— Граф давно не заезжал, с Пасхи уж не был. Варя переживает, сама не своя ходит.
— Это получается, уж больше двух месяцев? — и Лев Абрамович начал балагурить о чем-то, веселить девушек.
Зашел разговор о ресторане — какие там подавали расстегаи, пышные, да с какой начинкой. Варя стояла поодаль и при этом разговоре вдруг выскочила из магазина. Заметил Лев Абрамович и взгляд, которым проводила ее Элен. Потом он пригляделся к осунувшемуся и потемневшему лицу Вари. Человек умный, наблюдательный, он быстро собрал воедино все факты и понял, что Варя беременна. Эх, как он ошибся в Сергее Ивановиче! Значит, для того приданое и знатность гораздо важнее любви.
Он стал заходить в магазин чаще и, убедясь, что Сергей Иванович не появляется, спустя какое-то время поговорил с Варей. Отведя ее за локоток к окошку, вдруг сказал:
— Простите за вмешательство, но, я думаю, ваши отношения с Сергеем Ивановичем расстроились. А вам, Варенька, в вашем положении надобно, чтобы кто-то заботился о вас. Так вот, я готов взять на себя все заботы и о вас и о ребеночке. Выходите за меня замуж, а то что ребенок не мой, это ничего, у нас и своих будет полно. Детей я люблю. Прав я, у вас с Сергеем Ивановичем свадьбы уж не будет?
— Не знаю, — прошептала Варя, опустив голову.
— Если хотите, я переговорю с графом. Да знает ли Сергей Иванович о ребенке?
Варя от неожиданности отрицательно помотала головой и лишь потом спросила:
— А вы откуда знаете? Елена Павловна сказала?
— Да я сам вижу. Так вы подумайте, только недолго, вы же понимаете: желательно пока живота не заметно, обвенчаться. Да никому не говорите о ребенке, хорошо бы и граф не знал тоже. Пусть теперь все думают, что ребенок мой. Но я все же с ним поговорю, не сообщая о беременности, узнаю о его намерениях — мы ведь с ним друзья.
Он ушел, Варя обдумывала его предложение дня три, потом рассказала о нем Елене Павловне. Элен решила рассказать Алексею об этом, он-то уж человек порядочный, сор из избы выносит не станет. Что делать? Елена и Алексей обсудили все, Варя в это время только краснела. Элен настаивала на немедленном браке с Немцовым. Ее отношение к Варе снова стало более мягким, внимательным, когда она узнала о новом сватовстве. Такой уж она была: одно дело, девка бездомная нагуляла, другое дело, невеста уважаемого богатого человека. Теперь не надо решать, что делать с роженицей и дитем, не придется брать на себя часть забот о ребенке и мамаше. Элен хватало ее детища — магазина.
За время знакомства с Воронцовым Алексей проникся к графу большим уважением и просто так, без всякого расследования не хотел менять своего мнения. Он настаивал, что необходимо все же съездить к Воронцову.
— Вдруг граф, так же как я тогда, болен?
— Тебя не было две недели, а графа — три месяца. Чем же можно так внезапно заболеть? Ты и сам его видел в городе. Да и слуг у него полно, можно было и отправить кого-то в город. Хоть кучера с запиской. И нас с тобой тогда ведь ничего еще не связывало, только чувства в душе, а у них уж было и в постели. К тому же Варя — девочка молоденькая, а не брошенная женщина сорока лет. Неужто он не понимает, каково девчонке вот так остаться?
Алексей был согласен с ней, но к графу все равно решил съездить.
— Что не говори, а разницу в положении никуда не денешь. Как только граф вообще мог помыслить о таком мезальянсе?! А может быть, он и не думал всерьез о женитьбе? — продолжила Элен. — Так, увлекся девкой, для него маленькая интрижка и все…
— Нет, ну какая интрижка?! Полгода уговаривать девчонку ради пары ночей? Вряд ли у них было больше, все время ведь она тут, на глазах у тебя, под присмотром.
— Да, под присмотром, пузо вот только будет расти от такого присмотра.
Спустились в магазин, Алексей все поглядывал на Варю, потом не удержался и начал подшучивать над ней.
— Ну, Варюша, рассказывай, как это ты смогла еще и Льва Абрамовича влюбить в себя? Он здесь и не появлялся почти — человек серьезный, на службе состоит, чин имеет — как же ты его так ловко окрутила? Давай, скромница, поделись опытом.
Варя смущенно отворачивалась, но потом не удержалась, фыркнула.
— Когда же это он тебе предложение сделал, дня три назад? — Варя кивнула.
— Ну, я так и подумал, что это вдруг наша Варюха повеселела, — граф не приезжал, а она вдруг смеяться начала. А ты, Варя, вообще, за кого хочешь выйти замуж? Может быть, и не надо ездить к графу? Евреи, говорят, ласковые. А ты еще не сравнивала их?
— Алексей, я же могу уронить цветок вам на голову, в горшке. — Варя поливала цветы, развешанные по стенам магазина.
— Не ссорьтесь, не дразни ее, Алеша.
— Так кто тебе нужен, Варя?
— Только Сергей Иванович.
— Вот заладила — Сергей Иванович да Сергей Иванович. Ты сначала проверь, каков Лев Абрамович, нечестно вот так не давать ему никакого шанса… Ой, ой, не надо, я больше не буду…
16. Последствия
Семен Семенович был в восторге — пришло сообщение, что встреча была удачной: у Белоснежки скоро появятся щенки. Ну, Граф, ну умница! Граф опять дал повод для восторгов. Ах, что за пес, не зря он тогда задержался у Нестерова. Умный пес сидел, как всегда, около него, ожидая, когда хозяин подарит ему капельку внимания. При каждом взгляде Семена Семеновича, Граф начинал постукивать хвостом по полу — выражал готовность к любой игре или прогулке. Наконец он не выдержал ожидания и тронул лапой колено хозяина, хватит, мол, сидеть. Семен Семенович ласково погладил его шерсть, такую мягкую и приятную на ощупь, потом взял голову Графа двумя руками и потрепал из стороны в сторону. Обычно пес начинал изображать злость, но сейчас лишь преданно смотрел на хозяина. В темных собачьих глазах отражались окна за спиной Кукушкина и он сам темным силуэтом. Семен Семенович залюбовался — ну что за глаза, в них тонешь, как в омуте!
Он тонул и тонул в этом черном, бездонном омуте. Непонятно, откуда взялся этот бочажок, полный темной воды. Солнце садилось. Края бочаги высоко над ним выделялись на фоне закатного неба. Обломанные деревца, жидкие кустики — ничего, что могло бы его спасти, никакой свисающей ветки над водой. Ноги у него с трудом шевелились — с каждой минутой вода становилась все более вязкой, его тянуло вниз. Вдруг он увидел силуэт на краю: Варя, это она. Но отчего-то не мог позвать ее, горло перехватило, и он не знал, видит ли она его в темноте бочаги. Вот она подняла длинную жердь и протянула ему. Он попытался схватить ее, но руки едва поднимались, пальцы все время соскальзывали, не держались. Он боялся, что Варе надоест так долго возиться с ним, и она уйдет, но не мог произнести ни звука. Вдруг он увидел, что жердь метит ему в голову, — еще секунда, и она толкнет его в темную воду, утопит. Слабеющими руками он пытался защититься. Теперь он отталкивал палку. Ему хотелось крикнуть Варе, чтобы она не делала так, ведь это он, но тут же понял, что Вари уже нет, а кто-то незнакомый, жестокий и хладнокровный играл теперь с ним. Рядом с темной фигурой появился силуэт собаки. «Охотник, — понял Сергей, — это охотник», — и увидел, что это не жердь, а ружье, и сейчас оно выстрелит, все кончится. Он наконец смог закричать и от своего крика проснулся. Серж лежал весь в холодном поту после ночного кошмара. Издали доносился лай собаки, потому это все и приснилось, наверное. Где же Варя, с кем она? Как же она теперь живет?
