Каждый раз забывая, что в этом случае реакция будет совсем иной.
ВПЗР появляется на пороге своего кабинета в образе «аутичной сиротки», сослуживицы Бисквитного Лулу по батальону самокатчиков. Все движения ее замедлены, все эмоции загнаны внутрь, а в глазах наблюдается известная пустота.
Шаркая ногами и держась рукой за стену, «аутичная сиротка» идет по своим делам. И один лишь ее вид вызывает у меня приступ острой жалости. Какое там «смазать по физиономии»! Единственное, чего мне хочется в этот момент, — прижать несчастное дитя к себе, растормошить и развеселить его, а потом — показать специалистам: вдруг еще можно что-то исправить и вернуть ребенка в социум!
— Читаешь? — спрашивает у меня «сиротка» на обратном пути в кабинет. — Отличная книга и такая трогательная, я плакала. Может, попьем чайку?..
В процессе чаепития, на которое я безвольно соглашаюсь, ВПЗР пространно рассуждает о новой главе из книги, цитирует только что написанные куски, размышляет о высоком (низменном), размышляет о прихотливости человеческой натуры и делает смелые художественные обобщения.
— А как твой парень? — спрашивает она после очередного псевдоэкзистенциального кульбита.
Я, оглушенная трепом ВПЗР, оказываюсь не готова к этому вопросу. Я вообще никогда не бываю к нему готова.
— Что?
— Как твой парень? Он мне очень понравился.
— Он альфонс. Недоумок. И вообще… Малосимпатичная личность.
Неужели я (я!) произношу весь этот бред, внушенный ВПЗР?!.. Нет, не я, кто-то другой, очень похожий на меня. Находящийся по ту сторону кривого зеркала.
— Да что ты!!! — делано изумляется ВПЗР. — Быть того не может!
— Может.
— Ну надо же… А выглядел таким приличным, я даже порадовалась за тебя…
— Рано порадовались, значит.
— Вот и верь после этого в писательскую мудрость…
— Я никогда не верила в писательскую мудрость. — Именно этой реплики и ждет от меня моя чертова иезуитка. Именно ее я и подаю, стоя в кулисах и не смея выйти на хорошо освещенную сцену.
Сцена предназначена только для ВПЗР. Исключительно.
— И правильно делала! — ВПЗР разражается страстным монологом в стиле сенековской (расиновской) Федры. — Мудрость никогда не являлась достоинством писателя. Скорее — наоборот. Наивный, детский взгляд на мир — вот что ценно. Взгляд, который снимает ненужные наслоения со знакомых всем слов! Заставляет по-новому оценить их…
От слов ВПЗР переходит к сюжетам, так же требующим новизны. И к требующим нетривиальности мыслям. А мужчина-альфонс-недоумок-малосимпатичная личность — что может быть тривиальнее?
Ни-че-го!
Значит, и заморачиваться этим не стоит. Будет другой, третий, десятый!
— У тебя вся жизнь впереди, Ти, — подытоживает ВПЗР. — Найдется и твоя половинка. Как говорят в народе: на каждый горшок — своя крышечка.
Мое — отшлифованное годами работы с писательницей — воображение тут же начинает рисовать горшки самых разных модификаций: от терракотовых сосудов эпохи Мин до банальных молочных крынок и не менее банальных ночных ваз из пластика. Все это великолепие стоит в сумрачном honky-tonk тире, стены которого густо заляпаны красным (случаются же меткие стрелки!). Вот и сейчас один из метких стрелков, неуловимо похожий на ВПЗР, выходит на линию огня. И, молниеносно перезарядив винтовку, стреляет, почти не целясь.
Бац-бац-бац!
Десять из десяти!
Приз за меткость (резиновая утка и конструктор «Лего») вручается «аутичной сиротке», а от горшков (каждый из которых мог стать моей судьбой) остаются одни черепки.
И после всего эта гадина, беспринципный и аморальный фрик
…— Наш друг Хесус — симпомпончик, — продолжает измываться ВПЗР. — Ты не находишь?
— Нет.
— А ты представь его в костюме тореро… Галуны, позолота, красная тряпка в руках… Забыла, как она называется.
— Мулета. Красная тряпка называется мулета. И вообще — это не тряпка, а плащ. А ваш друг Хесус, — я делаю ударение на слове «ваш», — совсем не похож на тореро.
— Может быть, ты и права… Просто влюбиться в тореро — совсем не то, что влюбиться в администратора ресторана. Любовь к человеку романтической профессии возвышает тебя над толпой. Матадоры, рыбаки, капитаны судов, сражающихся со стихией… Кстати, на Талего живут именно такие мужчины.
— Вы полагаете?
Я уже имела счастье лицезреть мужчин острова Талего. Два цыганистых типа из сувенирной лавки — им я бы не доверила даже использованную зубочистку, не говоря о собственной жизни. Прощелыга-официант, опустивший нас (меня) на двадцать пять евро в единственном островном кафе. Один специалист по дезинфекции с лицом дауна: он как раз поливал разбодяженной химией траву около этого чертова кафе… Кто еще?.. Пока я судорожно пытаюсь вспомнить, был ли там кто-то еще, ВПЗР продолжает развивать тему с Талего.
— Ты ведь знаешь, я — почти ясновидящая. Любой хороший писатель — ясновидящий. Вот и спроси меня: что я вижу в данный конкретный момент.
— И что вы видите в данный конкретный момент?
Теперь это даже не театр, а кинематограф, вернее — синематограф начала XX века. Жесты чудовищно преувеличены, мимика доведена до абсурда, одним словом — Supermelodrama с убийственным финалом. Что-то вроде «Антоша, погубленный корсетомЪ». ВПЗР не просто закрывает глаза, она изо всех сил зажмуривает их. И картинно простирает руки над столом.
— Вижу мужчину… Молодого человека восхитительной наружности… В свитере грубой вязки, в куртке с капюшоном. Он стоит на скале, подставив лицо ветру. Он говорит: «Я ждал тебя все эти годы, любовь моя…»
Чудовищный текст. Абсолютно непохожий на те тексты, которые обычно выскальзывают из-под пальцев ВПЗР. То есть отдельные слова встречаются (за исключением, пожалуй, слова «любовь») — но совершенно не в тех комбинациях. А данные комбинации — пошлость и мезальянс!
Примечание: Слово «любовь» ВПЗР не употребляет принципиально. И абсолютно сознательно. Предпочтение отдается не синонимам дохе, а антонимам. Так, по мнению ВПЗР, интереснее. Забористее. Так можно закрутить интригу до последней возможности. Аллюзии на тему слова «любовь», развесистые, как клюква, метафоры и прочие коннотации — тоже наше все. И она еще хочет добиться понимания! Признания и иных (коннотативных) вещей. Наивная чукотская девушка!..
— А кому он это говорит? — спрашиваю я у ВПЗР. — Вам?
— Почему — мне? Тебе. Он говорит это тебе… Я для него слишком недостижима. Разница в потенциалах чудовищная. И большинство людей ее чувствует — на подсознательном уровне… Он, может, и хотел бы упасть на хвост именно мне, но… Бодливой корове бог рогов не дает. А ты тоже вариант. И не самый худший. Ты ведь у нас сущая прелесть, Ти…
