорили, что бухал он неслабо…
– Он и сейчас бухает. У него такой своеобразный «стрейтэдж». Типа, водка – это хорошо, а наркотики – плохо. Наверно, и мне это как‑то передалось… Нет, ну как‑то это тупо – в двадцать с лишним лет садиться на наркотики…
– Садятся и…
Наше дело правое
Место: Родина
Дата: 15/10/2001
Время: 20:17
Музыка: вальс «Амурские волны»
Над двором дома Пинского были развешены разноцветные лампочки, у забора – накрыт «шведский стол». У стола тусовались прихлебатели и халявщики, наливали себе дорогой коньяк, запихивали в рот бутерброды с балыком и красной икрой. Играл духовой оркестр – мужики в белых пиджаках с позолоченными пуговицами.
Пьяный Клочков, держа в руке рюмку коньяка, второй рукой обнял меня за плечи.
– С победой, дорогой мой Лешенька! Наше дело правое – мы победили! А победителей, так сказать, не судят…
Я увернулся, подошел к своим. Санчес и Антон стояли в стороне, курили. Сереги не было. В другом конце двора вокруг директора толпились люди, поздравляли, жали руки, что‑то говорили, тупо улыбались. Он тоже что‑то говорил и тупо улыбался.
– Ну что, не объявился он? – спросил я у Санчеса.
– Да нет пока. Исчез с концами Серый. В контору не приехал, к «мобиле» не подходит, и к домашнему тоже. Я послал Алену с Игорем к нему домой – на всякий случай. Да, надо позвонить как раз, узнать. – Он вытащил мобильник, выбрал номер из «контактов».
– Алло, Алена? Да, привет. Ну, что узнала что‑нибудь?.. Понятно… Ладно… Ну, пока. – Он убрал мобильник в карман джинсов. – Дома его тоже нет. Квартира заперта. В подъезде все в порядке. Соседи ничего не видели… Ну, или не хотят сказать. Если к утру не объявится, надо будет сообщить ментам – вскрывать квартиру.
Пинский вылез из толпы, пошел в нашу сторону, держа в руке бокал шампанского.
– Ну, что вы, ребятки, стоите в стороне, скромненько так? Вы ж, архитекторы, значится, нашей победы… Давайте выпьем – берите бокалы. – Он подтолкнул нас к столу.
Я и Антон налили в бокалы вина, Санчес – водки.
– Ну – за нашу победу, – сказал Пинский.
Мы чокнулись, выпили.
– А еще, ребята, хотел вам сказать… Насчет вашего друга. Короче, я в курсе…
– Вы что‑нибудь знаете? – Санчес глянул на Пинского.
– Очень мало. Может, то же самое, что и вы. Может, чуть больше.
– Говорите сразу, не тяните…
– Короче, вашего агентства больше нет. Дружок исчез с деньгами…
– Не может быть, – сказал Антон. – А вы откуда знаете?
– Не могу, ребятки, вам сказать. Но это информация проверенная… Не бойтесь, я вас не оставлю. После всего, что вы сделали… Во – первых, фирму по – хорошему закроем, чтоб никаких долгов, судебных там претензий. А во – вторых, вас всех трудоустрою. В мэрию…
Начался фейерверк. Из‑за дома в небо полетели ракеты. Взрываясь, они освещали двор и дом разными цветами. Пьяный народ стал хлопать в ладоши, подпрыгивать, обниматься друг с другом. Некоторые бросали бокалы под ноги. Они разбивались о бетон. Звона не было слышно из‑за взрывов ракет.
Плацкарт
Место: вагон № 7
Дата: 19/11/2006
Время: 08:49
Музыка: нет
За окном пролетают поля, голые деревья, деревенские дома с дымящимися трубами, бетонные заборы. На нижней полке напротив сидит мужик c длинными редкими волосами, в клетчатой фланелевой рубашке и расстегнутой кофте от «левого» спортивного костюма «Nike». Рядом со мной, у стола, толстая тетка жрет копченую курицу. Лоснятся вымазанные жиром пальцы. На второй полке, над мужиком, храпит пьяный дядька. В проход свесились его ноги в драных синих носках. Напротив, на боковых едут две тетки в спортивных костюмах, под нижней полкой и наверху, на третьей, стоят их клетчатые баулы. На столе перед каждой – двухлитровая «бомба» пива. Они пьют из бутылок, заедая разложенной на газете мелкой сушеной рыбой.
