— Мама, ты невозможная! — вопила она. — Сейчас же позови
Евгения! Я должна с ним поговорить!
— Сама с ним поговорить должна, — сказала я и отключилась.
А гоблины окружили наших многоуважаемых мужей,
демонстративно угрожая им пистолетами.
— Хватайте их и вяжите! — приказал Папикакис. — Только
осторожно!
Гоблины застыли, видимо приноравливаясь сделать это
половчей. Учитывая размеры моего Евгения и тем более Архангельского, у гоблинов
уже возникали проблемы.
«А дальше будет хуже,» — подумала я, с удивлением не
обнаруживая на полянке Карлуши.
Гоблины медленно шли на наших многоуважаемых мужей, мужья
сбивались в кучу, уплотнялись, но было очевидно, что так долго продолжаться не
может. Вот-вот наступит развязка.
«Какая?» — подумал я и в этот миг услышала голос Карлуши:
— Руки вверх!
И гоблины и Папикакис оглянулись и… подняли вверх руки. Они
же не знали, что пулемёт, который был в руках у Левина, выведен из строя
Мишелем. В мгновение ока наши многоуважаемые мужья разоружили гоблинов, связали
и их и Папикакиса, бросили рядом с костром, отправили в багажник Женькиной
«тойоты» ещё один чемоданчик с пятью миллионами и принялись решать как дальше
быть.
— Оставим эту банду здесь, а сами поедем ко мне в
Архангельск, — предложил Архангельский. — Там есть где до лучших времён
схорониться.
— А жены? — хором закричали Даня, Тася, Пупс и Женька.
«Интересно, кого мой имеет ввиду?» — подумала я.
— Жёнам позвоним, все честно расскажем, они к нам позже
приедут.
— Идёт! — решили мужья и только направились к машине, как на
дороге снова показались горящие фары джипа.
— «Лендровер». Вован возвращается, — прошептала я и забегала
пальцами по кнопкам телефона.
— Куда ты звонишь? — заинтересовался Мишель.
— Капитолине, подруге, — пояснила я.
Он удивился:
— Считаешь, что выбрала удачное время?
— Удачней некуда, — ответила я, и тут же включилась в
разговор с Капитолиной: — Капа! Капа! Я в деревне! Здесь просто кошмар! Где
твой Коля?
И в этом месте прогремел первый выстрел. Потом второй,
третий. Вована и его гоблинов поломанным пулемётом не напугать, но ведь наши
многоуважаемые мужья разоружили банду Папикакиса. В общем, несложно
представить, что творилось на полянке. От страха я на скороговорку перешла.
— Капа! Капа! Где твой Коля? — вопила я. — Срочно! Срочно
его зови! Я в деревне! Здесь у баньки творится такое! Настоящий аукцион! Родину
продают!
Мишель неожиданно разнервничался.
— Зачем тебе Коля? Кто он? Кто он? — зашептал он как-то
слишком взволнованно.
— Муж Капы и генерал ФСБ по-совместительству, — сообщила я,
удивляясь, что он заинтересовался моей пустой болтовнёй с подругой.
Едва я это сказала, как Мишель начал вырывать у меня
телефон. Само собой, я воспротивилась, связь с Капитолиной прервалась, а я
закричала:
— Ааа-ааа!
— Тише, умоляю, — попросил Мишель.
— Хорошо, — сказала я, — но оставь мой телефон в покое.
Он послушался, но попросил:
— Пожалуйста, не надо звонить в ФСБ.
Я удивилась:
— Почему?
Ответить он не успел, телефон мой опять зазвонил.
— Капитолина! — отскакивая от Мишеля, воскликнула я, но это
была Тамарка.
— Мама, ты невозможная! Сейчас же позови Евгения!
— А черт! — закричала я. — Это неосуществимо, Тома, ему не
до тебя! Слышишь что творится?!
— Слышу, — рявкнула Тамарка. — Сколько можно обсматриваться
боевиками? Вы там развлекаетесь, а у нас тут горе!
Сообщение Тамарки взволновало меня. Что за горе? Но спросить
я не имела возможности, Мишель снова бросился отбирать мой телефон.
— Знаешь, — прошипела я, — так дело не пойдёт. Мне не по
нраву такое самоуправство. С кем и когда разговаривать, решать буду только я. И
не смей мне перечить.
Но он хоть и беззвучно, но все же перечил, пока я не
заявила:
— Сам посуди, зачем мне такой муж? Я лучше вернусь к
прежнему!
С этими словами я отдала ему телефон и попыталась выскочить
из крапивы, но Мишель мне помешал.
— Софи, ты сошла с ума, — прошептал он, крепко хватая меня
за руку. — Там стреляют, тебя могут убить.
Я глянула на поляну — он был неправ. Там уже не стреляли.
Гоблины Вована и сам Вован уже были разоружены и связаны. Оказывается на этот
раз они приехали не одни, а с белокурым мужчиной в дорогом костюме, которого
наши многоуважаемые мужья тоже связали. «Коллега, — догадалась я — ещё один
цэрэушник.»
— Вот что, — обратилась я к Мишелю, — если ты сейчас же меня
не отпустишь, буду очень громко кричать.
Он отбросил мою руку, как ядовитую змею и прошептал:
— Все, что угодно, только не кричи.
— Тогда верни телефон, — потребовала я.
Он вернул и очень вовремя, потому что телефон опять
зазвонил. Я ждала Капитолину, но это снова была Тамарка.
— Все, Мама! Ты допрыгалась! — закричала она. — Юлька руки
на себя наложила! Мы с Розой её дважды спасали, но она сказала, что все равно
умрёт, если Женька к ней не вернётся. Мама, коли в тебе хоть капля совести
осталась, позови Женьку! Срочно позови! Роза не сможет долго Юльку удерживать!
Сейчас же позови Женьку! Позовёшь?
— Позову, — сказала я и крикнула: — Же…
Увы, этим пришлось ограничиться, потому что Мишель зажал мне
рот. С телефоном он поступил ещё хуже, выбросил его в кусты, меня же принялся
уговаривать:
— Софи, ты должна нам помочь. Если согласишься, то одна
заработаешь пять миллионов. Вдумайся в эту цифру: пять миллионов долларов.
Я рассердилась:
— Что тут вдумываться? Говори, что надо делать?
К удивлению моему он потребовал совсем немного:
— Ты должна помириться с мужем. Если согласна, мы найдём
общий язык и пять миллионов, считай, уже в твоём кармане.
— Ах, так ты никакой не мой поклонник? — возмутилась я. —
Просто морочил мне голову? Тебе тоже этот «Аист» нужен?
Мишель и согласился и возразил:
— Да, мне нужен «Аист», но и тебе голову не морочил, я твой
поклонник, одно другому не мешает. Сейчас главное выполнить задание, нам очень
хорошо заплатят, а потом мы с тобой уедем Люксембург.
