— Хм, довольно грубо сказано, — заморгал он. — Вообще-то я имел в виду, что вы поедете со мной как друг и компаньон, а не просто шофер.
— Хорошо, так и быть, я почту за честь быть вашим соучастником.
Никогда не забуду его улыбку, она и теперь порой озаряет мою память как неожиданное благословение. Это из-за нее я тогда согласился.
— И еще кое-что, — добавил я. — Надеюсь, вы примете мое предложение и продолжите со мной путешествие к могиле Биг Боппера. Я был бы рад вашей компании.
Джошуа вздохнул.
— Бывают такие уроки, на которых нам просто необходимо поучиться, и даже самый мудрый советчик не станет нас отговаривать. И будет совершенно прав. Все дождевые капли, падающие в реку, разные, и при этом они одинаково питают деревья. После двух лет, проведенных в светло-зеленых стенах среди докторов-вероотступников, я понял, что ворон не прилетит ко мне, и сам отправился на его поиски. Я нашел его в деревьях, в небесах, в воде, в пламени и в себе. Я построил немало ковчегов для множества воронов и сжег немало пустых гнезд. У меня большой опыт в таких делах, Джордж, уж поверьте мне. Я здесь не учитель, а вы не ученик. Но для нас обоих будет лучше, если я не поеду с вами. Ваш путь — это путь молодости. А мне почти пятьдесят. Та помощь, которую я мог бы оказать, только помешает вам; мое общество отвлечет вас от цели. Верьте, я нуждаюсь в вас гораздо больше, чем вы во мне. — Он протянул руку и похлопал меня по плечу. — Понимаете?
— Нет, конечно, — ответил я, уязвленный его отказом. — Я в последнее время уже вообще ничего не понимаю. Догадываюсь только, что вы не умеете водить машину, а я умею — именно это, если я все понимаю правильно, и делает меня необходимым.
Джошуа мягко и терпеливо произнес:
— Мы в самом начале пути, — а потом добавил с упорством, прорывающимся сквозь покров вежливости. — Это было только приглашение, Джордж, его можно принять или отклонить.
Я так и не понял, чье приглашение он имел в виду, и решил, что это неважно.
— По-моему, я уже дал понять, что буду рад помочь.
Джошуа придвинулся поближе.
— Хорошо, — прошептал он. — Тогда давайте обсудим наши секретные планы.
Однако секретности там было немного. Мы приезжаем в Сан-Пиканте уже затемно, находим подходящее место, Джошуа расставляет оборудование, мы запускаем пыхтящий и гудящий поезд прямо в мирный сон местных жителей, Джошуа комментирует свой эксперимент, а потом мы уносим ноги и разбегаемся, а в случае преследования проделываем все то же самое, только в три раза быстрее. У меня было несколько замечаний, вопросов и сомнений. Во-первых, мой «кадиллак» слишком бросался в глаза для такого дела, на что Джошуа ответил, что, напротив, машина, как и любой крупный и вычурный объект, обладала «своеобразной незаметностью искаженных пропорций». На мой аргумент, что тачка в угоне, он возразил, что в глуши нас сложнее отследить, к тому же, когда речь шла о важном научном эксперименте, законный статус машины волновал его в последнюю очередь. Он согласился с моим предложением замазать номера грязью — чтобы «затруднить идентификацию», но при этом считал, что нам нечего скрывать и незачем вести себя так, будто есть.
Я не особенно проголодался, но, взяв на себя роль радушного хозяина, осведомился у Джошуа, не желает ли тот перекусить. Он ответил, что не имеет ничего против молочного коктейля, и мы завернули в кафе-мороженое в Лордсбурге, взяв четыре коктейля на вынос: ванильный для меня, малиновый, карамельный и с шоколадной крошкой для Джошуа. Я запил коктейлем четыре таблетки спида — работенка предстояла нелегкая, ночью нужно было оставаться бодрым. Джошуа от протянутой бутыли отказался, заявив, что с него хватит и коктейлей. Он пил то из одного стакана, то из другого, потребляя напитки с одинаковой скоростью и очевидным удовольствием.
Заглянув в местный «Ю-Сэйв»
[18]
за льдом, чипсами и пончиками «Долли Мэдисон», я завел «кадди», и мы двинулись в путь. Подъезжая к горам, я спросил у Джошуа, что он собирается сказать публике (если, конечно, для речи останется время). Он сказал, что еще не придумал ничего конкретного; возможно, произнесет пару общих слов о природе сущего и смысле жизни — смотря по обстоятельствам. Это напомнило мне, как я сам заливал Натали и ее приятелю о тех словах, которые прошепчу на вершине горы Шаста.
Чем выше и глубже в ночь — тем заметнее сужались дороги. Мы разговорились об обстоятельствах и связанных с ними возможностях. В Сан-Пиканте мы прибыли на час раньше намеченного — по мнению Джошуа, это из-за того, что я ехал гораздо быстрее, чем он рассчитывал, — но городок все равно уже давно погрузился в сон. Даже «Ночное бистро Дотти» было закрыто, что почему-то вызвало у меня раздражение и немало повеселило Джошуа. Мы свернули с главной улицы и стали петлять по переулкам, пока Джошуа не нашел именно то, что хотел: «идеальный участок, заселенный представителями среднего класса, под завязку набитый однообразными чахлыми снами и готовый к эксперименту». Он сказал, что нутром это чует, и я, с каждой минутой нервничая все больше, надеялся, что он знает что делает.
Я припарковался в еще более глубокой, чем окружающая тьма, тени большого дерева. Джошуа потребовалось не меньше пятнадцати тревожных минут, чтобы подключить свою аппаратуру на заднем сиденье. Батарейки, проигрыватель и усилитель остались в серебристом ящике, а колонки, снабженные специальными металлическими креплениями, мы вставили в открытые задние окна. За работой Джошуа оживленно напевал «Wabash Cannonball».
[19]
Я же от волнения принялся изучать карту, купленную на заправке в Сильвер-сити, и к тому времени, как Джошуа расставил свою технику, я уже знал на зубок все возможные пути отступления: от нормальных до самых незаметных тропок. Я подыскивал какой-нибудь маршрут поудобнее, как Джошуа вдруг перебросил микрофон через спинку на переднее сиденье, а потом и сам забрался в машину.
— Ну что, готовы отправиться навстречу очевидному невероятному? — жизнерадостно осведомился он.
— Кажется, да, — ответил я.
Джошуа выглянул в окно.
— Боюсь, это дерево может вызвать определенные звуковые искажения в правой колонке. Не могли бы вы отъехать метров на двадцать назад?
Пришлось в интересах чистоты звука послать прощальный поцелуй нашему укрытию и отъехать, как того требовал мой компаньон. Только я вырубил мотор, как Джош потянулся к заднему сиденью и включил проигрыватель. Пластинка завертелась, послышалось шипение статического электричества — это игла опустилась на дорожку.
Джошуа дотронулся в темноте до моей руки и прошептал:
— Изумительный момент, не так ли? Что будет дальше — представления не имею!
Я чувствовал, что он весь прямо-таки раздувается от гордости.
