Гидроги приближались, испепеляя все вокруг. Генерал Ланьян повторял снова и снова приказ об отступлении, призывая к полному отходу всех неповрежденных кораблей EDF. Как будто еще не все убегали.
Тасия изменила курс, уклоняясь от горящего большого корпуса и потока выбитых из колец камней. От злости и отчаянья она увеличила скорость до почти безрассудной. Выбора не осталось. Половина контрольных систем крейсера были темны и мертвы. Один из двигателей полностью отключился.
– Ну давай, давай же! – Тасия лупила ладонью по сетке, переключившись на ручное управление. – Эта штука также послушна, как илдиранская небесная шахта в бурю.
Она видела искрящие, чернеющие корпуса четырех «мант», неспособных запустить двигатели, чтобы спастись. Только одна все еще передавала затухающий сигнал бедствия. Тасия со злостью и ужасом наблюдала, как три боевых шара собрались вокруг крейсера и открыли огонь, разрывая его на куски сверкающей шрапнелью.
Другой случайный гидрогский выстрел ударил в брюхо ее «манты». На двух нижних палубах атмосфера улетучилась через пролом в корпусе и неизвестно, сколько членов экипажа погибло. Автоматические переборки перекрыли этот участок, отсекли его, чтобы уменьшить ущерб.
Горсть индикаторных лампочек на панели состояния корабля полностью почернела. Тасия чувствовала боль подбитого крейсера, как собственную рану.
– Зизу, займи свой пост! Запусти импульсные снаряды. Взорви их, когда мы отойдем достаточно далеко. Будем надеяться, что шоковая волна расшвыряет этих гадов в стороны. – Тасия осматривала экраны, пытаясь выискать лазейку, чтобы уйти из хаоса битвы.
Глава службы безопасности занял место добровольца, без толку молотившего по орудийной панели.
– У нас осталось только семь зарядов, командир! – доложил Зизу.
– Тогда вдарь по ним сразу всеми! – в сердцах крикнула Тасия. – Нет смысла хранить снаряды на черный день. И добавь какие-нибудь хлопушки, у нас еще есть что-то в запасе. Их может не хватить, чтобы разгромить боевой шар, но головную боль они гидрогам доставят!
Раненая «манта» упорно карабкалась к свободе, когда по кристаллическим сферам ударили грозовые разряды импульсных снарядов. Тасию отбросило от пульта расходящейся шоковой волной. Она увидела, как позади распускается белый цветок – это раскололся ближайший боевой шар. Может, новое оружие, в конце концов, дало какой-то эффект?
Вертясь, подбитый корабль неприятеля метал множество голубых молнии. Эхо еще одного отраженного удара волной прошло через оставшиеся двигатели «манты», сбив их мощность наполовину.
– Нам не хватает мощности! – крикнула Тасия. – Мы должны идти быстрее!
Системный инженер возился с контрольной панелью, выдергивая платы и разглядывая получившееся безобразие.
– Двигатели повреждены, командир. Доступная мощность энергии не может обеспечить достаточный поток, и я не могу переключиться на резервные системы.
– У нас не осталось никаких резервных систем! – крикнула лейтенант Элли Рамирес. – Нам потребуется месяц, чтобы убраться с орбиты.
– Черт, тогда раскинь мозгами! – огрызнулась Тасия. – Только проигравшие позволяют себе ограничиваться возможным! – Она бросилась к системному инженеру, спотыкаясь, когда слабеющие удары отскакивали от корпуса крейсера. В этот момент Тасии были до лампочки любые толчки. – Присоединись к системам жизнеобеспечения! Выжми из двигателей сколько сможешь – и поторопись!
– Но без систем жизнеобеспечения, командир, мы…
– Нюни будешь дома распускать! Речь идет о выживании. И если мы не уберемся подальше от этих сволочей, то станем частью славного военного мемориала в кольцах Оскувеля, – отпихнув инженера, Тасия начала выдергивать и перемонтировать кабели и контроллеры. – Если ты собрался служить на борту моего корабля, тебе следует лучше знать, как работают системы. И быть готовым сделать так, чтобы все работало, невзирая на обстоятельства.
Она услышала сигнал бедствия с крейсера Патрика Фицпатрика. Он просил о подкреплении, но находился в окружении, а действующих кораблей EDF осталось немного. Особенно на такой глубине. Патрик призвал своих орудийных офицеров открыть одновременный огонь и приказал команде покинуть корабль.
У Тасииной «манты» не достанет огневой мощи, чтобы поддержать Фицпатрика. С одной стороны, Тасии хотелось вернуться и помочь ему пробиться к свободе, просто так, чтобы иметь возможность позже дать ему в глаз, но ее собственный корабль находился в смертельной опасности, и в ее руках была жизнь экипажа. Аварийные капсулы, словно искры, вылетели из раненого крейсера, но голоса Фицпатрика Тасия больше не слышала. И гидроги окончательно добили «манту».
Наконец она подсоединилась к системам жизнеобеспечения, двигатели набрали необходимую мощность. Тасия вела свой крейсер к группе других выживших кораблей. Вместе они потащились в темноту подальше от смертоносных колец Оскувеля.
У нее даже не было времени осознать тот факт, что Робб мертв. Позже, если останется в живых, она подумает обо всех глупостях, что наговорила, ошибках, которые совершила, и проклятой героической, но глупой браваде Робба.
Когда отключились системы жизнеобеспечения, сирена тревоги завыла еще пронзительней. Тасия чувствовала, как понижается температура воздуха на борту, хотя они могли прожить полные сутки в такой атмосфере.
– Тревога, командир! – доложил инженер. – Многие системы вышли из строя, потому что разбиты резервные. Что нам делать?
Бросая сердитые взгляды, Тасия прошла на контрольный пост. Она отыскала нужную системную плату, схватила голой рукой и выдернула из гнезда соединительные платы. Сирены внезапно смолкли, оглушительно пала тишина.
– Вот так! Я не слышу никакой тревоги! – угрожающе произнесла Тасия. – Я могу следить за системами и без всего этого гама. – Она обвела взглядом уцелевший экипаж, едва способный осознать огромные потери, оставшиеся за спиной. – Теперь давайте убираться отсюда к черту!
91. ПЕРВЫЙ НАСЛЕДНИК ДЖОРА’Х
Открыв правду об исчезновении Ниры, Мудрец-Император приказал страже на ближайшие дни занять Джора’ха государственными делами. Это входило в обязанности Первого Наследника. Цирок’х полагал, что гнев сына поостынет, и он придет к пониманию нового знания.
Так сильно он еще никогда не ошибался.
В нетерпении Джора’х терроризировал бедных слуг. Он отменил все назначенные свидания, самым непочтительным образом отсылая прочь смущенных и недоумевающих красоток. Он пошел в усыпальницу и обвинил пылающие черепа в немом согласии с таким ужасающим преступлением, но свет все так же сиял сквозь пустые глазницы, и костяные лица были исполнены высшего благородства смерти.
Это когда-нибудь Джора’х будет средоточием всего тизм и будет видеть реальность сквозь чистоту Светлого Источника, а сейчас он был одинок. Его сердце разрывалось от боли при мысли о том, что за последние шесть лет пришлось пережить Нире. Она, скорее всего, поверила, что Джора’х бросил ее, принес в жертву этим безнравственным экспериментам. Нира, должно быть, считает, что он хотел отделаться от нее, и уже вовсе о ней забыл.
