— Вот тебе раз, вот тебе два, — проворчал Сергей и склонился над телами.
Первый был одет в какой-то рабочий комбинезон, чьи колени и локти были в брезентовых заплатках с поролоновыми прослойками. Характерный наряд диггеров. Они как никто другой умели передвигаться не по протоптанным маршрутам метро, а по скрытым казематам, помнящим, наверное, еще Ивана Грозного. По малоизученным или совсем неизвестным технологическим тоннелям и отдушинам. По секретным путям правительственных коммуникаций, о существовании которых в свое время было положено знать лишь немногочисленным избранным. Иногда приходилось двигаться только ползком, упираясь коленями и локтями. Именно поэтому опытные диггеры первым делом обшивали свои рабочие комбинезоны такими заплатами. Второй, тот, что проломил диггеру голову, был в штопанных, перештопанных старых камуфлированных штанах и старом, местами поеденном молью сером свитере. Он был невысок. Рыжеволос и с плешью на темени, и с перебитым носом. Причина его смерти была так же очевидна, учитывая, что, судя по описанию этот тот, кого они искали. Засохшая кровь так же застыла струйками, вырвавшимися из ушей, ноздрей и рта. Как и у Веры. Как и у малыша. Сергей приблизился к трупу рыжего и расстегнул его поясной ремень, ища клеймение, которое практиковалось в метро, особенно у служивых людей Ганзы. Так и есть. С внутренней стороны портупейного армейского ремня было выведено чернилами: — «И. Кривошеев. ст. Сер-кая. Ганза.».
— Значит так. За Кривошеевым вдогонку пошли диггер и охотник. Диггер мертв. Кривошеев тоже. Значит мозз теперь в башке охотника? — Сергей взглянул на Странника.
— Мозз. В башке, — быстро закивал попутчик.
— Какого хрена ты мне не сказал, что человек, пораженный этим долбанным моззом способен применить оружие против другого человека? Я думал, мы ищем прокаженного больного, но он умудрился грохнуть человека перед своей смертью. Причем не просто человека. Диггера. Диггер тот же сталкер. Только подземный. А эти ребята, знаешь ли, не лыком шиты.
— Лыком. Мозз. Башка. Охотник. — Снова закивал юродивый.
— Ответь, кошкаед, какого хрена ты меня не предупредил, что он вдвойне опасен?! — Сергей зло и с силой толкнул Странника в плечо.
— Я говорить. Мозз опасно. Война может быть.
— Да хрен тебя разберет, что ты там бормочешь! Как нам теперь охотника искать, мы понятия не имеем, как он выглядит!
— Я знаю. Я умею. — Возразил Странник и тоже толкнул Сергея в плечо. — Утухни. Не паникуй.
Маломальский на такую дерзость хотел ответить затрещиной, но вдруг в его мозгу тревожным маячком ярко засветилась одна простая мысль. КРЫСЫ.
Он снова торопливо осмотрел трупы. Посветил вокруг. Крыс нет.
— Черт возьми. Слушай. Они ведь уже тут, наверное, не один час лежат. Не меньше. И ни одна крыса не притронулась к трупам. Их тут вообще нет.
— Крысы? — Странник вопросительно посмотрел на сталкера.
— Ох, недоброе я чую. Нехорошо, что их нет. Ох, нехорошо. — С волнением в голосе бормотал Маломальский. Он поднялся и стал пристально вглядываться в темноту вокруг, освещая ее своим фонарем. Он надеялся увидеть хотя бы одну чертову длиннохвостую тварь. Или, на худой конец, еще одну кошку, которая могла бы быть причиной отсутствия грызунов. Но, похоже, ничего живого на этой станции кроме них двоих не было. Тогда что не подпускает сюда крыс? Радиация? Про Полянку всякое рассказывали. Но про радиацию что-то никто и никогда. Кажется.
Сергей продолжал водить фонарем по часовой стрелке вокруг себя, нервно покусывая нижнюю губу. А что если охотник с этим моззом в мозге все еще тут и потому крыс нет? СТОП! Маломальский замер и стал медленно поворачиваться в обратном направлении. Против часовой стрелки. Вот в слабеющее от дистанции пятно света попал темный овал в торце станции. Тот самый, где была скульптурная композиция «Молодая семья». Одной статуи теперь не было на месте.
— Твою мать, развелись что ли? — выдохнул он, и фонарь тот час потух. — Черт.
Сергей несколько раз ударил фонарем по своей ладони, как это обычно делали люди всюду, где у них в руках гасло единственное светило. Но результата никакого не было.
— Стран Страныч, — шепнул он, повернув голову. — Эй.
Ответа не последовало.
— Странник. Ты где. Иди на мой голос и возьмись рукой за рюкзак. Надо сваливать отсюда. Слышь?
И снова тишина.
— Да твою ж мать, чего молчишь?
Теперь тишину разорвал скрежет металла. Кто-то, в другом конце станции, толкал что-то железное и массивное, словно мешающее ему пройти. Жуткий скрежет заполнил, казалось, все подземелье, говоря этим звуком о размерах и массе железного предмета и о силе того, кто ее толкал. Сергей зрительно помнил, где и на каком расстоянии ближайшая колонна станции. Двинулся к ней вслепую. Быстро нащупал заветный мрамор колонны. Так же быстро снял с себя рюкзак, и вооружился автоматом. Скрежет стих. Снова воцарилась гнетущая тишина. Сергею казалось, что его дыхание предательски громкое в такой тишине. Он осторожно тряхнул фонарем и снова нажал на рычаг, пытаясь вызвать заветное свечение светодиодов. Фонарь зажужжал, но свет не появился.
— Черт тебя дери, как не вовремя-то, а. — Прошептал сталкер.
И вдруг раздался какой-то жуткий крик, будто истеричный вопль сотни обезумевших ведьм. Неожиданно громкий и длившийся секунду. Он так же неожиданно стих, резко сменившись мощным глухим ударом и, Сергей через мгновение почувствовал, как мимо него просвистело что-то большое, обдав волной воздуха с запахом солярки. Нечто, похоже, пнуло бочку и та, пролетев несколько десятков метров, загрохотала далеко позади по гранитному полу, мусору и свалилась на пути.
— Ну нахрен, — выдохнул тихо Сергей и попятился назад. Нащупал ногой край платформы и осторожно спустился на пути. Он судорожно искал в памяти что-то, подходящее по описанию на то, что сейчас происходило на станции Полянка, чтобы понять с какой тварью имеет дело. Но память либо подвела его, либо ничего подобного в ней не хранилось. И где, черт возьми, Странник? Помер от страха?
Что-то громко затопало по граниту станции. Видимо, все та же тварь что орала как тысяча чертей и играючи пинала бочки. И топала она в его сторону. Сталкер пытался по звуку шагов понять, сколько у нее ног. Но сделал лишь вывод что, ни двуногие, ни четвероногие существа так не ходят. Хотя, черт возьми, от этого ни капельки не легче.
Шаги остановились неожиданно. Затем громкий шорох. Звук посыпавшейся штукатурки. И снова топот. Но звук стал другим. Через мгновение Сергей понял что, похоже, тварь идет по потолку. И все ближе. Теперь было понятно, что это совершенно ни на что не похоже. Оставалась лишь надежда, что это нечто, чем бы оно ни было, наткнется на два человеческих трупа и будет занято ими, дав фору и возможность убраться отсюда как можно дальше. Но самое скверное то, что Сергей не хотел уходить без Странника.
— Сергей, — послышался шепот справа у самого уха.
