Отбросив поводья, Юсуп перекинул пистолет в левую руку, а правой выдернул кольцо из болтающейся на поясе перчатки-бомбы. Его взгляд выцеливал в надвигающейся группе амира, как вдруг небо поменялось местами с землей. Словно ураганом, Юсупа сорвало с седла, он выронил бомбу, а сам, едва успев сгруппироваться, кубарем покатился по траве, прямо под копыта несущихся лошадей… Не нацелься он исключительно на Тамерлана, оглянись по сторонам, успел бы увидеть, как слева на помощь амиру идет на рысях еще одна сотня. Вырвавшийся вперед воин и снес своим копьем Фархада, следом врезавшись в Юсупа. Периферийным зрением парень углядел лишь, как амир в окружении нукеров стремительно уходит вправо, вскочил и с гневом убедился, что его лошадь не подает признаков жизни. Столкновение с бронированной коллегой обошлось ей в сломанный хребет.
Юсуп настолько разъярился, что, невзирая на опасность быть затоптанным, бросился бегом за конем амира, на ходу стреляя из пистолета. Первая пуля ушла в «молоко», вторая зацепила щеголя из окружения Тамерлана, на третьей пистолет сухо щелкнул. А потом еще дважды. «Патроны!» – простонал Юсуп, топая ногой от досады. Все, его боеприпас полностью исчерпался. Не владеющий никаким другим оружием Юсуп остался совершенно беззащитным… К счастью, эпицентр битвы сместился куда-то в сторону. Вокруг Юсупа образовалась самая настоящая мертвая зона – только трупы вокруг.
Где же его отряд? Он осмотрелся по сторонам. Бориса видно не было. В голове вдруг всплыла картинка: вот навстречу ему устремляется земля (видимо, это был момент, когда его выбили из седла), вот амир со спутниками проносится над ним, а вот сын воеводы с гиканьем устремляется в погоню за Тамерланом, и все московиты следом. Оказывается, подсознание успело подсмотреть что-то вокруг, записало это «видео» на подкорку, и теперь услужливо выдавало в качестве информации… Ну что ж, удачи тебе, Борис, раз от меня она отвернулась. Твоему отцу она ой как нужна…
Зато памирец обнаружился совсем неподалеку. Он лежал на земле, придавленный сразу двумя мертвыми лошадьми и трупом монгола в посеребренном доспехе. «Тот самый, что сбил меня с седла», – узнал его Юсуп. Монгол был однозначно мертв, выжить с торчащим из глазницы мечом еще не удавалось никому. Но и памирец не подавал признаков жизни. Юсуп бросился к нему, низко наклонился, пытаясь уловить дыхание, может, тот еще жив. Большая часть его туловища скрывалась под свалившейся на него грудой тел. Понять, кто есть кто, было невозможно. Юсуп попытался вытащить Фархада из-под этого холма смерти, ухватил под мышки, потянул. Бесполезно. Все равно что тащить за хвост слона. Юсуп поднатужился еще раз, резко дернул, и тут из уст памирца раздался стон.
– Эй, Фархад, куда ты ранен?
Увы, языковый барьер никуда не делся. Юсуп надеялся лишь на то, что товарищ узнает его голос. И точно. Памирец открыл глаза. Мутные, как осеннее небо, при виде Юсупа они посветлели. Губы шевельнулись, произнеся что-то неразборчивое.
– Что? – переспросил Юсуп, склонившись еще ниже.
Фархад скривился, с натугой дернул рукой, сумел слегка приподнять ее, демонстрируя четыре растопыренных пальца. Затем сжал их и снова раскрыл.
«Четыре и еще раз четыре? – не понял Юсуп. – Восемь что ли…» Вдруг до него дошло. Ну конечно, он же должен памирцу цену восьми рабов. Юсуп счастливо рассмеялся, подмигнул Фархаду:
– Все, брат, теперь я за тебя спокоен. Жить будешь. – Он отстегнул с руки неработающие часы и засунул их за пазуху товарища. – Извини, рабов у меня нет. Это вместо них… Они, конечно, не работают. И вряд ли ты даже в Китае найдешь для них батарейки. Но для вашего мира и так сойдет.
Он ободряюще хлопнул памирца по плечу, размышляя, как бы вытащить его и перевязать, и вдруг сообразил, что еще не все потеряно. Время наверняка осталось, Тамерлан где-то неподалеку. Если уж однажды он сумел почти добраться до него, почему не повторить попытку? Теоретически это вполне возможно. Нужно лишь разыскать потерянную бомбу… Юсуп попытался вспомнить, где же он выронил ее. Мысли путались. Он повел взглядом по земле, стараясь среди мертвых тел и брошенного оружия найти латную перчатку. Вдруг раздался предостерегающий крик. Юсуп выпрямился, чтобы тут же пригнуться, уходя в сторону от несущегося на него копья с широким листовидным наконечником. Спасибо реакции спортсмена, успел в последний миг! Однако всадник развернулся, снова устремился на него. Юсуп уже отчетливо видел его белые от ярости глаза, когда горящий в них огонек вдруг погас, а сам монгол дернулся всем туловищем и упал лицом вниз – вначале на гриву своего коня, затем под его копыта. Лошадь по инерции продолжала скакать и через пару секунд пронеслась мимо Юсупа, чуть не задев его плечо сползающим с крупа телом с красной стрелой в затылке. Он проводил ее недоуменным взглядом…
– Ваша, ваша! – раздалось совсем неподалеку.
Юсуп обернулся на крик и обнаружил спешащего к нему Кохцула с улыбкой до ушей. Подросток так и щеголял без шлема, растрепанные вихры пропитались потом, а в руках он сжимал лук и что-то еще.
«Живой!» – обрадовался Юсуп и вдруг с ужасом понял: это «что-то» – его потерянная бомба. И хуже того, мальчишка нес ее за кольцо. Перчатка раскачивалась в его руках смертоносным маятником, и, к сожалению, это была не метафора.
Прямо на глазах Юсупа, побледневшего от страха за мальчишку, кольцо не выдержало тяжести бомбы, выскочило из паза, и перчатка плюхнулась на землю. Однако Кохцул, нагнувшись, вновь подхватил ее.
– Выбрось! – изо всех сил заорал Юсуп. – Брось сейчас же!
Но Кохцул упрямо мотнул головой и с упреком выкрикнул:
– Это же подарок твоего отца!
Юсуп содрогнулся. Его выдумка с «амулетом» оборачивалась трагедией. Времени что-то исправить не оставалось. Еще пара секунд, и доверившийся ему паренек взлетит на воздух. Мозг Юсупа сейчас работал на пределе, но сумел предложить только один вариант. Словно выпущенная миноносцем торпеда, Юсуп оттолкнулся от чьего-то бездыханного тела и в баскетбольном перехвате в одно касание успел вырвать бомбу и отшвырнуть ее подальше… Но еще в полете время для него будто остановилось. Словно при замедленном повторе он видел, как распускается смертоносным цветком его творение, раскалывая металл перчатки на сотни разлетающихся в стороны убийственных осколков. А совсем рядом застыло лицо Кохцула – не понимающего, что происходит, с непогасшей улыбкой. И обожгло окончательным пониманием: все, опоздал, уже не остановить… Небо потемнело, земля ушла из-под ног, воздух вспыхнул огнем, и все шумы перекрыл монотонный басовитый звук. «Время!» – подумал Юсуп и провалился в небытие.
Эпилог
Петр Петрович Коломийцев был мрачен уже почти целые сутки. С того самого момента, как услугами «Сколково. Хронотуризм» воспользовался какой-то молодой чеченец. Вернее, с тех пор, как по его следам в Сколково пожаловала и принялась своевольничать целая толпа спецов из Федеральной службы безопасности. Статус заместителя начальника охраны объекта и начальника смены позволял Коломийцеву вышвырнуть с территории любого генерала. Но его шефу позвонил сам замдиректора ФСБ, и Коломийцев опустил руки. После чего в «Хронотуризме» начался ад.
