Даже нашей вполне устроенной на Западе университетской интеллигенции, так рьяно выступающей за радикальные рыночные реформы в России, не следовало бы забывать при этом, что подавляющее большинство учебных заведений, в которых они здесь преподают, живут за счет государственной благотворительности и различных, грантов, и вовсе не потому, что умеют «крутиться». То же самое касается ведущих оркестров, оперы, балета, серьезного театра, а порою даже и литературы.
Я, к примеру, с высочайшим профессиональным нечеловеческим уважением отношусь к таким публицистам-рыночникам, как Михаил Геллер или Дора Штурман. Но судите сами: Михаил Яковлевич Геллер много лет преподавал в Сорбонне — государственном учебном заведении, получает теперь государственную пенсию, сотрудничает в русскоязычных средствах информации, финансируемых государством, издает свои книги по-русски в издательстве «Оверсиз», финансируемом также из государственных источников. Там же издает свои книги и уважаемая мною Дора Штурман, да, наверное, и пенсию она теперь получает государственную. Утверждаю, что ни одно русскоязычное издательство, во всяком случае в настоящее время, не возьмется публиковать их книги, исходя из рыночных соображений.
В последнее время меня все неотвязнее мучает горестное недоумение: почему люди, живущие на государственном или благотворительном попечении, так яро понукают других как можно быстрее бросаться в рыночную стихию? То есть продолжают жить по звериной большевистско-блатной логике: ты умри сегодня, а я — завтра.
В этом смысле в высшей степени характерной мне представляется недавняя телебеседа Андрея Караулова с Егором Гайдаром. Вернее, ее заключительная часть. Цитирую по памяти:
Андрей Караулов. Скажите, вы питаетесь лучше, нем остальная часть населения?
Егор Гайдар (лоснящийся от сытости и самодовольства. — В. М.). А вы, что же, хотите, чтобы мы питались так же?
Тут даже достаточно циничный Караулов не выдержал и зло ответил: «Хочу».
Согласитесь, чего же после этого удивляться, что господа вроде Жириновского набирают на выборах все больше голосов?
P.S. Никак не могу закончить: все новые и новые вопиющие свидетельства обступают меня со всех сторон. Вот, к примеру, еще одно.
Выступая в телепрограмме «Нота бене» (ведущий А. Радов), Юрий Болдырев — недавний руководитель службы контроля президентской администрации, рассказал, как он, предъявив правительству обвинение в том, что оно начиная с января 1992 года ограбило народ, услышал в ответ: «Если этот народ не ограбить, он не будет как следует работать».
Это на заседании демократического правительства! Ну как, дорогие читатели, у вас после этого еще остаются какие-то иллюзии? У меня — никаких.
Югославия — беда моя
Не дай бог, но вполне возможно, что наши потомки будут обозначать новое летосчисление с 11 апреля 1994 года. В этот день НАТО, а по сути дела американская администрация, под рев атакующих «фантомов» откровенно определила цели и средства провозглашенного ею установления Нового порядка на нашей грешной земле.
Еще два года назад, когда югославская трагедия только-только начиналась, я в письме президенту Ельцину пытался предостеречь его от бездумного дрейфа в фарватере западной политики. Позволю себе процитировать это письмо целиком:
«Уважаемый Борис Николаевич! В связи с дипломатическим признанием Россией Республики Македония, мне, как человеку кровно озабоченному судьбами родной страны, хотелось бы узнать непосредственно от Вас: какие геополитические, экономические или территориальные интересы вынудили Ваше правительство пренебречь дружбой одного исторического союзника — Югославии и ничем ранее не омраченными взаимоотношениями с другим — Грецией ради легитимации этого вымороченного и никогда в прошлом не существовавшего государства? Я обращаю Ваше внимание на этот акт отечественной дипломатии, ибо в целом ряду подобного рода ее самоубийственных зигзагов этот представляется мне особенно вопиющим. Неужели в самом, хотя и похвальном, но весьма сомнительном в сложившейся ситуации стремлении срочно влиться в семью «цивилизованных» народов, мы ослепли до такой степени, будто не видим, что этим мы сами создаем прецедент для завтрашнего признания со стороны этих народов всех суверенитетов внутри самой России? Неужели мы также потеряли чувство самосохранения в такой мере, будто не догадываемся, что «цивилизованный» Запад проводит сегодня в Югославии репетицию завтрашней драмы России? Неужели благосклонный кивок дяди Буша или дяди Коля для нас дороже судьбы собственного государства? К счастью для Вашего министра иностранных дел, он может выбрать себе родину, а у нас с Вами, многоуважаемый Борис Николаевич, к сожалению, она одна. И, как поется издавна, «другой не будет никогда». Призываю Вас вспомнить об этом.
С уважением Владимир Максимов».
Разумеется, вопросы, заданные мною в этом письме, носили чисто риторический характер, ибо я прекрасно понимал, что людей, добровольно разваливающих собственную страну, судьба чьей-либо другой национальной целостности волнует менее всего.
Поэтому в данном случае и будущее македонской независимости им было, как нынче у нас в России выражаются, до лампочки. Все обстояло гораздо проще и циничнее: они спешили услужливо выполнять политический заказ своих западных хозяев: создать прецедент такого признания. Самим заказчикам, не желавшим в связи с твердой позицией Греции в этом вопросе обременять себя излишними проблемами внутри НАТО, сделать такой шаг представлялось крайне затруднительным. Тут-то им и сгодились ельцинской выучки российские мальчики на побегушках.
Никакого ответа я, естественно, не получил, хотя знаю из достоверных источников, что письмо было доставлено и положено на стол адресату. Впрочем, на ответ я и не рассчитывал, посылая его только с тем, чтобы напомнить власть имущим в России, что нет ничего тайного, не ставшего бы в конце концов явным, и что за преступления перед законом и совестью рано или поздно придется отвечать.
Сегодня эта политическая шпана правительства национальной измены усиленно изображает возмущение натовскими бомбежками в Боснии, хотя, как говорится, и ежу понятно, что за этими жалкими пофыркиваниями не кроется ничего, кроме бессильной обиды нерасторопного лакея, униженного рассерженным барином на глазах у всей другой европейской дворни.
Отныне этот барин раз и навсегда откровенно дает понять своей восточноевропейской и российской прислуге, что У него нет ни времени, ни желания вдумываться в ее кухонные переживания, что воля его теперь для них — закон и что впредь единственно возможное место ее — в передней. Все его распоряжения, озвученные голосами Клинтона, Кинкеля, Жюпе и ряда прочих нынешних законодателей Нового порядка в мире, при всей их дипломатической изощренности сводятся к одному незамысловатому постулату: «Бомбили и будем бомбить».
Судя по всему, первый из них — лихой арканзасский ковбой, в перерыве между любовными приключениями и игрой на саксофоне так и не одолел университетского курса по истории. Иначе бы он не забыл, чем кончились все поползновения установить на земле Новый порядок от Чингисхана и Ганнибала до Гитлера и Брежнева, причем, конечно же, каждый из них при этом считал свой «порядок» наиболее оптимальным для страждущего человечества.
