Близнецы сидели в служебном помещении Уполномоченного Министерства обороны, на втором этаже старинного здания Управления железной дороги в Тиходонске. В той самой комнате, где некоторое время назад проходил тестирование кандидат в экипаж БЖРК Александр Кудасов. Сейчас, когда аппаратуру увезли, она имела унылый вид, характерный для любого необжитого помещения. На ближайшие несколько дней эта неуютная комнатёнка стала резиденцией Близнецов.
— Но попали точно в яблочко! — возразил Ломов. — Может, у них была какая-то исходная информация…
— Ерунда! Маршрут каждый раз выбирается компьютером по методу случайных чисел за два часа до отправления в рейс! Заранее подготовить ничего невозможно. На этот раз сработал счастливый случай. Но они никак не могли на него полагаться! Никак! Плановый расчёт успеха в любой операции должен превышать семьдесят процентов. Иначе её просто нет смысла проводить.
— Значит…
— Значит, этот контейнерный блок — только один из элементов поисковой сети. Скорей всего, есть ещё несколько, которые движутся по другим дорогам! И в совокупности они должны перекрывать большое пространство. Настолько большое, что вероятность встречи с объектом поиска повышается до семидесяти процентов!
Подчиняясь внезапно пришедшей мысли, капитан Малков вскочил на ноги.
— Пойдём к Кандалину, поработаем с картой…
Они прошли по коридору и заглянули в соседний кабинет. Олег Станиславович разговаривал с кем-то по телефону.
— Нет, нужен именно консервированный хлеб. Для выпечки на месте нет необходимых условий. Приобретать по ходу движения нецелесообразно. Это повышает уязвимость объекта и снижает уровень режима секретности…
Знаком он показал, что Близнецы могут проходить и располагаться в креслах, но они вместо этого подошли к огромной карте железных дорог.
— Большое пространство, тысячи километров…
Малков напряжённо вглядывался в чёткие чёрные линии, прошивающие всю страну, как вены, артерии и капилляры прошивают человеческое тело.
— Вот! Он должен идти так!
Указательный палец капитана, напоминающий взрыватель гранаты, провёл по самой длинной железнодорожной артерии с востока на запад.
— Возможно, есть и ещё, об их маршруте можно только гадать, но оставить без внимания Транссиб они не могли!
— Дата прибытия в Россию наверняка совпадает с датой разгрузки первого контейнера, — сказал Ломов. — Но в эти дни прибыли миллионы тонн грузов и тысячи точно таких же контейнеров… Не будешь же вскрывать все подряд…
— Их не надо вскрывать, их надо пропускать, — Малков возбуждённо закружился на месте. — Мы должны засунуть им «дезу»!
Совершенно неожиданно в его голове родился целый план дерзкой оперативной комбинации.
— Но найти их мы обязаны! — он снова стал водить пальцем по карте.
— Пришли они или в Находку, или во Владивосток, или в Ванино, — лихорадочно рассуждал он. — И, конечно, не из Турции, а из Японии, больше неоткуда…
Закончивший свой разговор Кандалин с интересом наблюдал за ним и, наконец, решил вмешаться:
— Из Японии грузы на Ванино не идут, — со знанием дела сказал подполковник.
— Значит, одним портом меньше, — оживлённо внёс коррективы Малков. — Остаются два. Известен временной период поступления, что ещё известно?
— Тип контейнера, — внёс свою лепту Ломов. — И то, что их два…
Напарник покачал головой.
— Не факт, отнюдь не факт… Контейнер может быть другим… И потом, как среди тысяч одинаковых найти именно те, что нужно? Нет, надо идти по другому пути…
Малков задумался.
— Во! Человеческий фактор! У них он тоже работает на всю катушку!
Ломов посмотрел на карту, на Малкова, перевёл взгляд на Кандалина и снова взглянул на напарника.
— Что ты имеешь в виду?
— Операцией руководили одни и те же люди. Они отправляли контейнеры и из Турции, и из Японии. Я думаю, что они мыслят стереотипно и не напрягают мозги без особой необходимости. Собственно, как и мы…
— Ну и что?
— В сопроводительных документах на турецкие контейнеры указано, что груз — керамические вазы. Так?
Кандалин кивнул.
— Я сам видел товарные накладные.
Малков торжественно поднял руку и упёр свой твёрдый палец в линию Транссиба, куда-то между Читой и Иркутском.
— Не исключено, что так же назван груз и во втором контейнере!
Олег Станиславович Кандалин оживился.
— Товарные спецификации заводятся в компьютер, и по наименованию груза всегда можно установить его местоположение!
— Вот! — просиял Малков. — Что и требовалось доказать!
Он посмотрел на своего напарника.
— Что не такие уж мы идиоты…
Ломов усмехнулся.
— А если они тоже не идиоты и на этот раз написали: «Груз — видеомагнитофоны»? Или: «Снаряжение для кендо»? Или что-то ещё? Что тогда?
Влад помрачнел.
— Тогда все мои логические построения летят псу под хвост. Мы оказываемся в пролёте, и Смартов сможет назвать нас тем же самым словом, что и генерал Мезенцев! Но я надеюсь на человеческую природу…
— Короче, я по ВЧ-связи запрашиваю Владивосток о поступлении контейнеров с керамическими вазами. И об их местонахождении. Так? — спросил хозяин кабинета.
— Конечно, — кивнул Малков. — Мы ничего не теряем.
— А приобрести можем очень многое, — подхватил Ломов.
— И ещё, Олег Станиславович, — обратился к Уполномоченному Малков. — Мы сможем получить для проведения контрразведывательной операции ядерную боеголовку? На время?
— Как ядерную боеголовку? — вскинулся Кандалин. — Настоящую?
Малков кивнул.
— Ну конечно, самую настоящую ядерную боеголовку. Желательно секционную.
Уполномоченный явно находился в замешательстве.
— Не знаю… Это особорежимные объекты… Специальная охрана, особый порядок перевозки… Решение должно приниматься на уровне министра. Не знаю… Можно, конечно, запросить, но…
— Пока не надо. Сейчас давайте поищем керамические вазы. А если их найдём, тогда обязательно потребуется ядерная боеголовка!
* * *
По изученным инструкциям и техническим описаниям Александр Кудасов достаточно подробно представлял конструкцию БЖРК.
Локомотив с дизелями повышенной мощности — вдвое против обычных. Обшивка бронированная, толщиной три миллиметра. Кабина и наиболее уязвимые места защищены броней в шесть и восемь миллиметров. Стекла пуленепробиваемые. Впереди — автоматически раскрывающаяся стальная сетка, предназначенная для того, чтобы перехватывать гранаты. Экипаж спецтепловоза подбирается из списанных по медицинским параметрам военных лётчиков-истребителей. Искривление носовой перегородки или травма барабанной перепонки закрывает дорогу в небо, но ничуть не препятствует работе на земле.
