— Нет, я не возмущена, Дэви. Я считаю вполне естественным то, что девятилетнему мальчику книжка о приключениях кажется интереснее, чем Библия. Но когда ты станешь старше, я надеюсь, ты поймешь, какая замечательная книга Библия.
— Да, я думаю, некоторые места в ней просто отличные, — согласился Дэви. — Вот, например, хоть история об Иосифе
[48]
— потрясно! Но я на месте Иосифа не простил бы злых братьев. Нет, Аня, ни за что. Я поотрубал бы им головы. Миссис Линд ужасно разозлилась, когда я ей это сказал, и закрыла Библию, и заявила, что больше ничего мне оттуда читать не будет, если я буду такое говорить. Так что теперь, когда она читает Библию вслух по воскресеньям, я ей ничего не говорю. Я просто думаю про себя всякое разное, а на следующий день говорю про свои мысли Милти Бултеру в школе. Я рассказал Милти историю о пророке Елисее и медведицах
[49]
, и это его так напугало, что он с тех пор уже не смеется над лысиной мистера Харрисона. А на нашем острове есть медведи, Аня? Я хочу знать.
— В наши дни уже нет, — ответила Аня рассеянно, так как в эту минуту ветер с силой швырнул в окно снег. — Ах, когда же наконец уймется эта метель?
— Одному Богу известно, — беззаботно отозвался Дэви, намереваясь продолжить чтение.
Но на этот раз Аня все же возмутилась.
— Дэви! — сказала она с упреком.
— Миссис Линд так говорит, — возразил Дэви. — На прошлой неделе Марилла сказала про Людовика Спида и Теодору Дикс: «Да поженятся ли они когда-нибудь?» А миссис Линд на это: «Одному Богу известно». Именно так.
— Нехорошо, что она так сказала, — заявила Аня, торопливо решая, на какой из рогов возникшей дилеммы ей лучше напороться. — Не следует употреблять имя Господа всуе, Дэви, или говорить о Нем походя. Больше никогда не делай этого.
— Даже если я буду говорить медленно и торжественно, как священник? — серьезно допытывался Дэви.
— Даже тогда.
— Ну ладно, не буду. Людовик Спид и Теодора Дикс живут в Центральном Графтоне
[50]
, и миссис Линд говорит, что он уже сто лет за ней ухаживает. Не будут ли они, Аня, скоро слишком старыми, чтобы жениться? Я надеюсь, что Гилберт не будет ухаживать за тобой так долго. Когда вы поженитесь, Аня? Миссис Линд говорит, что вы наверняка поженитесь.
— Миссис Линд… — начала Аня пылко, но тут же умолкла.
— Противная старая сплетница, — спокойно закончил за нее Дэви. — Так все говорят. Но это наверняка, Аня? Я хочу знать.
— Ты очень глупый маленький мальчик, Дэви, — сказала Аня, удаляясь из комнаты с высокомерным видом.
В кухне никого не было. Она села у окна, вглядываясь в быстро сгущающиеся зимние сумерки. Солнце закатилось, и ветер стих. На западе из-за лиловых облаков выглядывала бледная, холодная луна. Небо темнело, но на западе, вдоль горизонта, разгоралась все ярче и горячее желтая полоса, словно рассеянные лучи света постепенно собирались в одном месте. На этом ярком фоне отчетливо виднелись отдаленные темные холмы, обрамленные елями, чьи силуэты напоминали силуэты священников. Аня окинула взглядом недвижные белые поля, холодные и безжизненные в резком свете этого мрачного заката, и вздохнула. Ей было очень одиноко, и в сердце была печаль, ибо она не знала, сможет ли продолжить учебу в Редмонде в следующем году. Это казалось маловероятным. Единственная стипендия, которой мог добиться второкурсник, составляла слишком маленькую сумму. Брать деньги Мариллы Аня не хотела, невелики были и надежды на то, что за время каникул удастся заработать столько, сколько нужно на год учебы.
«Придется, вероятно, прервать в следующем году занятия, — безотрадно думала она, — и опять преподавать в какой-нибудь местной школе, пока я не заработаю достаточно денег, чтобы закончить университет. А к тому времени все мои теперешние сокурсники уже закончат учебу, да и о Домике Патти уже не сможет быть и речи. Но ничего! Я не стану проявлять малодушие. Я рада, что, если необходимо, я могу пробить себе дорогу в жизни, зарабатывая собственным трудом».
— А к нам мистер Харрисон пробирается по дорожке, — объявил Дэви, вбегая в кухню. — Я думаю, он несет почту. Мы ее уже три дня не получали. Очень хочу узнать, что там поделывают эти противные либералы. Я консерватор, Аня. А за этими либералами, скажу я тебе, нужен глаз да глаз!
Мистер Харрисон действительно принес почту, и веселые письма от Стеллы, Присиллы и Фил вскоре разогнали Анину тоску. Тетя Джеймсина тоже написала ей, сообщив, что все время топит камин, что все кошки здоровы и комнатные растения в порядке.
"Погода очень холодная, — писала она, — поэтому я позволила кошкам спать в доме: Паленому и Джозефу на диване в гостиной, а кошке Саре в ногах моей постели. Так приятно слышать ее мурлыканье, когда я просыпаюсь ночью и думаю о моей бедной дочке, которая так далеко от меня. Я не волновалась бы так, если бы она была не в Индии, но в Индии, говорят, ужасные змеи. И нужно все мурлыканье кошки Сары, чтобы прогнать мысли об этих змеях. У меня хватает веры, чтобы примириться со всем, но не с этими змеями. Я не могу понять, зачем Провидение вообще создало их. Иногда мне кажется, что Оно не могло этого сделать. Я склонна думать, что к их созданию приложил руку дьявол".
Тонкое письмецо с отпечатанным на машинке адресом Аня оставила напоследок, сочтя его маловажным, но, прочитав содержавшееся в нем краткое сообщение, осталась сидеть неподвижно со слезами на глазах.
— Что случилось, Аня? — спросила Марилла.
— Мисс Джозефина Барри умерла, — ответила Аня тихо.
— Значит, умерла все-таки, — вздохнула Марилла. — Она была больна больше года, и Барри со дня на день ожидали известия о ее смерти. Хорошо, что она обрела вечный покой, Аня, так как мучилась она ужасно. Она всегда была добра к тебе…
— Она была добра ко мне до конца, Марилла. Это письмо от ее адвоката. Она оставила мне по завещанию тысячу долларов.
— Ну и ну, это ж ужасные деньжищи! — воскликнул Дэви. — Это та самая женщина, на которую вы с Дианой свалились, когда прыгнули на кровать в комнате для гостей, да? Именно поэтому она завещала тебе так много денег, да?
— Помолчи, Дэви, — сказала Аня мягко.
Она незаметно выскользнула из кухни и с тяжелым сердцем отправилась в свою комнатку в мезонине, предоставив Марилле и миссис Линд вволю посудачить о неожиданном известии
— Как по-вашему, выйдет теперь Аня замуж? — с беспокойством размышлял вслух Дэви. — Доркас Слоан, когда выходила замуж прошлым летом, сказала, что будь у нее достаточно денег на прожиток, она ни за что не связалась бы ни с каким мужчиной, но даже вдовец с восемью детьми и то лучше, чем житье в одном доме с женой брата.
