— Если «Исход» — выдумка, почему тебя тогда «болотные дьяволы» не тронули? — спросил Глеб, хватаясь за соломинку: ему мучительно не хотелось расставаться с последней, единственной мечтой.
— Обычный репеллент от комаров. Он и от этих москитов отлично спасает. — Ишкарий достал с полки шкафа продолговатый флакон. — Вот ведь ирония судьбы… Жрачки не хватало, а этого добра в бункере — завались… Думал я, сталкеры спасать меня кинутся, попадут под раздачу. А они не повелись…
Сектант искоса посмотрел на мальчика. В глазах его разгорался недобрый огонь.
— А ведь ты первый подохнуть должен был… Там, в подвале под Константиновским. Думаешь, люк сам захлопнулся? Запомни, пацан, само по себе ничего не случается. Тарану спасибо скажи, что хватился тебя, проснувшись. Не успел я выход из подвала раскупорить. Чтобы видимость создать, что ты наружу сбежал. Вот и стал он тебя по подвалу искать…
Потом все как-то возможности не подворачивалось завернуть команду вашу. Одному вот только с винтовкой поспособствовал… Как, бишь, его звали-то? А, ну да, точно — Бельгиец. Я ему патрон кривой подсунул в магазин. Как чувствовал, что сработает рано или поздно. Как, впрочем, и с дозиметром Окуня получилось. Я как приметил, что боец этот до наживы падок, сразу смекнул, что его на самоволку спровоцировать можно. А про радиацию в порту Ломоносова все наши знают. Обожглись в свое время… Короче, нашептал я ему про склады нетронутые, про корабли не разграбленные. А он и купился. Да еще и дозиметр не проверил. Там, знаешь ли, в аккумуляторном отсеке пружинка такая есть…
— Сука! — заорал Глеб.
Его трясло от гнева. Вот прямо сейчас перед ним стоял человек, загубивший всех этих неплохих, незлых людей, и буднично так рассказывал о том, как их убивал. Нет, он не человек… Он — что-то страшное…
Сектант поднял пистолет, покачав им перед глазами мальчика:
— Не перебивай старших, пацан. Разве не учили тебя манерам в вашем высокоморальном метро? Брал бы пример с Дыма. Вот уж интеллигент, каких свет не видывал. И ведь тоже плохо кончил. Ты, небось, и не знал, что он по Нате сохнет? А я вот сразу приметил. И ведь даже не думал, что он на такую чушь поведется. Я ему тогда, на переправе, шепнул лишь, что крики ее слышу, а он, дурак, и сиганул вниз. А так, может, и пожил бы еще… Психология — мощная штука, парень. В людях разбираться надо и уметь бить по слабым местам. Прямо как в драке.
Ишкарий опорожнил бутыль почти наполовину, уже порядком захмелев. Взгляд его затуманился. Людоед замечтался, улыбнулся сам себе…
— Ксива на страхе своем погорел. Трусоват оказался. Мне и делать-то почти не пришлось ничего. Мы как в туннеле под дамбой встали на ночлег, я в чаек дури подсыпал. Плесень такая галлюциногенная. Тут недалеко растет. Забористая штука. Много примешь — спишь пластом чуть ли не сутки, мало — приход сперва начинается. Видения всякие. Думал, уснут все, тут я на экспедиции вашей крест и поставлю.
Раньше все момента подходящего не было. А тут вроде подфартило. Успел…
Только Кондор привязался — пей, говорит. Пришлось тоже хлебнуть… Ксива, кстати, свою дозу из-за тебя не добрал. Ты ж его кружку опрокинул, помнишь? Пришлось импровизировать. На психику давить. Ксива быстро сломался. Когда вырубились все, он наружу поперся. Видать, привиделось чего. Я — за ним. Подошел к нему, а он словно и не видит меня. Лицо закрыл, сидит и бубнит чего-то. Не иначе как с дружком покойным общается. Неплохо его накрыло… Тюкнул я бедолагу по темечку да вены ему вскрыл. Для отвода глаз. Ну и подкрепился заодно. Не пропадать же добру.
Потом и меня рубить стало. До каморки-то я еще добрался кое-как, а вот сил на то, чтоб порезать всю вашу братию, увы, не хватило. Так и отключился. В общем, помешал ты мне тогда, щенок. Недаром, значит, тебя Таран с собой таскал…
Интересней всего с девкой получилось. Там уже чистая импровизация шла. Смотрю, командир ваш ножичком балуется. Спровоцировать девчонку эту на драку — плевое дело. И на Кондора толкнуть в нужный момент — тоже не проблема. А дальше дело техники. Нож, пацан, штука опасная, и выпускать его из виду не следует. Ибо если попадает он в опытные руки… — Ишкарий ухмыльнулся. — Уж поверь мне.
Дальше все проще было. Родные стены, знаешь ли, помогают… Думал, не найдет Таран бункер. Ан нет, упорный черт оказался. Я уж и сам хотел помочь, да не пригодилось. Все бы ничего, только рановато вы наверх полезли по шахте. Не успел я вовремя до лифтовой добраться. Пока с блокиратором подъемника возился, вы уже выбрались. Хоть один утоп — и то ладно.
Глеб вспомнил глаза Фарида, когда лифт вниз обрушился, и с ненавистью глянул на сектанта. Тот опорожнил, наконец, бутылку и пнул ее ногой к лестнице. Пустая склянка, чудом не разбившись, лязгнула о металл конструкции и замерла на краю ступеньки.
— Вот так и жизнь наша. Катится себе, катится… Иногда в гору, иногда под откос. Бывает, что и по краю. А потом срывается вдруг в пропасть и летит в тартарары… Когда к баркасу вышли, понял я, что разбивать отряд надо. Потому как Таран на меня уже косо так посматривать начал. Думаю, просчитал он меня. Вот только доказать ничего не мог.
Кондор к тому времени уже совсем скис. Пальцем тронь, развалится. Тут уж я на все сто уверен был, что он не будет настаивать. Стоило только идею кинуть, сразу домой засобирался. Не думал, правда, что Шаман следом увяжется, но он, похоже, без командира своего шагу ступить не мог.
А дальше все просто. Долгожданная встреча с «контактерами» в прибрежных водах залива, рукопожатия, поздравления… Видел бы ты, как Шаман радовался, как обниматься лез… пока нож в брюхо не схлопотал… Занятный тип. Все про сигналы в эфире спрашивал…
Глеб и забыл уже про тот обрывок радиопереговоров, что удалось поймать в «Раскате». Вот и еще одна загадка разрешилась. Конечно, найти работающую аппаратуру на объекте не удалось, но вероятнее прочего, это дело рук каннибалов. Весь Кронштадт не прочешешь… Сектант тем временем устало присел на край аккумуляторного короба, с интересом осмотрел «Пернач».
— Хорошая машинка. Таран знал толк в оружии. За это его можно было уважать. В остальном — такой же недалекий выскочка, что и остальные. Хоть и более опытный. Правда, это ему не очень-то и помогло.
— Что с ним? — Мальчик с замиранием сердца следил за выражением лица сектанта.
Тот не торопился с ответом, наслаждаясь испугом во взгляде жертвы. Потом осклабился, расплывшись в мерзкой улыбке:
— Схарчили его, что ж еще…
На Глеба страшно было смотреть. Бледный, осунувшийся, с потерянным взглядом… В голове его с поразительной ясностью пронеслись минувшие несколько дней, проведенные со сталкером. Потом вдруг всплыл в памяти строгий с хрипотцой голос: «УБЕЙ!»
Это было как приказ. Мальчик вскочил на ноги, вытащил десантный нож и в упор посмотрел на врага.
— Хочешь драться? Уважаю! — усмехнулся Ишкарий. — Что ж, это будет занимательно. Надоели, знаешь ли, эти бесхребетные. Скулящее мясо… В кой-то веки — дичь, хоть и мелкая…
