— Скорей всего ты имел контакт с французской разведкой. Имей это в виду, когда будешь работать в Европе.
Денис кивнул. Он совершенно не представлял, как это можно «иметь в виду».
— А в прокуратуре как? — сменил тему Мамонт.
— Сдаю дела. Где бумажку допечатать, где подшить, пронумеровать. Завтра закончу.
— Оружие так и не вернули?
— Нет. Два рапорта написал Побеленному. Как камни в колодец.
Мамонт нахмурился.
— Это плохо. Когда этот гад у тебя на «хвосте»…
— Ничтяк, прорвемся! — усмехнулся Денис.
— Будь осторожен.
— Еще бы…
Допив кофе, они встали, Денис снял с вешалки пальто и осторожно надел, чтобы восьмисотграммовый предмет в правом кармане не ударил с размаха по бедру. За последние месяцы он повзрослел, возмужал и многое понял. Главное — надеяться можно только на себя.
Выйдя из «Космоса», они попрощались. Мамонт предложил проводить, но Денис отказался: у каждого свои дела.
— Я не боюсь, — сказал он вслух.
И это была правда. Курлов — загнанный волк-одиночка, за ним никто не стоит. В его пистолете было восемь патронов. Один он сжег при имитации побега Дениса, четыре истратил на Агеева. Осталось три. В отобранном у подрывника «ТТ» полный магазин, и Денис не снимает руки с рукоятки. Он очень внимательно осматривается, выходя на улицу, постоянно контролирует обстановку вокруг и очень осторожно входит в подъезды. Когда-то он поражал пять силуэтов за пять секунд. Если бы шла игра и зрители делали ставки на каждого, то шансы оценивались бы как равные.
Единственное, чего Денис хотел — чтобы развязка наступила быстрее. И когда возле троллейбусной остановки он увидел шкафоподобную фигуру, то испытал нечто вроде облегчения. Только бешено заколотилось сердце, вспотели ладони и обострились все ощущения.
Этот идиот мог начать стрелять прямо в толпе, поэтому Денис, пригнувшись, побежал через дорогу, не позволяя ему сократить дистанцию. Со стороны казалось, что он спешит на автобус противоположного направления, но он, не сбавляя хода, забежал в Первомайский парк. Смеркалось, здесь было пустынно, только иногда какой-то прохожий срезал напрямик расстояние между клиникой мединститута и центральной улицей. Громко кричали вороны. На верхушках голых деревьев перевернутыми шапками чернели их грубо свитые из веток гнезда.
Курлов бежал следом. Между ними было метров семьдесят. У фонтана Денис остановился. Когда-то скульптура называлась «Первомай» и изображала группу рабочих и работниц с праздничными флагами. Теперь это была чистая абстракция, к которой подходило любой название: «Высадка первой российской экспедиции на Марс», «Дрессированные тюлени», «Бастуйте учителя требуют погасить задолженность по зарплате»…
Денис повернулся к скульптуре спиной, а к движущемуся по аллее Курлову — лицом, вынул из кармана и опустил вдоль туловища руку со взведенным «ТТ».
— А на Марсе будут яблоки цвести? — неожиданно крикнул он то, что пришло в голову.
— Чего?! — взревел Курлов. Он тоже достал пистолет и выставил его перед собой.
Но расстояние еще было слишком большим для верного выстрела.
— Руки за голову и ложись на землю! Иначе тебе конец!
Курлов не ответил. Расстояние сокращалось, происходящее напомнило Денису многократно виденные в кино сцены дуэлей. Он тоже поднял руку, удлиненную восемнадцатью сантиметрами холодной оружейной стали.
— Ложись на землю! На землю!
— Бах! — перед грудью Курлова расцвел цветочек дыма, и сзади что-то ударилось об абстрактную скульптурную группу. Метров тридцать. Почти как в тире.
— Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! — быстро, как по вынырнувшим на пять секунд силуэтам, выпустил серию Денис. Но теперь он целил в широкую фигуру, словно две мишени соединили воедино.
Фигура споткнулась и рухнула на стылую землю. Стаи растревоженных ворон описывали над темнеющим парком быстрые неровные круги. Это тоже напоминало финальный кадр какого-то фильма. Если бы это был фильм о хорошем мальчике из интеллигентной семьи Денисе Петровском, то он должен был осознать весь ужас происшедшего и броситься к упавшему с дурацким криком: «Помогите! Люди! Ну помогите же, кто-нибудь!»
В реальной жизни Холмс поступил по-другому. Быстро осмотревшись, он пошел прочь, ко второму выходу из парка. На ходу протер пистолет и забросил его далеко в кусты. Если не загонять ему иголки под ногти, не сажать на детектор лжи и не вкалывать «сыворотку правды», то он никогда не признается в том, что только что совершил. А для самого себя у него было стопроцентное оправдание. Каждый человек имеет право на самооборону.
Через десять минут Денис вышел к трамвайной остановке. Он начал приходить в себя, и ему предстояло решить: ехать домой или к Валерии. Он склонялся к последнему варианту.
