— Наверное, да…
Он сказал, что постарается разделаться с кое-какими проблемами и прилететь в самое ближайшее время.
* * *
Виктор не стал бы утверждать, что сражен наповал и его сжигает бурная страсть. Чего-чего, а бурных страстей в его жизни было предостаточно, он давно постиг их науку, пресытился ими, устал от них — здесь было что-то совсем другое… С ней он чувствовал себя не на вулкане, где все раскалено и кипит, а в надежной гавани, где можно укрыться от любой стихии и постепенно, не спеша постигать «науку страсти нежной» — ему казалось, этот образ очень подходил ей…
В Париже из аэропорта он решил поехать к родителям, предварительно позвонив им. Он обожал мать, да и был, по сути своей, типичным маменькиным сынком, но он также был достаточно близок с отцом, который всегда направлял его мужское развитие, мужскую самость или, как выражался Сергеев, — мужицкое самство…
Вот и теперь, прежде чем принять окончательное решение, он по привычке захотел сначала поговорить с отцом. Отец долго не раздумывал, его совет был сформирован всем его собственным предыдущим жизненным опытом:
— Все равно когда-то придется остановиться, на всех тебя не хватит, а с возрастом решиться на брак будет труднее. Тебе уже тридцать, самое время обзаводиться семьей, в противном случае есть опасность превратиться в закоренелого холостяка. Никогда не стоит пытаться долго перебирать — всегда найдется более интересная. Поэтому, если удалось сосредоточиться на одной и если почувствовал, что это твое, — бери, а против повседневности всегда имеется испытанное лекарство — отдушины на стороне, которые только укрепляют семейные узы. Кстати, я обзавелся семьей именно в твоем возрасте…
Матери он сообщил, что впервые встретил столь совершенную девушку — и внешние данные, и врожденное благородство, и образование, и чудесный, уравновешенный характер, при этом легкий и веселый. Да еще из известной семьи, да с такой родословной…
— Это — нежный ангел двадцати двух лет, полностью в твоем вкусе, ты будешь довольна.
Мать, посвященная во все его любовные истории и знавшая о сложном характере Одиль, не одобряла их романа и была очень рада, прежде всего, его решению порвать с ней, поэтому новое увлечение сына приняла доброжелательно. Что до нефранцузского происхождения избранницы, то сие Клер совершенно не беспокоило — их семья давно доказала свою интернациональность, и возможная будущая невестка была вполне в ее духе.
Ее лишь немного смущала поспешность, с которой он решился на такой серьезный шаг, как женитьба. Но, с другой стороны, то, что он впервые заговорил о семье, означало — мальчик созрел для этого шага, что было замечательно само по себе. Ей казалось, что его бурная холостяцкая жизнь несколько затягивается. Беспокоили ее и неупорядоченные ритмы такого образа жизни, и неумение сына выбирать женщин — три его последние пассии, а в особенности самая последняя, Одиль, обладали, как на подбор, неуправляемым темпераментом и типичными замашками эмансипе. С такими особами нечего было и надеяться на спокойную семейную жизнь.
На фотографии его новый выбор ей понравился — в девушке сразу угадывались ум и естественность, к тому же, она действительно была хороша собой. Да и преждевременно было начинать беспокоиться по поводу неожиданного решения сына — еще ведь ничего не случилось…
В разговоре с ним она выразила желание познакомиться с девушкой и ее родителями заранее — хотя это и известная всей цивилизованной Франции фамилия, но ведь он — ее единственный сын и она хочет все сделать по правилам, обстоятельно и со вкусом; воспоминания о событии, если оно произойдет, должны быть красивыми.
Виктор обещал продумать, когда лучше поехать в Москву для знакомства, технически же организовать поездку в любое удобное для семьи время не представляло труда — турпутевки в Россию были всегда доступны.
Было решено, что он в самое ближайшее время постарается устроить себе поездку в Москву для закрепления позиций и проверки так скоропалительно возникшего желания жениться, этой скоропалительности он и сам не переставал удивляться. Во время поездки, если его решение не изменится, нужно заодно и познакомиться с родителями Беллы. Засим можно устроить и смотрины невесты для отца с мамочкой.
* * *
Но вначале Виктору нужно было расстаться с Одиль. Вернувшись в Париж, он не зря сразу поехал к родителям, а не к себе, подозревая, что она наверняка ждет его в квартире. Не желая ввязываться в непростое объяснение и опасаясь ее реакции, он попросил мать позвонить ей и попросить вернуть ключи.
Клер эта просьба несколько покоробила, но желание избавить сына от «вампирши» пересилило все другие чувства, и она выполнила поручение, сообщив Одиль, что Виктор влюблен, собирается жениться, и попросила ее оставить ключи у консьержа.
Одиль попыталась устроить очередную бурную сцену, но ему удалось увернуться от выяснения отношений, сведя все к минимуму.
* * *
Больше его ничто не сдерживало, и он полностью переключил себя на новую волну — зная московские трудности и своеобразный ассортимент «Березки», он приступил к покупке подарков для Беллы, всего самого лучшего, что только попадалось ему. После работы теперь никуда не хотелось идти — появился новый и приятный ритуал — каждый вечер в условленное время он регулярно звонил ей и они подолгу разговаривали, все больше и больше привязываясь друг к другу. Примерно через месяц ему удалось организовать командировку в Москву.
Беллу приятно удивило его умение подобрать действительно элегантный женский гардероб, со всеми необходимыми аксессуарами, и самым удивительным в этом умении оказалось то, что все сидело, как по заказу, а он ведь ни разу не спросил о ее размерах. Вещи были превосходного качества, включая изумительное нижнее белье, которое также оказалось впору. По изысканности кроя и цветовой гамме можно было безошибочно определить хваленый французский вкус. Все, что он с такой тщательностью выбирал для нее, шло ей и было очень кстати, потому что ее родители теперь редко выезжали, а в магазинах, кроме изделий фирмы «Большевичка», купить было нечего. Ассортимент же «Березки» воображения не поражал — во всяком случае, его. О спецвозможностях он и не подозревал, да и Белла, видя его взыскательность в одежде, постаралась о них забыть.
Формально он остановился в гостинице, но заезжал туда лишь для того, чтобы переодеться. Каждый день после работы они встречались в центре, ужинали, покупали всяческие деликатесы в «Березке» — еда и напитки там, по его мнению, были вполне неплохо представлены — и ехали к ней. С ней он чувствовал то, про что принято говорить — «отдыхать душой»… Что ж, пора было сосредоточиться и сделать решительный шаг…
— Хорошо бы представиться твоим родителям, — сказал он ей на четвертый день пребывания.
Это немного старомодное слово развеселило Беллу.
— Ты хочешь сказать — познакомиться. Я уже говорила о тебе, и мама спросила, будет ли у этих отношений продолжение или это просто романтическое приключение.
