102. НИРА
На Добро уже давно – около ста лет – не было такого ужасного периода штормов и пожаров. В течение шести лет Нира наблюдала за суровым климатом этой земли, пользуясь знаниями в области метеорологии, которые она получила, будучи зеленой жрицей-адептом.
Климат планеты оставался мягким на протяжении многих месяцев, с небольшими дождями и спокойными ветрами, но потом облака исчезли, воздух стал сухим, а травы на холмах ссохлись в коричневый трут. Растения, пустившиеся было в рост во время сезона дождей, во множестве погибли, обратившись легковоспламеняющейся подстилкой. Хватило бы и крошечной искорки, чтобы огонь стремительно охватил истлевшую зелень холмов, зловонными клубами дыма коптя низкие небеса.
Пока обрушившийся на Добро огонь поглощал макушки холмов и сокрытые внизу узкие горные долины, обессиленные и черные от сажи рабочие команды развертывались в тонкий фронт, чтобы противостоять пожару. Люди и илдиране пустили в ход все средства, что были в их распоряжении, но пожары только разрастались.
Нира застыла в изнеможении, не чувствуя ни боли, ни усталости – так борьба со стихией истощила ее. Она представляла себе, как земля под ногами, травы, деревья – все вопияло под натиском безжалостного пламени – а Нира не могла ничем помочь. Концом рубящего орудия, напоминавшего лопату, она крушила сухой подлесок, очищая землю.
Приближающийся огонь ревел, как буря, сухая трава трещала, словно под пятой великана. Ветер только поддавал жару, нестерпимо свистело в ушах, искры и пепел летели в лицо. На языке безысходности говорила земля в тот час. Но Нира собрала вокруг себя людей, объясняя, как они могут эффективнее бороться с пламенем. Она знала многих из них, особенно хорошо – тех, кто с оглядкой, но все же верил ее историям о внешних мирах, и все они прислушивались словам Ниры теперь. Огонь был врагом, которого они могли победить только вместе.
Легкие Ниры горели от сажи и дыма. На глаза наворачивались слезы пополам с грязью, бороздили зеленую кожу, еле видневшуюся под защитной маской. Илдиране-надсмотрщики покрикивали на пожарников, заставляя их работать быстрее и с большей отдачей, хотя многие уже падали от духоты и усталости. Но в Нире, неожиданно для нее самой, открылось вдруг второе дыхание.
Летящий корабль сбросил замедлитель пламени и воду на самый уязвимый склон холма, смачивая свежую траву на пути разрушительного пожара. Сверхъестественным усилием пожарные корабли и боевые команды умудрились отстоять одну сторону холмов, заставив побежденный огонь идти кругом баррикад и убираться восвояси, прочь от селекционного лагеря.
А впереди было много невысоких деревьев.
Нира пробилась дальше через густую траву. Ее кожа была сплошь исцарапана, обожжена, вздулась жуткими волдырями. Нира видела искры, прыгавшие от дерева к дереву, словно малиновые бесенята. Пламя избавлялось от сорняков, вздымалось вверх, к островкам сухой травы, оттуда – к спутанному колючему кустарнику, борющемуся за выживание на дне впадин.
В глубине души ее поселился ужас. Добро сам по себе не был красивым миром, хотя во время сезона дождей зелень, скрюченные деревья и даже сорная трава превращались в причудливое напоминание о величественных терокских лесах. Нире было больно смотреть, как пламя поглощает редкие милые растения.
Нира сражалась упорнее остальных, уничтожая тлеющий подлесок, задыхаясь и не чуя под собой земли. Но она отказывалась сдаваться.
На колючие низкорослые деревца с шипением плюнуло огненными искрами. Но илдиран не беспокоил корявый лес. Все заботились только о безопасности города, селекционного лагеря и экспериментальных производств. Илдиране смотрели за тем, чтобы пленники находились на безопасном расстоянии от огня, чтобы огонь не угрожал жизни людей.
Но деревья были обречены на гибель. Все. Нира, казалось, чувствовала их отчаянье.
Она закашлялась, но все же смотрела, широко раскрыв глаза и сознание, полное безмолвной боли. Подлесок будто бы взывал к ней, как немой со дна глубокой ямы. Сильнее чем когда-либо Нира жалела о радости общения со вселенским лесом. Ее разум так долго пребывал в молчании, вдали от бесед с другими зелеными священниками, от единого, распространенного среди всех, кто мог слышать его.
Стреляющие потоками воды флаеры сбросили свой плещущий груз в пламя, и крупные завитки пара тут же взвихрились к небу. Бригадиры илдиранских рабочих стояли в отдалении, озабоченные тем, что предпринять в первую очередь. Дым в воздухе затруднял видимость.
Никто не смотрел на Ниру. Внезапно у нее появился шанс.
Нира бросила тяжелый инструмент на землю и побежала.
Пригнувшись, она бросилась через шелестящую, будто бормочущую в негодовании траву так быстро, как бегала через лес когда-то. Нира неслась к зарослям искривленных деревьев, словно они могли защитить ее или спасти из этого ужасного места. Ничего не оставалось кроме как верить, что она может это сделать.
Не пробежав и сотни метров, Нира услышала за спиной крики и проклятия. Она не обращала внимания на приказы, не слушала угроз. Что такого могли эти жестокие существа сделать с ней, чего бы она уже не перенесла? Нужно было лишь добраться до деревьев.
Илдиранские охранники кинулись в погоню, ломясь сквозь сухие трещавшие травы, но Нира не останавливалась. Задыхаясь и пыхтя, она рвалась вперед, ощущая тепло солнечных лучей на своей зеленой коже, дарующее силы, которые были ей так нужны сейчас. Никогда Нира не шла на столь безрассудный поступок.
Используя внутреннюю силу и душевный порыв, Нира с помощью этих хоть чахлых, но все же деревьев могла бы предложить пленным людям надежду… если только она сможет спасти их. Нужно всего лишь послать сообщение через этих дальних родственников Вселенского Леса, дать знать зеленым священникам, что случилось здесь, на Добро. Терок распространит новости, найдет способ послать помощь – и узники будут свободны. Не только Нира, но и все произведенные в лагере рабы.
Она из последних сил бежала к хилой рощице. Здесь, на открытом пространстве, она была свободна – ни ограды, ни селекционных бараков, ни дьявольских врачей и гнусных илдиранских самцов, которым приказывали насиловать Ниру, пока она не забеременеет вновь. Зеленая жрица не планировала бегства и знала, что у нее мало времени, и это заставляло ее бежать еще быстрее. Ступни жутко кровоточили, но Нира не чувствовала боли.
Люди наместника Добро охотились за Нирой, разъяренные тем, что их оторвали от более важного дела – борьбы с огнем. Зеленая жрица наконец достигла ближайшей рощицы. Горячий воздух был наполнен серыми, будто грязный снег, хлопьями пепла. Она бросилась в заросли, натыкаясь на ветви. Шипы и колючки больно драли кожу когтями раненой кошки. Но вопреки всему Нира пробивалась все глубже к опасному, но уютному соседству деревьев. Она чувствовала жизненную силу, стремящуюся от корней под землей к самым молодым листочкам на ветках. Деревья…
– Услышьте меня! Прошу вас, услышьте меня! – хрипло выкрикнула Нира.
