– Это вы несколько лет назад издали книгу… Как же она называлась? Вспомнил. «Неоконченное дело». Небольшая такая книжка в синем переплете.
– Да, я.
– Мне она очень понравилась. Я все надеялся, что вы напишете еще что-нибудь. Я уж думал, с вами что-то произошло.
– Ничего не произошло. Пока жив. Если это можно назвать жизнью.
Остер открыл дверь пошире и жестом пригласил Куина войти. В квартире было довольно симпатично: какие-то длинные, узкие коридоры, повсюду книги, на стенах картины неизвестных Куину художников, по полу разбросаны детские игрушки: красный грузовик, плюшевый мишка, зеленый инопланетянин. Остер повел его в гостиную, усадил на старенький стул с потертой спинкой и пошел на кухню за пивом. Вернулся с двумя бутылками, поставил их на какой-то деревянный ящик, служивший кофейным столиком, а сам сел на диван.
– Вы пришли поговорить о литературе? – начал он.
– Нет. – Куин покачал головой. – Если бы. К литературе наш разговор не имеет никакого отношения.
– О чем же в таком случае?
Куин помолчал, окинул глазами комнату, ничего при этом не увидев, и наконец промямлил:
– По-видимому, произошла досадная ошибка. Я ведь, собственно, ищу Пола Остера – частного детектива.
– Кого-кого?! – Остер засмеялся, и от этого смеха все разлетелось в пух и прах. Куин вдруг понял, что несет сущий вздор. С тем же успехом он мог искать Папу римского.
– Частного детектива, – тихо повторил он.
– В таком случае вам нужен, боюсь, другой Пол Остер.
– Но в телефонной книге другого нет.
– Очень может быть. Только я не детектив.
– Кто же вы в таком случае? Чем занимаетесь?
– Я писатель.
– Писатель?! – Куин был безутешен.
– Простите, – сказал Остер, – но так уж получилось.
– В таком случае надеяться больше не на что. Это просто дурной сон.
– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.
И Куин все ему рассказал. От начала до конца. Со всеми подробностями. После исчезновения Стилмена он находился в постоянном напряжении, и теперь его прорвало. Он говорил и говорил. О ночных телефонных звонках Полу Остеру, о том, как он по непонятной для самого себя причине согласился вести это дело, о встрече с Питером Стилменом, о разговоре с Вирджинией Стилмен, о том, как он прочел книгу Стилмена-старшего, как следовал за ним по пятам с Центрального вокзала, о ежедневных скитаниях Стилмена по городу, о его саквояже, о хламе, который он подбирал, о загадочных картах, напоминавших своими очертаниями буквы алфавита, о беседах со Стилменом и о его неожиданном исчезновении. Когда история подошла к концу, Куин спросил:
– Вы, должно быть, считаете меня сумасшедшим?
– Нет, – ответил Остер, который на протяжении всего рассказа не проронил ни слова. – На вашем месте я, вероятно, делал бы то же самое.
Эти слова успокоили Куина, он испытал такое чувство, будто кто-то наконец согласился разделить с ним его ношу. Его подмывало заключить Остера в объятия, торжественно объявить ему, что теперь они закадычные друзья.
– Уверяю вас, – сказал Куин, – я ничего не выдумал. У меня даже доказательства есть. – И он достал из бумажника чек на пятьсот долларов, который две недели назад вручила ему Вирджиния Стилмен. – Вот видите, он выписан на ваше имя.
Остер внимательно изучил чек и кивнул:
– Чек как чек. В нем нет ничего необычного.
– Он ваш, – сказал Куин. – Пожалуйста, возьмите.
– Нет, об этом не может быть и речи.
– Я же все равно не могу им воспользоваться. – Куин окинул глазами комнату и махнул рукой. – Купите себе еще книг или игрушек ребенку.
– Нет, это будет несправедливо. Ведь эти деньги заработали вы, они принадлежат вам по праву. – Остер задумался. – Я, пожалуй, вот что сделаю. Раз чек на мое имя, я получу по нему деньги и передам их вам. Завтра же утром пойду в банк, положу чек на свой счет, а потом сниму деньги и отдам вам.
Куин промолчал.
– Хорошо? Договорились?
– Хорошо, – вынужден был согласиться Куин. – Посмотрим, что дальше будет.
Остер положил чек на ящик, словно давая этим понять, что вопрос решен. Затем откинулся на спинку дивана и внимательно посмотрел на Куина.
– Чек – не самое главное, – сказал он. – Гораздо больше меня беспокоит то, что в этом деле фигурирует мое имя. Этого я понять не могу.
– Может, у вас что-то с телефоном? Кабели перепутались – это бывает. Набираешь один номер, а попадаешь совсем не туда.
– Да, со мной такое тоже случалось. Но даже если у меня и был сломан телефон и Стилмены попали к вам, а не ко мне, все равно остается неясным, зачем вообще я им понадобился.
– Вы уверены, что не знаете этих людей?
– Стилменов? Первый раз слышу.
– Может, кто-то решил над вами подшутить?
– Моим знакомым такое в голову не придет.
– Мало ли.
– И потом, какая ж это шутка? Это настоящее дело, в котором замешаны настоящие люди.
– Да, – вынужден был признать Куин после долгого молчания. – Что верно, то верно.
Больше говорить было, по существу, не о чем. Каждый задумался о своем. Куин понимал, что ему пора идти. Он просидел у Остера почти час, и скоро надо было звонить Вирджинии Стилмен. И тем не менее уходить не хотелось. Стул был удобный, да и пиво немного ударило в голову. Кроме того, он уже давно не имел дела с таким занятным человеком. Этот Остер читал, оказывается, стихи Куина, они ему понравились, он ждал от него новых книг. Все это даже в нынешних обстоятельствах не могло не радовать.
Какое-то время они сидели молча. Наконец Остер развел руками – дескать, зашли в тупик, бывает, – встал и сказал:
– Я как раз собирался перекусить. Не составите мне компанию?
Куин колебался. Похоже было, Остер прочел его мысли и догадался, что уходить ему ужасно не хочется.
– Вообще-то мне пора, – сказал он. – Но перед уходом с удовольствием что-нибудь бы съел, спасибо.
– Как вы относитесь к жареной рыбе с картошкой?
– Положительно.
Остер ушел на кухню. Куин понимал, что надо бы предложить ему помочь, но двигаться не хотелось. Он словно окаменел. В полной прострации закрыл глаза. В прошлом ему иногда нравилось, когда мир на время исчезал из виду. Однако на этот раз находиться наедине с самим собой было неинтересно. Казалось, все внутри остановилось, смолкло. И тут из темноты до него донесся голос, монотонный, язвительный голосок, который с идиотской настойчивостью напевал одну и ту же фразу: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда». Чтобы голос смолк, Куин открыл глаза.
